Про дырочку я не знал, видимо, к тому моменту, как я на завод пришел, дырочка была обнаружена и благополучно заделана. Не думаю, что с таким цербером, как Пушкин, она продержалась бы дольше месяца. Ну а судя по тому, что никто никаких дырок больше не делал, закончилось всё хорошим скандалом.

Кладовщик взял блокнот, карандаш и нарисовал схему склада, символически изобразив ворота, а место, где располагалась дыра, пометил крестиком.

Если мне не изменяла память, то дырка должна была находиться между складом и забором. Очень удобно, чтобы остаться незамеченным, особенно если ещё одно подобное отверстие проделать в заборе.

— Вот здесь, — дядя Боря обвёл круг на своей кое-как нарисованной схеме, — будка собачья. Псы, заразы, гавкать начинают, и кладовщик сразу выбегает, но если их прикормить, то гавкать перестают!

— Дядь Борь, я верно понимаю, что ты мне предлагаешь заниматься хищением социалистической собственности? — спросил я в лоб.

А что, если уж он такое предлагает, то хочется, чтобы и проговорил вслух. Вообще, удивительное дело, дядя Боря ведь только после тяжелого инсульта, ему бы с больничных не вылезать, а он тут мне схемы полубандитские разрабатывает.

— Я думаю, ты в курсе, что у меня только вчера проблемы с милицией были? — с выражением я.

— Егорка, я тебя умоляю, ну каким к едрене фене хищением? — отмахнулся он. — Где ты вообще таких умных слов понабрался-то? Хищение — не хищение, а собственность у нас в стране одна. Так-то ты все правильно говоришь, только социалистическое — это значит общее! — дядя Боря с важным видом поднял указательный палец. — У нас в Союзе все общее и рабочим принадлежит, поэтому как же можно расхищать то, что уже по определению твое.

Занимательная философия выходила. Тут как посмотреть, можно сказать, что дядь Боря такой же идейный коммунист, как и Пушкин. Труды Ленина читал, но только понял по-своему. Бывает.

— К тому же этот козёл таким правильным только прикидывается, — заговорщицки сказал кладовщик. — Помню случай, я как-то с проходной выходил и вижу — Пушкин идет, хромает. Говорю, Сергеич, че за беда? Он отвечает — ногу подвернул, а я аж вижу, что когда у него штанина при ходьбе приподнимается, так видно, что он туда пруток засунул!

— Во даёт! — тут уж я удивился неподдельно.

— Так и дает, что я после того случая у него как-то разок металл получал, и вижу, как он прутки-то списывает. А потом прячет, чтобы за забор вынести, — разоткровенничался дядя Боря.

— Жулье! — подыграл я. — Ему-то они на кой черт сдались?

— Кто же его знает! Но ходят разговоры, что он себе из таких вот прутков забор на даче делает.

Ясно. Вот тебе и тихий омут, а какие черти!Да и дядя Боря тоже хорош — предлагал мне быструю схему наживы, ещё и с моральным оправданием. Мол, не мы у государства прутки крадем (хотя в этом резоне кладовщика не было ничего из ряда вон выходящего), а Пушкин. А взять краденое у Пушкина –это все равно что деньги у богатых забрать и раздать бедным. Но с той поправкой, что мы ничего и никуда отдавать не собирались.

Следующие слова дяди Бори меня и вовсе загнали в ступор.

— Ну пойдём, что ли, — предложил кладовщик, вставая из-за стола. — Я всё необходимое подготовил!

Он сунул руку за пазуху и достал оттуда газету, в которой была завёрнута палка ливерной колбасы.

— Это Мухтара отвлечь, — пояснил он.

— Сейчас пойдем? — опешил я.

— Ну а когда? После обеда он уходит, и на складе около часа никого нет. Собачек прикормим — и дело в шляпе.

Я хотел возразить, что сам схожу, толку-то от такого помощника, но дядя Боря был настроен решительно. Видимо, у него были какие-то свои счёты с коллегой.

— Если спрашивать будут, куда пошли? — спросил я.

— Кто там спрашивать будет? Но если спросят, скажем, что я тебя на склад с собой позвал — помочь. Мне туда действительно идти нужно, — дядя Боря кивнул на накладную на столе. — Металл получать. Завтра, правда, но я на такое дело всегда мастеров прошу мужиков выделить.

— Так ты же говоришь, нету никого на складе, дядь Борь.

— А кто из наших мастеров знает, есть или нет, — он только отмахнулся. — Не ссы в компот, там повар ноги мыл.

Я возражать не стал, раз приключений старику после инсульта не хватает, хозяин — барин.

— Идем, — я пожал плечами, показывая свою готовность.

Мы двинулись к выходу из корпуса. Я прихватил с собой телегу для вида, чтобы ни у кого не возникло подозрений, что мы без дела по территории разгуливаем.

Выйдя из корпуса, мы двинулись в сторону пятьдесят третьего цеха. Дядя Боря, к моему удивлению, закурил, хотя я думал, что если у него и была вредная привычка, то после инсульта он её бросил. Вообще мы, советские люди, в этом плане довольно упертые. И это несмотря на то, что о вреде курения вещали чуть ли не из каждого утюга. Вот и кладовщик — кашлял после каждой затяжки, но всё равно курил. Горбатого только могила исправит.

До склада было порядка двух километров по прямой. Стоял он действительно на отшибе, не знаю, чем это было обусловлено, но соседствовал склад, помимо 53-го цеха и швей, разве что с заводской котельной. Народа здесь работало совсем мало, так что никто не помешал местным трудягам создать свой собственный уголок для отдыха. Красивая беседка, поросшая виноградом, свежевыкрашенные скамейки и стол.

— Живут же люди, — прокомментировал кладовщик, одновременно решив проверить свои снайперские способности и выкинуть окурок в урну рядом с беседкой.

Получилось же.

Мне же, положа руку на сердце, здесь побывать было особенно приятно. То, как мы познакомились с бывшей женой — вовсе отдельная песня. Я помню, одно время рабочие повадились здесь через забор перелезать, умудряясь не цепляться за колючую проволоку. А я дурак, как-то перелезал и новые брюки прямо на причинном месте порвал. Вот и пошёл просить девчат зашивать, ну а дальше — закрутилось, завертелось…

Я сразу заметил огромного чёрного пса с белым пятном возле правого глаза. Он по размеру, скорее, напоминал теленка. Такой если укусит за бочок, то сразу половину оттяпает. Но этот четырёхлапый охранник, судя по всему, был один, хотя рядом с будкой стояло несколько мисок.

— Здорово, песик, какой толковый бультерьер, — пробубнил я слова песни себе под нос.

При взгляде на эту псину у меня не то чтобы поубавилось желания проворачивать наши с дядей Борей дела, но не прибавилось, это уж точно.

Песель нас приметил. Нет, злым он не был, но гавкать любил, что и принялся делать. Смущало меня другое — ворота склада были открыты, а значит, кладовщик никуда не ушел. И действительно, из ворот на лай тут же выбежал поджарый, небольшого роста мужичок с кучерявыми волосами и бакенбардами, как у Пушкина, только рыжий.

— Фу, зараза такая! — закричал он псу.

Потом увидел нас, а вернее — дядю Борю.

— Здорово, старый хрыч! Я уже думал, ты давно уволился, — выдал порцию яда Пушкин.

— Не дождёшься!

— Я бы поспорил, что дождусь, ты вон посреди белого дня нажраться успел, совсем здоровье не бережёшь.

— А это не твоего ума дело, — безразлично отбрил его тот.

— Ты прав. Так вы ко мне? — Пушкин покосился на меня.

Дядя Боря решил представить нас друг другу.

— Егор, это Пушкин, Пушкин — это Егор! Знакомьтесь.

Тот опять весь перекосился лицом.

— Не смешно уже про Пушкина…

— Чего это! — возмутился дядя Боря. — Ты ж Александр Сергеевич?

— Александр Сергеевич.

— Ну вот и Пушкин, — коротко пожал плечами наш кладовщик. — К тебе мы, к тебе, а к кому еще! Хорошо, что ты не уехал!

— Отменили сегодня, что-то там у кого-то сломалось, и в итоге металл поставят только завтра, — решил объясниться Пушкин.

Несмотря на взаимные подколы, я всё-таки не чувствовал между ними реальной неприязни.

— Ясно всё с тобой, тогда на! — дядя Боря вручил Пушкину свою накладную.

Тот внимательно документ прочитал.

— Завтра не судьба была прийти?