Например, сейчас парень никак не мог понять, почему Ёнми выбрала себе в репетиторы именно его. Да, последние экзамены он, действительно, сдал с высочайшим баллом, но репутация Хёншика среди здешних ребят всё же оставляла желать лучшего. И если Джу Ёнми не хотела с первого же года обучения в старшей школе уподобиться ему, то лучше бы вовсе не подходила со столь рискованной для себя просьбой.

В стенах «Седжона» ты либо со всеми, либо против всех, и Хёншик понял эту простую истину с первых же дней обучения здесь.

Сегодня состоялось уже их третье по счету занятие, но парень никак не мог набраться смелости и поднять волнующую его тему. Может, это прозвучало бы эгоистично, но в компании улыбчивой Ёнми с каждым днем ему становилось всё комфортнее, и где-то в глубине души занятия он приостанавливать не хотел.

— А теперь? Правильно? — пододвинули к нему тетрадку, и юный репетитор пробежался глазами по написанному.

— Да, молодец, — немного погодя кивнул он, и улыбка девушки засияла еще ярче прежнего. — Считай, еще одна тема в кармане. Если продолжим в том же темпе, но экзамены сможешь сдать не хуже меня.

— Эх, да вот еще что… — смущенно отмахнулась та, подтягивая тетрадь обратно к себе, а затем убирая ее в сумку. — Не понимаю, зачем вообще нужна эта математика… Я же не собираюсь становиться каким-то профессором или вроде того.

— Но точные науки развивают мышление, — не согласился с ней Хёншик.

— Для того чтобы меня заметил хороший продюсер, достаточно умения петь и танцевать. Остальное не так уж и важно, при всем уважении к вашей любимой математике, сонбэ, — усмехнулась Ёнми.

Ну да, еще во время первого занятия девушка вскользь упомянула, что уже с завидной частотой ездит в Сеул на прослушивания. Чуть ли не со дня на день станет трейни, но тем не менее старшую школу окончить ей всё равно придется и причем чем лучше по баллам, тем выше ее шансы дальше. Таково было обязательное условие любого продюсерского агентства.

— В голове уже каша, честно говоря, — поднялась первогодка из-за стола и закинула сумку на плечо. — Давай продолжим завтра?

— Хорошо, без проблем.

— Тогда здесь же и в то же время. И еще раз большое спасибо, сонбэ! — коротко поклонилась старшекласснику Ёнми, одарив того теплой улыбкой, а затем вышла из библиотеки, осторожно прикрыв за собой двери.

Еще некоторое время Хёншик просидел за столом, рассматривая свои мелко подрагивающие пальцы.

До сих пор он не мог в полной мере раскрепоститься перед ученицей, поэтому периодически ладони становились влажными, а в горле пересыхало. Но ведь он наконец-то проводил время с девушкой! С настоящей девушкой, и привыкнуть к этому было тяжело.

Наконец, взяв себя в руки, парень со вздохом убрал учебные материалы в сумку. Поднялся из-за стола, задвинул оба стула…

Но тут двери в библиотеку снова распахнулись, а на пороге объявились четверо незнакомых старшекласснику учеников. Первогодки. В такое позднее время?..

— Это ты О Хёншик? — с ходу зарядил один из них, делая уверенный шаг вперед.

— Ну не надо! — неожиданно выскользнула из-за его спины Ёнми, хватая за руку. — Говорю же, что сама его попросила! Он тут вообще ни при чём!

— Я и так ожидал, что ты урод, каких поискать, но чтобы настолько… — проигнорировал ученик ее слова, сделав еще один шаг вперед. — Чтоб с такой мерзкой рожей, да еще к девушкам чужим подкатывать?.. А ты, я смотрю, сильно в себя поверил, парень.

— Не надо, Минджун! — с истеричными нотками в голосе снова попыталась вразумить его Ёнми, но он резко скинул ее руку.

— Ребят, подержите ее. А то задену ненароком.

И, широко расправив плечи, первогодка двинулся вперед.

Пути отступления у Хёншика уже не было. За спиной — окно, по бокам — книжные стеллажи. Единственный выход из библиотеки перегородили, даже если попытаться обогнуть стол.

Вот его схватили за грудки, встряхнули и потащили куда-то за собой со словами:

— Пойдем, искупаешься. Может, и физиономия попроще станет… кто знает?

От охватившей парня паники ни одной попытки вывернуться из захвата он не предпринял. Да и куда ему?.. Если один из первогодок держал вырывающуюся Ёнми, еще двое оставались настороже, чтобы в случае чего подсобить своему дерзкому однокласснику.

А ведь Хёншик заранее понимал, чем его помощь может обернуться. Понимал, но всё равно согласился, надеясь отделаться малой кровью.

Из библиотеки его вывели за воротник рубашки, словно нашкодившего щенка, и потащили дальше по коридору до самых дверей мужского туалета. Толкнули туда с силой, вновь подхватили теперь уже за шкирку, распахнули дверцу одной из кабинок и вынудили встать на коленки перед унитазом.

— Не надо, Минджу-у-ун! — эхом отдавался в ушах Хёншика голос девушки. Одновременно и близко, и бесконечно далеко.

«Сука…» — одно-единственное слово крутилось в мыслях старшеклассника, когда его первый раз макнули головой в унитаз. Затем второй, когда казалось, что запаса воздуха в легких уже не хватит. И третий…

— Ну что? — насмешливо склонился над его ухом первогодка. — Как водичка? Давай-ка, полной грудью!

— Бл-бл-бл…

— Оставь его, Минджун! Я всё поняла! Я всё поняла!!!

— Ты-то поняла, а понял ли он, что тереться возле моей девушки после занятий — не самая здравая мысль? Ты там как, сонбэ? — снова прошипели парню на ухо. — Или еще пару раз для профилактики? Так сказать, закрепим полученные знания.

— Я и так всегда знал… — с проступившими от стыда слезами прошептал Хёншик. Капельки воды скатывались с кончиков его волос и падали на ободок. — Знал, что все чеболи — мрази, а их наследнички… особенно.

— Что ты сказал⁈

Голову старшеклассника откинули назад, а потом резко опустили, хорошенько приложив челюстью об унитаз. От боли аж в глазах потемнело, однако останавливаться на достигнутом вдвойне оскорбленный Минджун не собирался.,.

— Нет! Не трогайте! Не надо-о-о!!! Минджу-у-ун!!! — птицей рвалась девушка из захвата, но держали ее крепко.

Плача и повторяя одно и то же до хрипоты в голосе, она могла лишь наблюдать за тем, как трое одноклассников оставляют на теле ее репетитора всё новые и новые синяки, удар за ударом.

Ну а слепая ярость, клокочущая в душе Хёншика, в какой-то момент свела на минимум всю физическую боль. Окончательно сломала его. Тело парня обмякло, а из глотки уже не вырывалось ни звука.

Он и сам не понял, когда смог частично прийти в себя, лежа в темноте на кафельном полу и отплевываясь от крови, но настолько мерзко Хёншик себя не чувствовал еще никогда. Никогда прежде его так сильно не тошнило от самого себя. От осознания того, что вся его жизнь — какая-то бутафория, в которой ему отведена одна из ролей массовки и не более того.

Рвотный позыв заставил парня сделать над собой усилие, чтобы приподняться и склониться над унитазом, высвобождая содержимое желудка.

— Кх…

Массовка. Наблюдатель, у которого нет права выбирать. Даже хуже. Просто груша для битья, над которой может издеваться любой, кто пожелает. Чужой среди чужих. Чужой среди людей, каждое слово которых — закон. Просто потому, что они родились с серебряной ложкой во рту, а он нет.

Пошатываясь на негнущихся ногах, старшеклассник встал с забрызганного грязной водой и кровью пола. Замер, остекленевшим взглядом уставившись на покрытую плиткой стену перед собой.

«Но чем выше взлетает человек, тем больнее ему падать?.. Находясь в самом низу иерархической цепочки, ты способен лишь ползать…»

Уголки губ Хёншика медленно приподнялись, и струйка крови скользнула вниз, за влажный ворот некогда белой рубашки.

«…а еще сбивать тех, кто взлетел слишком высоко и молча наблюдать за тем, как из их сраных туш при встрече с землей выбивает дух».

Парень усмехнулся собственным мыслям, понимая, что наконец-то нащупал то самое.

Положение, которое он занимал среди всех этих богатеньких ублюдков… его совершенно необязательно было менять, становясь одним из них. Напротив, куда проще было бы изменить их положение, поставив в один ряд вместе с собой.