— Тише ты, амазонка. Лучше иди ко мне, как и планировала.

Конечно, ни о какой больнице и речи не было. Я сразу отдал приказ гнать в один из загородных домов, где можно было отсидеться и понять, а какого, собственно, хера делать дальше. Он был снят на чужое имя так умело, что не представлялось возможным хоть как-то связать его со мной.

Как раз на такой случай.

Когда имеешь врагов — всегда нужно иметь запасной вариант. Иначе им удастся протянуть клешни к твоей шее.

— Вы что, все ненормальные здесь? В тебя же стреляли, Дамир! Почему вообще такое возможно в наше время… — она всхлипывает, я слышу, как дергается её голос от дикого испуга, и вот от этого становится больнее.

Мне нравится, когда она улыбается. Когда злится, пусть даже это и направлено на меня.

— Еще и не такое возможно, наивный цветочек. Я изначально знал, что в твоей ситуации замешаны не только бабки…

— Так это все из-за меня?! — охает и прижимает ладонь ко рту. Глаза расширяются сильнее, хоть я и думал, что это уже невозможно.

— Нет. Не из-за тебя. Даже не смей так думать. Рус, есть чем перевязать? Хлещет, будто задето важное, — слабость накатывает, а мне сейчас отключаться вообще нельзя. Неплохо бы жгут наложить и затянуть чем потуже. На сидение уже льёт.

Моя тачка осталась в том дворе — колесо пробили, ребята потом разберутся. Ну новый же внедорожник, только недавно взял. Он-то чем виноват?

Это все, естественно, шутки. Дела разворачиваются не лучшим образом: свидетелей до жопы, кровь на асфальте с обеих сторон. Русу удалось зацепить кого-то из этих засланных, серьезно так зацепить, они поэтому и отступили. Я особо не вникал, куда там попало — было не до этого — но точно могу сказать, что вот там без больнички точно не обойтись.

— Вообще пусто. Салфетки только в бардачке валяются. Щас закину к вам, — он тянется в сторону пассажирского, и в этот момент машину заносит в сторону.

— Сиди, блядь, ровно на жопе. Угробить решил нас? Малышка, сможешь дотянуться? — киваю Авроре в сторону бардачка, а она с места сдвинуться не может. Замерла, на плечо моё смотрит, не отрываясь. — Так, девочка, на меня. Глаза на меня, — пальцами её за подбородок, заставляю голову немного запрокинуть, оставляя на её идеальной коже красные разводы. — Всё нормально, слышишь? Со мной все хорошо.

— Да как же хорошо…

— Цыц. Говорить приказа не было, — я нарочно давлю на неё, потому что мне нужно видеть её прежней. Не трясущимся зайцем, а упрямой гордой женщиной. — Салфетки, маленькая, в бардачке. Заляпаю тут все, мне прям неудобно перед мужиками. Второй раз им на мойку машину гнать по моей вине, — кривлю губы, стараясь не показать ей, что боль усиливается. Адреналин схлынул, теперь отходняк ловить.

— С-сейчас, да… Я сейчас.

Она скидывает мою куртку для удобства и лезет вперед. У меня перед глазами приятная округлая попка, на которую я без зазрения совести отвлекаюсь. В конце концов, я тут сейчас пострадавшая сторона, мне нужно хоть какое-то обезболивающее.

— Тебе очень больно? — девочка вынимает сразу несколько из пачки, протягивает их мне, но через пару секунд все же решается придвинуться еще ближе, чтобы помочь мне с этим дерьмом.

Дотрагивается до меня осторожно, испачканное под ноги бросает, изо всех сил пытается не разреветься от вида крови на своих пальцах.

— Прижмись поближе, и я забуду об этом.

— Дурак, даже сейчас дурак, — шепчет как-то слишком ласково. Меня так и подмывает сделать вид, что все серьезнее на самом деле. Греет такая её забота.

По дороге приходится сменить тачку. На заправке проворачиваем фокус, малышка в багажник лезет за аптечкой, хоть я и пытаюсь отмахнуться, чтобы время зря не терять.

Кровь вроде остановилась. Рука только онемела, но это пройдет быстро.

Рус нас до места довозит, помогает мне запустить системы в доме. Малышка вокруг кружит, бинтами трясет перед моим носом и пытается включить командиршу — ей надо куда-нибудь меня усадить и «оказать первую помощь, иначе всю жизнь придется терпеть мое привидение рядом».

— Тебе нужен врач. Ну у тебя же есть какой-то знакомый, который меня откачивал. Дамир…

— Тихо, я сказал. Дай взрослым дядькам с серьезными проблемами разгрести, попозже в медсестру поиграешь, — реально не до этого пока.

Не хотел быть грубым, но малышка все равно обиженно сопит и оставляет нас вдвоем с Русом. Забирается на диван в дальней части комнаты, демонстративно отворачивается и разглядывает интерьер, но я всё равно ловлю её взгляды на себе из-под опущенных ресниц.

Волнуется, маленькая.

— С Артуром свяжитесь, обрисуйте все. Пусть мелкая пока у них посидит, охрану только к дому приставьте. Усиленную, понял меня?

— Да сделаем все. Как будто в первый раз. Ты здесь как, справишься? Или прислать кого, чтоб зашили? — Руслан на руку мою пялится.

— Так затянется, на мне ж как на собаке. Связь по скрытым номерам, сами не суйтесь никуда. Сегодня переждем, завтра уже дальше действовать будем. Жратва тут есть? — я и без нее могу, а вот девочку голодом морить совсем без надобности.

— Полный холодильник, дом вообще укомплектован. Только одежды женской здесь нет, это не предусмотрели, — он лыбится, а я по морде ему съездить хочу, потому что прекрасно знаю о его мыслях в этот момент. — Погнал я тогда, с машиной твоей еще решать.

Остаемся в доме одни с Авророй.

Вода уже должна была нагреться. Смыть все это с себя быстрее хочется, так что я и на холодную в случае чего согласен.

— Тебя могли убить из-за меня… — от девчонки лишь тень осталась. Упустил момент, когда она свою голову опять этой хренью забивать начала.

— Не убили же, — улыбаюсь ей, маню пальцами к себе.

Вообще не надеюсь, что она слушаться начнет. Но малышка на ноги поднимается и подходит ко мне с аптечкой в руках, в которую намертво вцепилась.

— Я не знаю, что сказать… — мнется, смотрит на меня сверху вниз.

Сама сейчас не лучше выглядит, но все равно храбрится и ссадину гипнотизирует.

— Хорошо, что в душе вообще говорить необязательно. Пошли, маленькая. Ты же хотела мне помочь?

Я, конечно, и сам могу раздеться, но гораздо приятнее будет, если эти тонкие пальчики помогут мне избавиться от одежды.

А от мысли, что девочке тоже не помешает душ, губы сами расплываются почти до самых ушей.

Мне очень хочется быть храброй.

Унять, наконец, дрожь во всем теле. Перестать кусать губы, которые еще несколько дней будут заживать, даже если я воспользуюсь чем-нибудь увлажняющим.

Но у меня ничего не получается. Раньше я оружие видела лишь в кино, а теперь вот смотрю на последствия выстрела из него и пытаюсь позорно не разреветься перед мужчиной, который ведет себя так, будто всего лишь порезал палец ножом при готовке, когда на самом деле у него пулевой след во все плечо.

— Дамир, больница… — я даже слова в цельное предложение сейчас не способна сложить.

— Маленькая, не беси меня. Я тебя сюда для помощи позвал. Будешь нудеть — выставлю. Но учти, что мне будет очень и очень больно справляться самому.

Пришлось в очередной раз прикусить губу.

Для начала нужно снять с Дамира окровавленный верх. Вещь уже все равно безнадежно испорчена, так что будет разумно не мучить его лишними движениями, а просто разрезать с одной стороны. С той, где поврежденная рука.

— Ты чего это делать собралась, девочка?

У меня в руках ножницы. Да и взгляд, наверное, не слишком нормальным кажется со стороны.

— Резать, — бормочу и делаю шаг навстречу. Прикидываю, где будет лучше взять старт.

— Добить решила всё-таки? — он усмехается, но продолжает стоять на месте.

— Нет, я… — мотаю головой и сильнее сжимаю металлические ушки.

— Иди уже сюда, трусиха, — притягивает меня за свитер так, что я едва носом не тыкаюсь в его грудь. Кладет ладонь на спину и осторожно поглаживает, словно я самая хрупкая фарфоровая куколка и могу рассыпаться от лишней капли силы. — Я весь твой. Можешь начинать.