— Ты говорил, что у тебя срочное дело, — мне надо отвлечься, переключиться на что-то другое, иначе я спущусь вниз, закину девочку на плечо и похороню себя так глубоко в ней, как только возможно.

— Мы засекли вторую сестру, — Артур не тянет с ответом, он слишком горд собой, чтобы долго держать рот на замке.

Хоть какие-то хорошие новости.

— Я понимаю, что ты сейчас неимоверно горд собой, мне надо упасть на колени и целовать тебе носки ботинок, но давай ты просто сразу выложишь все, а я уже решу, что с этим делать дальше?

— Обламываешь всю малину, старик. Ладно, на самом деле нет в этом моей большой заслуги, девчонке просто сделали кривые документы, по которым ее мало того, что никуда не выпустили, так еще и замели. Ну она и засветила свой настоящий паспорт. А дальше уже дело техники — дать на лапу кому надо, чтобы девку выпустили, и посадить ей паренька на хвост, чтобы следил за всеми передвижениями.

— Сейчас она где? — напрягаюсь, потому что лишь одно ее упоминание выводит из себя.

Потому что из-за этой суки в неприятности влетела Аврора. И это вот вообще не шутки, вроде подставить свою сестру перед родителями в какой-то мелкой пакости или увести у нее парня.

Либо у неудавшейся воровки совсем нет мозгов и она реально не понимает, куда влезла, либо там эгоизм перекрывает все остальное.

Склоняюсь ко второму.

— Ты не поверишь, — у Артура рот растягивается в ухмылке, он хочет, чтобы я начал угадывать, но под моим взглядом осознаем, что сейчас не лучшее для всех этих игр в стиле «кто здесь папочка». — Вернулась. Сняла себе халупу через все тот же левый паспорт у какой-то бабульки, сидит там и не высовывается.

— Адрес мне нарисуй, очень уж хочется в гости заглянуть, — будь моя воля, я бы девку к батарее пристегнул до выяснения всех обстоятельств.

— Внимание привлечешь, — друг хмурится и продолжает. — Давай по-тихому пока? Понаблюдаем день-два, посмотрим, куда она дернется в первую очередь. От нас она никуда уже не денется, парни опытные, меняются часто, чтобы не уснуть на работе.

— Ладно. Но если упустите мне девчонку… — тут и без слов, по моему тону понятно, что именно будет, если придется опять начать догонялки.

— Мы столько пахали не для того, чтобы начинать все сначала. Расслабься, Мир, ситуация под контролем. Ты не зря столько платишь своим спецам.

— Да уж я помню, сколько им плачу, — обвожу комнату рукой, подшучиваю, намекая на то, что домик Артур взял вполне приличный, в одном из лучших районов.

— Вполне оправдано. Я — лучший.

За это мне он и нравится. Артур в состоянии трезво оценить свои мозги, и он никогда не пытается преуменьшить свое значение, потому что каждая из его заслуг — закономерный результат упорной работы, а не просто мифическое везение.

— Все, сворачиваемся. Хватит тут штаны протирать, пошли к нашим женщинам. Жрать хочу, — Артур бесцеремонно вырывает из моих пальцев сигарету и гасит ее в пепельнице, а я пытаюсь не думать о том, что «моя женщина» на добрый десяток меня младше и у нее слишком наивное видение мира.

Когда-то давно я стал циником, но эта девочка оживляет что-то давно забытое внутри меня.

В самом начале я пытался продавить ее силой и из этого ничего хорошего не получилось. Теперь же передо мной встает вопрос, как не переломать крылья той, которую хочешь запереть в своем доме и никуда больше не выпускать, потому что кто-то может сделать ей больно.

Как не стать этим кем-то.

Я не привык сидеть без дела и смотреть какую-то муть на большом экране, но сегодня вот уже который час реально пытаюсь понять, как пацан со шрамом на лбу стал особенным и не откинулся после смертельного заклинания.

Беременная Таисия забралась на своего мужа, малышня строит какой-то замок у нас в ногах, а я периодически пытаюсь перетащить Аврору на свои колени. Она не сдается и каждый раз шипит на меня, потому что «здесь же люди».

Малышка смешно морщит нос, когда на него падают слегка растрепанные волосы, и трется о мое плечо — ее руки заняты кружкой со слишком сладкой дрянью, от одного глотка которой я чуть не умер от передоза сахаром. Но ей нравится. Девочка иногда вылавливает из кружки какой-то странный круглый зефир языком, а мне приходится прикрываться подушкой, потому что я этот самый язык представляю на совершенно другом месте.

— Твоя подруга добавила слишком много сливочного ликера в мое какао, а я выпила уже половину, — Аврора хихикает и прижимается губами к моей щеке, а я понимаю, что кто-то, оказывается, пьяненький.

За всем этим сахаром я не заметил привкус алкоголя. Да и ликер этот бабский… Так, побаловаться скорее.

Только вот малышке хватило и этого.

— Просто отлично, маленькая. Надо будет поблагодарить Таисию за то, что ты теперь будешь не так активно сопротивляться.

Меня кусают в плечо, а я ловлю ее слегка расфокусированный взгляд и понимаю, насколько горячо девочка сейчас выглядит. Она полностью одета, но глаза…

В глазах пляшут маленькие демонята, которым, судя по всему, нравится мой запах.

— Твоя жена в прошлом была щедрым барменом, — я все-таки перетаскиваю малышку в свои руки, прежде чем поднимаюсь с дивана и привлекаю внимание Артура.

— Тоже вырубилась? — друг понимающе кивает и заботливо тянет плед на пускающую слюни Таисию.

— Я не сплю, не сплю… Куда ты меня тащишь, мой пещерный человек? — девочка оживает, болтает ногами в воздухе и пытается вывернуться так, чтобы достать кружку, которую я поставил на кофейный столик.

— Второй этаж в вашем распоряжении, — Артур подмигивает. — Детский сад на мне, так уж и быть.

Перехватываю малышку удобнее, прохожусь ладонью по ее заднице и нарочно сжимаю пальцы, чтобы она поняла — когда трешься о возбужденного мужчину и дразнишь его своими губами, продолжение не заставит себя ждать.

Миную ступени с притихшей на руках малышкой, тащу ее сразу в ванную и прямо в одежде захожу в душевую кабину, где уже ставлю ее на ноги и разворачиваю спиной к себе, заставив упереть ладони в кафель.

— Что ты делаешь? — у девочки немного заплетается язык и дрожат коленки, когда я берусь за собачку на ее джинсах и медленно расстегиваю молнию.

— Раздеваю тебя. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя одежда стала мокрой, маленькая?

Малышка в ответ бормочет что-то слишком тихое и царапает ногтями стену, стоит мне присесть для удобства и обжечь ее ягодицу своим дыханием.

У меня самого уже ширинка рвется, но умом я понимаю, что сейчас будет максимум петтинг. Или она побудет хорошей тихой девочкой и позволит мне вылизать ее снизу.

— Дамир… — хнычет, когда я тяну вниз ее трусики, хватается за край резинки, так что мне приходится выпрямиться, завести ей руки за спину и просто рвануть этот несчастный клочок на себя, чтобы вдавить обнаженную подтянутую попку в свой пах.

Держи себя в руках, мужик. Она не готова повторить по-настоящему. Пока не готова.

Достаю член из штанов, обхватываю себя рукой и скольжу головкой по увлажненным складочкам, свободной рукой накрыв полушарие груди с острым вздернутым соском.

— Расставь еще немного ноги, маленькая. Тебе будет хорошо.

Девочка окончательно растаяла. Она цепляется за мою руку, сама прогибается сильнее и трется о мой член, пока я мучаю пальцами ее твердые соски и скольжу между ее бедер прямо по выступившей смазке.

Из ее приоткрытого рта каждый раз вылетают громкие стоны, когда я намеренно задеваю клитор и вместе с тем зажимаю подушечками вершинку груди, чтобы оттянуть и пустить по ее телу острые искры смешения легкой боли с удовольствием, которое льется из нее на мой член.

Она явно забывает, что мы в чужом доме, что ее могут услышать. Алкоголь расслабил ее настолько, что малышка думает лишь об оргазме и податливо позволяет мне делать с ней все, что я хочу.

Устраиваю член в ложбинке между ее ягодиц, ладонью накрываю лобок и пальцами скольжу к клитору, чтобы усилить ощущения дрожащей малышки и быстрее позволить ей получить разрядку.