Приятный мужской голос сообщил, что имеет честь пригласить нас на закрытое мероприятие — речной круиз по самой большой реке Европы от Северного речного вокзала Москвы до Тверского речного вокзала, а оттуда до города Старица. Картинка менялась, показывая то исторические фото зданий, о которых шла речь, то их инженерные чертежи, то вид с высоты птичьего полета. Потом карта уменьшилась, на ней появилась светящаяся полоса маршрута, который диктор тоже озвучивал — какие места и достопримечательности нам предстояло проплывать. Вернее, проходить — плавает только абстрактная субстанция, а суда, разумеется, ходят. Далее крайне доступно было показано, что в половине шестого нужно стоять на конкретном пирсе или причале, его тоже ярко подсветили по контуру, как и маршрут до него от Ленинградского шоссе. Отдельно указав места для парковки и направления пешего движения, с протяженностью маршрута в метрах и минутах на выносках. Нагляднее придумать было невозможно. Дальше камера двигалась «от первого лица», как будто мы шли с парковки к пристани. По мере приближения на воде то проступали, то пропадали очертания судна. Снежно-белая громада окончательно проявилась, стоило зрителю приблизиться к краю причала. И изображение стало двигаться, как бы облетая по кругу яхту, хотя скорее это был теплоход высотой с трехэтажный дом. На борту я увидел название: «Нерей». Память подсказывала, что это что-то из древних греческих Богов, годящийся Зевсу в прадедушки, но дальше начинала буксовать и просить помощи у Гугла. А картинки меж тем продемонстрировали два бассейна, шезлонги, бар на верхней палубе и капитанский мостик. Камера полетела дальше внутрь, а я отвлекся от голограммы и посмотрел на своих.
Надя замерла, только что рот не раскрыв, внимательно вглядываясь и вслушиваясь в каждое слово невидимого зазывалы, который прямо-таки гипнотизировал специальными заклинаниями, рассчитанными на женщин: спа-салон, солярий, скраб, флоатинг и прочие колдовские термины, в которых я не разбирался. Аня, сперва порывавшаяся было потрогать голографический круг и получившая от матери по руке, завела ладони за спину от греха, но от 3D-видео оторваться тоже не могла. И рот раскрыла, но ей по возрасту можно. Антон же, полностью забыв и про завтрак, и про то, что он взрослый и ничему не удивляется, отвесил челюсть до стола.
Камера вылетела из недр судна, сделала финальный круг и картинка снова начала отдаляться. Вскоре перед нами был лишь участок карты с маршрутом, но выполненный настолько детально, что не передать. Казалось, если приблизить глаза, то можно будет увидеть, как вдоль канала имени Москвы проезжают машины. Волшебный голос из чемодана добавил громкости, привлекая внимание. Напомнил, что погоды ожидаются хорошие, рекомендовал не забыть купальные костюмы, крема для и от загара, и отдельно отметил, что в половине пятого нас будет ожидать возле дома трансфер с номером «888». Вслед за этим пожелал приятного путешествия — и замолчал. Без него на кухне стало как-то скучновато, так он сконцентрировал на себе все внимание. В кейсе тем временем вспыхнул и зашипел маленький железный кубик, из которого, судя по всему, выходили и голографический фильм, и диктор. Дымок, поднимавшийся над опустевшим кейсом, отдавал горелой изоляцией и почему-то ладаном. От вспышки все вздрогнули и заморгали глазами.
— Ну? Куда лежит наш маршрут в предстоящем круизе? — спросил я у семьи?
— А? — хором переспросили Надя и Антон. У одной в ушах еще явно звучал завораживающий голос, вещающий про пилинги и лифтинги, а у второго в глазах стояли плавные обводы яхты и каюты, отделке которых, полагаю, позавидовали бы Хилтоны с Мариоттами.
— Бабушка! Нет, старушка! — откликнулась Аня, но тут же нахмурилась и почесала лоб, потому что слово звучало как-то не так, как говорил дядя из чемодана.
— Правильно, Старица, городок на Волге, в Тверской области, где-то между Тверью и Ржевом. Вот и узнаем завтра, где именно. — похвалил я Анюту, которая счастливо заулыбалась и тут же показала брату язык. На что тот предсказуемо не среагировал, находясь в плену давно развеявшейся голограммы, оставившей только легкий аромат ладана. И жженого пластика.
Окончательно отмерли жена с сыном только через минут десять, засыпав меня вопросами про владельца яхты, когда и где мы познакомились и почем стоит такое роскошество? Ответить более-менее внятно я мог только на последний, что пригласили нас всех совершенно бесплатно. Кто там будет еще, кроме хозяина — не знаю. А про себя он сам все расскажет вечером, если сочтет нужным, а я не могу — я клятву страшную давал, и лицо сделал соответствующее, страдальчески-жуткое, под стать упомянутой клятве. В общем, съехал с обсуждения, ловко переключив внимание на то, что времени уже обед, трансфер приедет в половине пятого, а у нас ни купальных костюмов, ни кремов загарных не собрано. И вся семья с криками вылетела из кухни. Последней бежала Аня, радостно хохоча.
Собранные, с пляжными сумками, домочадцы высыпали на лавочку у крыльца в половине четвертого. Вернулись попить чаю и снова вышли в четыре. Предсказуемо, к нужному времени все оказались в разных местах дома, и сгонять их к выходу пришлось криком. Я выходил последним. Закрыв дверь, обернулся и увидел микроавтобус самого фантастического вида. Ну, то есть на нем не было картинок, бегущих огонечков, складных крыльев, и над землей он не летел. Хотя, думаю, вполне мог бы. Формой чем-то похожий наЗикр 009 и Хёндэ Стариа, он совершенно бесшумно подъехал и остановился возле калитки. Я на всякий случай проверил номер — точно, три восьмерки. Но только собрался обойти его, чтобы поискать сдвижную дверь на другом борту, потому что перед нами ее не было, как задняя стенка с легким шелестом поднялась, и из багажника выехали складные ступени, больше похожие на пьедестал: черный матовый пластик, отделанный серебристыми элементами по краям. Держать невозмутимое лицо становилось все сложнее и сложнее, я единственный из всей семьи выглядел не окончательно обалдевшим. Выдохнул и, взяв на руки Аню, шагнул в чрево волшебной помеси кареты и космического корабля. Надя и Антон, взявшись за ручки, крутя головами во все стороны и не закрывая ртов, семенили следом.
Вдоль бортов были диваны из бежевой кожи, между ними стояла столешница, судя по виду — малахитовая. Потолок показывал звездное небо в августе: скопления больших и маленьких звездочек, какие-то туманности и астероиды, и непроглядная тьма вокруг огоньков, из которых то и дело срывались метеорами то один, то другой. Ничего общего с дурацкими разноцветными проекторами, купленными на китайской онлайн-ярмарке. Это смотрелось потрясающе, и даже мыслей не возникало о том, как и из чего именно такое чудо можно сделать. Мы расселись по диванам, не сводя глаз с небосвода. Космолет подобрал ступеньки, закрыл заднюю створку и так же беззвучно отчалил. На стене, отделявшей салон от водителя, плавно, по-дорогому, один за другим зажглись несколько экранов. На одном была картинка с фронтальной камеры, на другом — с задней, третье табло рисовало маршрут с нашим на нем расположением. На четвертом неторопливо крутился пресловутый черно-белый круг. Ехали мы молча, как робкая лимита в театре или музее первый раз в жизни, опасаясь лишним словом потревожить окружающий пафос.
Космический корабль остановился на парковке Речного вокзала, под раскидистыми липами. Корма распахнулась, наполнив салон теплым летним воздухом и, наконец-то, звуками, а то как в аквариуме ехали. Мы вышли и неторопливо направились к воде.
Яхта была на том самом причале, о котором говорил и показывал голос из чемодана. Она, казалось, парила над водой. На фоне портовой башни с часами, гуляющих людей, каких-то построек и других судов, качающихся в акватории рядом, «Нерей» выглядел героем фильма о далеком будущем, оказавшимся здесь и сейчас исключительно по ошибке. На его фоне фотографировались и снимали видео взрослые и дети. Но близко не подходили — у спущенного на берег трапа стояли два гражданина с исключительными лицами и фигурами. Они полностью исключали желание подходить ближе. Аня даже покрепче меня за руку ухватила и сбавила шаг, хотя до этого тащила вперед с локомотивной тягой, не характерной для пятилетней девочки.
