— Так меня в тюрьму упекут! — взвыл работяга. — А у меня — ладно дети взрослые, а внуки-то ещё растут! Ты не подумай, что я чего боюсь, но я не хочу чтобы думали, что дед урка.

Понятно всё с этим «я-же-дедом». Кстати, далеко не факт, что у него эти самые внуки вообще имеются. Или, может, и есть, но не факт, что всё так, как он рассказывает. Знаю я таких, как прижмет, так они чего только не заливают, чтобы на жалость надавить. На такие манипуляции я не вёлся никогда, поэтому и теперь важно упер руки в боки и согласился с первой частью его реплики:

— Упекут, — согласился я. — Но рыло в пушку, мне не жаль. А по мне зря проехался. Ездилка еще не выросла…

Губы токаря превратились в две ниточки. Мужики явно трухнул, но я добавил:

— Или можем договориться… — предложил я.

Я прекрасно понимал, что вообще-то реальным сроком, что для меня, что для работяги, тут и не пахнет. У обоих хорошие характеристики, а этот ещё и ветеран труда и отличник производства. Максимум, что его ждёт — условка или вообще штраф. Да там еще и доказать нужно вынос имущество, мало ли что он там в шкафчике прячет. Конечно, своими соображениями я делиться не стал. И вообще говорил токарю ровно столько, сколько ему было необходимо знать.

— Договоримся? Шо там за вопросы? — прошептал он, втягивая голову в плечи.

Видно, что был уже готов соглашаться.

— Я хочу знать про все дела, которые у тебя происходят со старшим мастером и начальником цеха, — объяснил я.

— А шо за дела, ну мастер мастером, начальник начальником, работаем вместе, — попытался юлить токарь.

Но заметно, что уже из последних сил и больше для виду.

— Ты мне не юли! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, — я пересёк его попытки выкрутиться. — Говори как есть! Ну или я прямо сейчас, не дожидаясь, как закончится обед, выйду в курилку и нашу статейку мужикам зачитаю. Ну и фотографию, конечно, покажу. Еще до публикации, анонс сделаю. Слыхал такое слово? Щас сам все увидишь…

— Да чего ты сразу заладил — покажу, прочитаю! Сейчас я всё тебе расскажу!

Мне нужно было понять, насколько глубоко этот товарищ погряз в коррупционных делишках старшего мастера и начальника. И выяснить, верно ли моё предположение, что в кабинет начальника он заходил, как к себе домой.

Мужик набрал полную грудь воздуха и на выдохе начал говорить, поначалу сбивчиво и невпопад:

— В общем, дело такое! Эти козлы и с премиями химичат, и с нормочасами. Уборщица, Ленка, если ты ее знаешь, так она вообще на токарном шестом разряде числится, а на самом деле швабрами заведует…

Далее рабочий выдал мне все известные ему «серые» схемы, которые имели место в нашем цеху. Я внимательно слушал, периодически кивая в такт сказанному. В принципе, ничего нового ветеран мне не рассказал. На заводе я работал не один десяток лет, и все эти схемы мне были хорошо известны. Всё это, в том или ином виде, существовало на большом предприятии всегда. Как понимаю, не только на нашем. И рабочие всегда закрывали глаза на такие вот формы заработка начальствующих лиц. Точно так же, как лица начальствующие закрывали глаза на вынос инструмента за забор. Однако существовало маленькое, но значительно «но». В обоих случаях все зависело от масштабов бедствия. Всё-таки подворовывать и воровать — это, как говорится, две большие разницы.

В нашем цеху, как оказалось теперь, масштабы были беспрецедентными, и наверху пирамиды непорядочных людей стоял главный хапуга в лице начальника. А уже под ним — старший мастер, отдел кадров, бюро труда и зарплаты… и, собственно, рабочие.

— А ты что думаешь, он же не на жигулях, козёл, ездит! Он себе купил «Волгу», — начал откровенничать ветеран. — Ленке-уборщице эта гнида по высшему шестому разряду все проводит, хотя та даже штангенциркуль в руках не держала. И отдает она ему всё, что выше зарплаты уборщицы, и не краснеет! А он в ответ ей — отпускные в полном размере, нате, получите.

— Так. Много кто в курсе про Ленку? — уточнил я.

— Ну корешка её зарплатного никто, понятное дело, не видел, а слухи — да, давно ходят.

— А ты именно что видел корешок?

Я напрягся. Может, этот плут решил мне все слухи с завода собрать?

Но тот закивал:

— Было дело…

В общем и целом мне все было понятно. Все обо всём догадываются, но никто не знает наверняка. Может, и возмутились бы, да доказательств ни у кого нет. Поэтому первоочерёдно следовало обзавестись этими самыми доказательствами этой мутной деятельности начальника цеха. Как раз для этого мне и нужен будет человек, который станет, что называется — и вашим и нашим. Ха! Как там в фильмах их кличут? Двойной агент? Типа того, ага…

— В общем, так, товарищ, у меня к тебе следующее предложение, — сказал я.

Ветеран замер и выслушал. В таком запуганном состоянии он идеально подходил на роль моего информатора. Я пояснил ему, что он должен будет как ни в чем не бывало продолжать участвовать в этих серых схемах начальства, но теперь всегда ставить меня в известность — что у них там да как. Чтобы я был в курсе происходящего.

— Так, — периодически вставлял тот и кивал, показывая, что на всё согласен.

Основательно я его встряхнул сегодня.

— Так вот. Пойдешь со мной в милицию сегодня к двум, и там в кабинете расскажешь, что нашел золото и подумал, что оно моё, — объяснял я.

Раз он мне такое только что на голубом глазу задвигал, то и сюда легенда сгодится.

— Погоди, непонятно нихрена, а с чего оно твое-то? — уточнил ветеран.

— Ну, а как ты думал объясняться? Скажешь, подумал так. Мол, недавно я тебе говорил, что хочу своей избраннице украшения подарить. Потому мне его в тумбочку и вернул. Ну, а я подтвержу твои слова, — я пожал плечами.

— Стоп-стоп-стоп, — петухом закудахтал мой собеседник и задумчиво спросил. — Чего же я тогда не сказал милиционеру, что знаю, где находится золото?

— Так ты же понятия не имел, что это золото — на самом деле не моё, а краденое. Ну или не краденое… кто проверит, если скажешь, что потерпевший его потерял по случайности? Ты как его тумбу вообще-то открыл?

— Так он ее и не закрывал! — фыркнул токарь.

— Тем более, значит, следов проникновения на тумбе — никаких.

— Варит у тебя голова, — заключил тот уже с некоторым уважением.

Я улыбнулся, но никак его заключение не прокомментировал.

— Значит, договорились. Иди и говори мастеру, что тебе резко поплохело и надо срочно пойти в медчасть.

— Ага… — он уставился на меня с прищуром. — Про инструмент точно не будешь рассказывать?

— Если из договоренности не выйдешь, не скажу, — пообещал я.

— Может, тогда фотографию мне отдашь?

И смотрит на меня этаким собачьим взглядом.

— Отдам. И негатив отдам, но взамен на доказательства по нашему начальнику цеха.

— Ладно… выходит, мне теперь идти и перед мужиками признаваться, что это я такой балбес, да?

Я задумался. Если он сейчас пойдёт и так скажет, то это станет известно начальнику. С одной стороны, мне нужно как-то оправдаться перед коллективом, так, чтобы наверняка. Но с другой стороны, необходимо, чтобы начальник ничего не заподозрил.

— Не надо, достаточно того, что ты со мной со мной в отделение сходишь, — ответил я после некоторого анализа.

— Ну, я тогда пойду переодеваться, — заявил токарь.

— А пропуск забрать?

— Да я его никогда не сдаю.

Мы договорились встретиться на проходной через пятнадцать минут. Я тоже сходил переоделся, заглянул в комнату мастеров и сообщил, что ухожу к следователю по повестке. Мастер пожелал мне удачи и подтвердил, что возвращаться в цех мне сегодня необязательно.

Ветеран труда на сей раз оказался точным, как швейцарские часы — вот что правильная мотивация с людьми делает. Он по-прежнему выглядел напуганным и отстраненным, что разительно отличалось от его версии самого себя прошлой пятницы. Вообще выходило, что после знакомства со мной его жизнь разделилась на «до» и «после». Ну, если он не дурак, то выйдет сухим из воды. Единственное, что мне от него было нужно — помощь в сборе компромата на начальника.