По дороге в клуб я понимаю, что ни секунды не сомневался, когда «задание» девчонке озвучивал.

Без проблем оставил с Васькой в собственном доме, а в голове ни один аргумент против не шевельнулся.

Появление маленькой сердитой девочки в этом доме ввело меня в ступор.

У меня в голове никак не хотело укладываться, что в современном, доведенном до идеальности минимализме может жить крохотный человечек. На это ничего не указывало.

Пришлось мне всё-таки влезать в потрёпанные ночью пижамные штаны и идти на поиски хмурого ребёнка, который своими розовенькими сандаликами прошлёпал мимо меня без какого-либо приветствия. Мужчина оказался прав, у меня взыграло чувство ответственности. Я бы ни за что не оставила девочку здесь одну.

Хотя я вообще-то не удивлюсь, если в доме окажутся ещё люди. Сколько здесь квадратов? Четыреста? И это лишь первый этаж.

Не совсем вежливо было заглядывать в каждую комнату, но другого выхода не было. У малышки в «личных покоях» даже дверь была совершенно обычная: ни тебе цветастых наклеек, ни хоть какой-нибудь забавной таблички.

— Привет, малыш.

Реакции не последовало.

Девочка продолжила рисовать, даже голову на пару коротких секунд в мою сторону не повернула.

— Чем ты здесь занимаешься? — честно говоря, я растерялась.

У меня не было практики общения с детьми, а уж тем более с маленькими капризными надутыми принцессами.

— Рисуешь, да? — я присела рядом с ней на стульчик, надеясь, что конструкция под моим весом не изволит пойти трещинами, разрушив мне тем самым кусочек самооценки. — Покажешь мне, как нужно? А то я совсем не умею.

Девочка сильнее нахмурила брови и отодвинулась корпусом в сторону, прикрыв от меня свой будущий шедевр.

Настаивать я не стала.

Посидела еще немного, бесцельно гуляя взглядом по комнате. «Взрослой» здесь была не только дверь. Складывалось ощущение, что мужчине дома надо было соорудить подобие детской на скорую руку. Лишь игрушки да детский столик могли выдать маленькую хозяйку.

Заяц рисковал скатиться на пол с кровати, так что я встала со своего места, чтобы не дать плюшевому уродцу с пуговицей вместо глаза совершить кульбит.

— Не трогай! Ты мне не нравишься! Я хочу к маме! — малышка вихрем подлетела ко мне, вырвала игрушку из рук и сиганула прочь из комнаты.

Секунд тридцать я удивленно хлопала ресницами, а потом сама сорвалась с места, потому что ужасно испугалась за девочку, которая запросто сейчас могла броситься за порог. Во двор. На съедение клыкастому чудовищу.

— Стой, чертёнок! Василиса, остановись, кому говорю! — я едва не улетела с лестницы, слишком быстро перепрыгивая скользкие ступени.

Моя заминка в начале оказалась роковой.

Девочка уже возилась с дверью, а между нами было добрых десять метров.

Кто вообще держит такую собаку в доме, где растет ребёнок?!

Только бы успеть. Только бы…

Неугомонный смерч в платьице вылетел на улицу. Я бросилась следом, краем глаза заметив шевеление где-то сбоку. Конечно, пёс не мог пропустить столь лакомую добычу, когда хозяина не было рядом.

Собственные ноги подвели ребёнка — она запуталась в сандаликах и полетела коленями на фигурную садовую плитку, сразу же зарыдав во весь свой звонкий голос.

— Не двигайся, Василиса! Просто замри! — вряд ли это помогло бы, но я хотела исключить все провоцирующие пса факторы.

Возможно, если мы не будешь шевелиться, он примет нас за слишком большие статуи?

Глупо было надеяться…

Гром рванул в сторону девочки, я бросилась к ней и обняла вырывающуюся из моих рук малышку, стараясь закрыть её собой. Спрятать девочку, чтобы пёс никак не смог подобраться к дрожащему комочку и первым делом занялся мной. Может, тогда у неё появится крохотный шанс?

Страх буквально сковал каждую клеточку моего тела. Я сжалась в комок и готовилась к худшему: к жгучим кровавым укусам, к рычанию адской твари, к его мощным когтям, что будут рвать кожу на лоскуты…

Только вместо этого мне в плечо ткнулся мокрый нос.

А потом пёс со всей своей непосредственностью попытался добраться языком до моей щеки.

— Громик! Фу, ты же не чистишь зубы, — девочка завозилась в моих объятиях, когда эта мощная махина, состоящая из мышц, перенаправила внимание на неё.

Василиса потянула к нему руки, но я на инстинктах перехватила маленькие ладошки, отказываясь верить в происходящее.

— Ты чего? Он же добрый… — малышка даже как-то растерялась, замерев на мгновение.

Мои глаза столкнулись с собачьими. Я сама себе не поверила, но, кажется, в них читалось какое-то осуждение и толика обиды.

Пёс улёгся в сантиметрах сорока от моего бедра, уложил голову на лапы и начал подползать ближе, задорно виляя своим хвостом из стороны в сторону.

— Отпусти. Я больше не буду убегать… Честно…

Взгляд был прикован к Грому, так что я не сразу прислушалась к бормотанию малышки. Руки-то я разжала, но вот дальше шевелиться мне было до сих пор боязно. Пёс медленно сокращал расстояние между нами, а потом положил голову мне на коленку и устало прикрыл глаза.

Это что же, ночью он просто хотел со мной познакомиться?

А как же угрозы? А рычание пса, когда он налетел на меня?

Второму сразу находится объяснение: Василиса треплет его за ухом, и я улавливаю тот же самый звук, который ночью мой адреналин развил в совершенно другую плоскость. Выходит совсем не обещание сожрать тебя живьём — просто приглушенная грудная реакция одобрения.

— Пойдём в дом, здесь холодно, — ребёнок в ответ на моё предложение задирает нос и скрывается за входной дверью, крепко удерживая зайца двумя руками, а я вздрагиваю от мокрого языка на пальцах и осторожно глажу зверя по холке свободной рукой. — Мне надо идти. Здесь не очень удобно, — обращаюсь уже к псу, который послушно позволяет мне подняться на ноги, освободив от своего веса, а следом идёт за мной по пятам до ступени крыльца. — А знаешь что, дружок? Я вообще-то не мстительная, но сейчас буду не против увидеть твои грязные лапы на диване. На светлом диване, — потираю ладошки и впускаю Грома в дом. — Потопчись там за мои седые волосы.

И это только начало.

Дорого же обойдется мужчине моё заточение.

Странно, что меня не встречает Гром.

Обычно он норовит сбить меня с ног, прыгает рядом до самого крыльца, а потом смотрит своими жалобными глазами, когда я закрываю перед ним дверь. Иногда во мне что-то отзывается и я пускаю его внутрь. Пару раз в месяц, не больше.

Захожу в дом, стаскиваю галстук — совсем забыл расправиться с ним после переговоров. Что-то мешало, а понять не мог.

Наглая довольная морда смотрит на меня с дивана. С моего дизайнерского дивана за несколько сотен тысяч. Я даже отсюда замечаю следы когтей на гладкой до этого, светлой коже.

Выпорю.

Не пса, конечно. Девчонку. Перекину через колено и как следует пройдусь ладонью по её заднице.

— Малышка? — в ответ молчание. Только Гром подбегает и выпрашивает свою порцию привычной ласки.

Аврору нахожу на кухне. Маленькая Лиса тоже там: сидит на барном стуле и что-то раскрашивает в своём альбоме.

Расплата откладывается. Надо сначала мелкую спать лечь заставить, у нас с этим вечно проблемы. Если голосить на весь дом не начнёт — уже победа.

Зуд в ладонях до первого шлепка от души я точно унять не смогу. Это я отчётливо понимаю после взгляда на хитрющие глаза моей пленницы.

— Развлекаешься? — стараюсь себя контролировать, но выходит слабо, потому что девочка дёргается от жёстких интонаций. Губы поджимает и по сторонам оглядывается.

Поздно, девочка. Думать раньше должна была.

— Приличные люди сначала здороваются, — старшая из принцесс бурчит и прибивается к мелкой. Забавно выглядит. Будто ребёнок мне помешать может.