— Как она сюда попала? — спрашиваю, вглядываясь в глаза администратора.

Её улыбка спокойна и безмятежна. Но уголки губ едва заметно дрожат, как и переплетённые кончики пальцев.

— Вы же знаете, девочки редко готовы уйти с таким, как Вуйчик. Та, что вы выбрали для него, отказалась. А Алиса, подслушав наш разговор в курилке, просто умоляла взять её на четвёртый этаж. Хотя, клянусь всем, что у меня есть, я пыталась вразумить её. Объяснить, чем ей может это грозить. Но вы же видели её. Она нуждается в деньгах. Это очевидно. Возможно, иным способом найти папика ей просто…

Блядь.

Вуйчик терпеть не мог блондинок. Они просто становились для него невидимками. Из раза в раз я выбирал для старого извращенца определённый типаж, который его совершенно не интересовал. Но Маугли с ярким макияжем и чёрным париком не имела шанса выбраться из этого капкана.

— Хватит, — оборвал её, закипая.

— Не удалось, — по инерции продолжила она.

Движением руки приказал ей убраться куда подальше. С ней я разберусь позже.

Бокал с виски приятно холодил пальцы. Хотелось приложить его ко лбу. Да пар пойдёт.

Наблюдаю, как Ян решительным шагом направляется ко мне. Чёрт, ещё один её воздыхатель. Сколько их?

— Как ты мог, Шамиль? — хрипит он, нервно двигается, занимая свободное место за столом рядом со мной, наливает себе из графина виски и выпивает залпом.

— Ты о чём? — спокойно интересуюсь, взирая на него, отлично понимая предмет разговора.

— Я видел, как Алису выводил из заведения Вуйчик. Как ты мог её отдать? Ему! Ты же знаешь, что он из себя представляет! Он настоящий псих!

— Тебе известны правила. Я не имел права отказать клиенту, выбравшему здесь девушку. Любую девушку.

Парня трясло. Лоб покрылся испариной. И меня это злило.

Как быстро Маугли сумела завладеть чужим сердцем. Как скоро обзавелась здесь поклонниками. И много у неё тех, что готовы пожертвовать собой ради неё?

— Прекрати! — он сорвался с места, нависая надо мной. — Я не идиот, за которого ты меня принимаешь. Я видел, как ты на неё смотрел. Ты её хочешь. Ты же знаешь, Вуйчик любит ломать девочек. Или тебе она и нужна поломанная? Покорная? Примешь её после него?

— Нет. Убирайся и не попадайся мне ближайшее время на глаза.

Мой сотрудник взирал на меня как ребёнок, у которого я отобрал конфетку. Уверен, сладкую, хотя я ещё не успел её опробовать.

Охрана, сообразив, что атмосфера накаляется, наблюдала. А я слишком давно знал Яна, чтобы понять — мальчишка захочет лично помочь своей зазнобе. И вляпается в неприятности, из которых мне придётся и его доставать.

Они поняли меня по едва заметному кивку. Подошли, ожидая указаний. И скрутили парня, что сыпал в мой адрес проклятиями, пока его уводили.

Сотовый завибрировал, и я тут же ответил на звонок, поражаясь своей торопливости.

— Да, Шамиль, он привёз её в свой дом в центре города. Могут возникнуть сложности, если мы туда нагрянем с автоматами. Как бы твоя девчонка не попала под раздачу, — рапортует Пепел чётко и по делу.

Значит, прийти и перестрелять там всё, что движется, не вариант.

— Она не должна пострадать, — ещё раз напоминаю ему, не узнавая собственный голос.

— Это я уже понял, — усмехается Пепел, — но тебе не кажется, что Вуйчик нам ещё нужен?

— Я разберусь с ним, — отвечаю, вновь пытаясь усмирить бушевавшие внутри эмоции.

И злюсь. На себя. На неё.

Сука.

Сука, из-за которой я меняю свои планы. И не могу понять, почему я это делаю!

Она ведь никто. Ничего не значащая для меня девчонка! Но почему-то иначе поступить я не в состоянии. Привычно отключить эмоции и включить мозг не получается. Кажется, что я потеряю нечто важное, хотя сама эта мысль смешна. Всё, что мог, я уже потерял.

Сука, которую я достану даже из-под земли, а потом посажу на цепь и буду ждать, когда она вырастет, а её мозг начнёт функционировать, как у нормальных людей.

Дверь распахнулась ещё до того, как я нажал на звонок.

Со скупой, дежурной улыбкой домоправительницы меня встретила женщина лет пятидесяти. Судя по её взгляду, она видела в этих стенах достаточно, чтобы сообразить, какого калибра к ним пожаловал гость.

— Вас ждут, — сообщила она, пропуская вперёд и показывая дорогу на второй этаж.

На входе стоял лишь один охранник, обыскавший меня и забравший оружие из наплечной кобуры. Прочих видно не было, но я не сомневался, что за каждым моим шагом наблюдают по ту сторону камер видеонаблюдения, утыканных здесь на каждом углу.

При желании хозяин этого особняка может в любой момент пустить мне пулю в лоб и закопать тело на заднем дворе. Но так игра становится даже интереснее. Азартнее.

Особую пикантность ситуации придавало то, что в одной из комнат ожидает своей участи Маугли. Которую до смерти хотелось наказать. Объяснить, как вести себя не стоит. От предвкушения этой встречи кровь быстрее потекла по жилам.

Деликатно постучав, предупреждая о нашем появлении, домоправительница провела меня в кабинет. Вуйчик, уместив своё тщедушное, кажущееся слабым тело в углу кожаного кресла, встречал меня с гадливой улыбкой. Словно эта бешеная собака точно знала, что я явлюсь к нему.

Не позволяю злости на себя подняться на поверхность, но ума не могу приложить, как допустил в этот вечер такую слабость, как проявление эмоций. Как так вышло, что эта тварь прочитала на моём лице ярость, которую вызывала во мне Маугли? Непростительная ошибка.

— Какой неожиданный визит. Чем обязан? — интересуется, цедя с деловым видом янтарную жидкость из бокала.

По обе стороны от хозяина дома стоят его телохранители, зорко следящие за каждым моим движением.

— У тебя есть то, что я считаю своим, и я пришёл это забрать, — усаживаясь вольготно в кресло напротив него, отвечаю.

Изображая удивление, он поднимает брови вверх.

Я и сам не заметил, как легко и естественно эти слова слетели с губ.

Впрочем, не лукавлю. Она ведь моя работница. Моя. Какая разница кто.

— Что же ты тогда позволил мне её купить? — задаёт вопрос, на который знает ответ не хуже меня.

— Не твоё дело, — обрубаю, фиксируя его явное недовольство моими словами. Ему хотелось посмаковать эту тему. Но, очевидно, моё выражение лица всё же подсказало, что я не собираюсь рассказывать ему о том, какой непослушной бывает моя обслуга. Даже самая личная.

— Я заплатил за неё немалую сумму и хочу воспользоваться девчонкой. После этого можешь её забирать, — растягивает губы, являя миру свои слепяще-белые вставные зубы. Едва удерживаю порыв броситься в его сторону и переломить хребет. А затем с наслаждением наблюдать, как он подыхает, захлёбываясь собственной кровью.

Мне требуется время, чтобы начать контролировать себя. И я сам не понимаю, почему его слова вдруг оказывают такое воздействие на меня. Почему ради едва знакомой девчонки я готов убить. И не важно, что человек напротив более чем заслуживает мучительной смерти. Раньше меня это так сильно не волновало. Мы все грешны. Список моих грехов не меньше.

— Если с её головы упал хотя бы один волосок, то я убью тебя, — отвечаю со всей серьёзностью, вспоминая короткий барашек волос Маугли, отчего на губы ползёт улыбка.

Выражение моих глаз, интонации в голосе и противоречащая им почти мягкая улыбка заставляют Вуйчика напрячься.

— В моём доме, в окружении охраны и без оружия? Не смеши меня. Даже ты не всесилен, — Вуйчик, чувствуя себя в безопасности под защитой своих людей, расправил плечи, вытягивая руки на спинку дивана. Словно в таком положении он мог занимать больше места. Ощущать себя весомее. Важнее. Так же как в комнатах со слабыми девушками.

— Ты был нечистоплотен и оставлял после себя следы. А я слышал, ты очень активно лезешь в сенаторы, будет печально, если из-за моей девочки всё это пойдёт прахом.

Сожалею, что он прав и я не могу свернуть ему прямо сейчас шею. Но долго ему уже всё равно не жить.