— Всегда хотел познакомиться с отцом девушки, которую люблю.

— Кто ты? — хмурился Наддар.

— Цейд.

— Почему до сих пор ты не вышел к нам? — Наддар понимал, что задаёт какие-то глупые вопросы этому человеку, который непостижимым образом появился среди уникального места, разумного очага.

— Я не могу покидать пределов территории.

— Зачем территория растёт?

— Цейд хочет дружить.

— А если ты обманываешь? Что хочет Цейд взамен?

— Цейд хочет учиться, — улыбался ему парень, обнимая Олий. — Мне нужны знания…

— Я… Я не знаю, — неожиданно стушевался Наддар. — Я попробую переговорить.

Он развернулся, сделал несколько шагов и снова повернулся к дочери.

— Олий… Возвращайся домой.

— Хорошо, пап, — тихо прозвучал голос его девочки. — Только несколько минут.

Её взгляд, наполненный просьбой, остановил его от дальнейших приказов, и Наддар ушёл, обуреваемый противоречивыми чувствами. Ему нужно срочно переговорить с Бэр Ваем.

— Что случилось, Олий? — улыбался Цейд, ласково глядя на неё. Он раскинул руки, призывая к себе в объятья, в которых она с радостью спряталась, словно в тихой гавани.

— Старейшины хотят уничтожить тебя, — заплакала Олий, уткнувшись ему в грудь.

— Не переживай, Олий. Любовь нельзя уничтожить. Любовь — это навсегда.

— Ты просто не понимаешь, о чём говоришь, — сквозь слёзы улыбалась она. — Но я верю… Верю в благоразумие своих соотечественников.

В ту ночь она не пошла домой, несмотря на то, что обещала отцу вернуться. Они не спали, занимаясь любовью, разговаривали в перерывах, до тех пор, пока золотые лучи Пси-Касиля не возвестили собой рассвет.

— Тебе пора, Олий, — Цейд наклонился над ней и нежно поцеловал.

Его долгий, чувственный поцелуй в сомкнутые губы дарил счастье.

— Чуть-чуть попозже, — прошептала Олий, устраиваясь поудобнее на мягкой траве, оплетающей её покрывалом, в объятьях любимого. — Немножко посплю…

Она уже приняла решение, единственно важное для себя, и, проваливаясь в сон, продолжала говорить:

— Я хочу… остаться… с тобой… навсегда…

Наддар возвращался домой, когда лучи звезды озарили розовым светом верхушки строений. Усталый, злой, бессильный в своём желании разобраться. Совет отклонил его запрос, несмотря на то, что он поднял всех среди ночи, чтобы рассказать о находке. Всё, чего добился, — так это пожеланий забыть обо всём. Известие о гуманоиде-аборигене Совет принял в штыки. Наличие разума в теле испугало старейшин гораздо больше, чем пси-активность самого пятна.

— Наддар! Наддар! — ему навстречу бежала Мэвэрис.

Тени под глазами, обеспокоенный вид подсказали, что жена всю ночь не спала. С досадой отметил, что после встречи с Цейдом даже забыл предупредить о своей отлучке. Он остановился, поджидая любимую.

— Прости, забыл сообщить, но я вернулся, — сказал с улыбкой, чувствуя за собой вину.

— Ты вернулся, а Олий нет, — огорошила его новостью Мэвэрис.

— Как? — холодная дрожь пробежала по телу, сковывая руки и ноги. — Я же сказал ей идти домой!

— Когда?

— Вчера вечером. В изумрудной зоне, — и он поднял голову, услышав гул.

В небе появилась точка перехватчика, направлявшегося в сторону самого большого озера на планете. И Наддар закричал. Закричал страшно, предчувствуя беду, познавая горе.

— Олий… Любимая…

— Любимый мой…

— Я с тобой…

— Мне непонятно, что происходит… Мы умираем, Цейд?

— Нет, Олий… Мы не умрём… Любовь всегда живая, милая…

— Они всё-таки сделали это, — грусть растекалась вокруг, воспламеняя фиолетовыми всполохами место, которое подверглось действию разрушителя. — Они причинили вред.

— Они сделали выбор, Олий. Они выбрали смерть, — золотистая энергия смешивалась с фиолетовой, переплетаясь двумя потоками.

— Что будет дальше?

— Ничего. Зелёных зон станет больше. Разрушитель изменил наши атомы, соединив их вместе.

— Женскую с мужской.

— Ты умница, Олий. Всё поняла, — спиралевидный шлейф стелился по поверхности, около сохранившихся остатков изумрудной травы. — Ветер закончит начатое и разнесёт частицы…

— Что будет с ними? Ты их убьёшь?

— Ну что ты. Нет…

— Что ты задумал?

— Они выбрали убивать, потому я сделаю всё, чтобы они жили здесь в любви, отдавая её мне.

— А что будет со мной?

— А ты, Олий, моя… Частичка меня, половинка единого целого.

— Я люблю тебя, Цейд…

— А я тебя…

Сначала всё было хорошо. Изумрудная зона подверглась полному разрушению, не оставляя даже намёка на существовавшую здесь разумность. Но потом началось нечто странное. Вокруг озёр, где находились поселения, стала появляться ярко-зелёная поросль, которая стремительно разрасталась, занимая свободную территорию, забивая обычную траву. Попытки уничтожать её ни к чему не приводили. Зонды докладывали, что пятна, как заразная болезнь, распространились по всей поверхности планеты. Это приводило в недоумение и даже пугало, хотя очищать получалось большую часть территории до Того Самого Дня.

Наддар проснулся в кровати и посмотрел на умиротворённое лицо спящей жены. Когда Мэв спала, она забывала о случившейся беде. Но чувства вины и горя съедали не только её. Не проходило ни часа в бодрствовании, когда он не вспоминал о своей девочке.

Наддар перевернулся на спину, посмотрел на потолок и прищурился. Вся поверхность была покрыта чем-то фиолетовым. Он осторожно встал, чтобы не разбудить любимую, и вышел из домика. Весь посёлок — дома, оборудование, машины — был сплошь покрыт толстым слоем фиолетовой пыли. Он подошёл к своему флаю и провёл пальцами по нему, стирая непонятный осадок. Неожиданно металл под рукой хрустнул и провалился внутрь, рассыпаясь в труху. Он смотрел на зияющее отверстие, а затем развернулся и пошёл в сторону дома, прислушиваясь к тишине, нарушаемой редкими восклицаниями тех, кто вышел из дома. Рации, зонды, передатчики — ничего больше не работало, полностью отрезая его поселение от других.

На пороге взялся за ручку двери и легко сжал её, пытаясь притворить дверь. Дверь рассыпалась в прах, едва он дёрнул её на себя.

— Что случилось? — Мэв уже проснулась, озираясь вокруг. — Откуда это всё?

Только сейчас он заметил, что вся постель была также покрыта фиолетовой пылью, которая быстро и основательно разрушала собой всё. Странно, но пыль не причиняла вреда ни ему, ни жене, ни остальным поселенцам. Она разрушала лишь то, что было создано их расой, оставляя людей в первозданном виде. Без средств к существованию, наедине с изумрудными пятнами.

Наддар всё понял. Они глупы. Они, несомненно, глупы, что залезли в чужой мир со своими правилами, уничтожая и подчиняя себе. Мир, который встретил людей благосклонно, разрушал теперь их жизнь.

Наддар вышел из дома, обводя взглядом растерянных и испуганных людей. Впереди ждала неизвестность. И только вавир носился по посёлку, радостно йокая и помахивая хвостом, точно встретил свою хозяйку, по которой месяц скучал, не принимая ни еды, ни воды.

Бэр Вай нервно постукивал пальцами по приборной панели, сидя в звездолёте. Вот уже третий посёлок не вышел на связь, исчезнув под слоем фиолетовой пыли. Все планы по колонизации рушились, как карточный домик, из-за угрозы, которая превращала цивилизацию с развитыми технологиями в отсталую расу без средств к существованию.

И пока шла эвакуация, он ждал. Ждал известий от солдат, которых отправил разведывать обстановку. Шли последние часы посадки на фреаты, когда на капитанский мостик поднялся Наддар, его друг и помощник. Выглядел он неважно, осунувшийся, с воспалёнными глазами. После того как он потерял дочь, стал резким, вспыльчивым и категоричным. Он винил во всём совет старейшин и его и был прав в своём проявлении горя.

— Что там? — спросил его, заранее зная ответ.