Вот козёл мохнатый.

— Спокойно, мужик… — я попытался, выставляя перед собой руки ладонями вперёд.

Но слушать меня никто не стал.

Папаша, словно получил дозу озверина, начал по-новой скалиться и угрожающе на меня наступать.

Я схватил прутки и бросился прочь, окончательно поняв, что договориться у нас не получится. Убегать от собак — затея так себе, всё равно догонят, и мне нужно было срочно найти укрытие, чтобы спрятаться. Обижать животных, ответственно выполнявших свою работу по охране склада, тоже не хотелось. Поэтому простой и надёжный вариант пнуть ботинком по носу кинувшегося на меня пса или приложить его камнем по черепушке я даже не рассматривал.

Бежать с прутками было непросто, поэтому на ходу я закинул их в ближайшие кусты. Вряд ли кто-то там найдёт, а я как-нибудь заберу. Впрочем, пёс оказался куда шустрее, чем я мог предположить. Он успел вцепиться мне в штанину, и укуси эта наглая морда на пару сантиметров выше, плакала бы моя пятая точка. Но обошлось — пёс, ухватившись за штанину, начал мотать головой, пытаясь оторвать кусок побольше, и это у него очень даже хорошо получилось. Штаны натужно затрещали, и от них оторвался неплохой лоскут. Пес, держа его в зубах, попятился, удовлетворённый своей добычей.

Я, воспользовавшись возможностью, рванул что есть мочи к замаячившим впереди дверям 53-го цеха. Пара секунд ушла у псины на то, чтобы понять — жертва уходит. Он быстро потерял интерес к добытой в бою тряпке и продолжил погоню.

— Фу, свои! — выкрикивал я на ходу, но пёс такой команды не знал.

Мелькнула мысль, что дверь в цех может оказаться запертой. Но я её тут же отбросил и дёрнул на себя ручку, выдохнув с облегчением.

Открыто!

Вихрем залетел внутрь и захлопнул дверь прямо перед носом пса. Ещё чуть-чуть — и дело не ограничилось бы одними порванными штанами. Пёс ударился носом о дверь, приличия ради поскребся, но лаять не стал и вообще быстро потерял интерес к непреодолимому препятствию.

Я же, тяжело дыша, опёрся спиной о дверное полотно и гулко выдохнул: фу-у-у-ух, пронесло! История с собачками имела все шансы закончиться куда печальнее, чем штаны, порванные в интересном месте. Ну, хорошо всё, что хорошо заканчивается.

Дело за малым — оставалось дождаться, когда собаки разбегутся, выйти из своего укрытия 53-м цеху и забрать брошенные в кусты прутки. Главное, чтобы к тому времени дядя Боря не успел закончить Пушкиным.

Пока же я с сожалением взглянул на свою порванную штанину. Вот я такой человек, который везде ищет только хорошее. Найти что-то хорошее в порванных штанах было проблематично, но я постарался. Хорошее здесь было хотя бы то, что на мне не новая спецовка, а та, драная, что я надел для ревизии, так что как вернусь в цех, сразу переоденусь.

Идти только будет проблематично, задница напоказ. С другой стороны, и не такие эпизоды в жизни случались.

Никакого шума с той стороны двери не было слышно, поэтому через несколько минут я решил приоткрыть дверь и через щель в пару сантиметров выглянул наружу. Половина собачек ушла, но вот папа со строгим видом сидел метрах в трёх от двери. Он тяжело дышал, вывалив в язык. Не знаю, существуют ли для собак такие категории, как не ударить в грязь лицом, но пёс явно намеревался отбелить своё реноме и изловить злоумышленника, то есть меня.

Надо его как-нибудь отсюда прогнать, что ли… Как? Я огляделся, осматривая закуток, в котором оказался — это был небольшой, но хорошо мне знакомый коридорчик, ведущий непосредственно в цех. Здесь же была устроена курилка на зимнее время года, когда на улицу уже холодно выходить. На свежевыкрашенной в синий цвет скамье стояла банка из-под кильки, нашпигованная окурками. Я взял банку и с её помощью решил прогнать пса.

— Кутя-кутя! — я высунул руку в щель и затряс жестянкой.

Мой расчёт был сделан на то, что я отвлеку собачку, кину банку из-под кильки и тем самым освобожу себе проход. Пес посмотрел на мою руку, облизал свой нос из заскулил. А кому же сейчас легко… мне, может, тоже не нравится в цеховой курилке сидеть. Я изловчился и бросил банку, та упала где-то в полуметре от мохнатого. Пёс лишь лениво на банку посмотрел, вздохнул совсем уж как-то по-человечески и уставился снова на дверь, за которой я прятался.

Не сработало, нужно выдумывать какой-то другой сценарий. Но поразмышлять о новом способе бегства мне не дали, за спиной послышался сдавленный смешок.

До боли знакомый.

Настолько, что у меня даже по спине неприятный холодок пробежал.

— А что вы тут делаете?

Нет, я не ошибся. Всё-таки слышал его каждый божий день на протяжении тридцати лет.

И что делать?

Мысли в голове начали множиться и толкаться с друг другом. Но из всех их самая настойчивая и, возможно самая правильная подсказывала распахнуть цеховую дверь и уйти не оглядываясь без оглядки! Но… любопытство перебороло разум, я убрал руку с ручки двери и медленно повернулся к бывшей женушке. Она стояла в проходе, держа в руках кружку с чайной ложкой, и я наверняка мог сказать, что в кружке — её любимый индийский чай.

Внешне моя бывшая напоминала Светлану Светличную образца «Бриллиантовой руки», такая же вызывающая блондинка с пронзительным взглядом. Когда мы только познакомились, поклонники ложились перед ней штабелями. И я всегда считал, что мне крупно повезло с женщиной, которую я выбрал и завоевал. Сейчас Люба была именно той красавицей, какой я ее встретил почти пятьдесят лет назад.

Повисла пауза.

Я понимал, что не смогу внятно объяснить, как оказался в проходе 53-го цеха и почему у меня порвана штанина на самом видном месте. Потом вспомнил, что нынешнее знакомство почти в точь-в-точь повторяет нашу первую встречу из прошлой жизни. Ха! Это даже интересно!

— Да вот… получилось так, ваши милые собачки чего-то на меня ополчились, — наконец, ответил я.

— Да вы что, они у нас самые безобидные! — заверила она, но прищурилась с хитринкой. — Или вы, наверное, через забор перелезали? Вот этого наши собачки совершенно не любят и становятся злыми.

Я не знал, как мне смотреть на Любу. С одной стороны, я же помню, чем кончилась наша длительная совместная жизнь, которую не пожелаешь и врагу. С другой стороны, я видел сейчас супругу в том самом пленительном виде, в какой однажды влюбился. А влюбился я настолько сильно, что мне словно бы оторвало голову. Как раз чтобы не потерять голову и в этот раз, я решил, что правильнее всего будет всё-таки уйти. Не буди лихо, пока спит тихо. Хотя, влюбится второй раз? Разве бывает такое?

— Извините, но мне пора, — проговорил я и улыбнулся.

— И куда вы в таком виде пойдёте? Вы хотя бы видели, что у вас со штанами? — она поставила кружку с чаем на скамейку и по-деловому упёрла руки в боки. — Знаете что, а давайте-ка я вам штаны зашью!

— Не стоит, — я покачал головой.

— Очень даже стоит, тут дел-то на пять минут, а вы пока чай попьете.

Я облизал пересохшие губы, напоминая себе: Валера, брак — это добровольное рабство. Соглашаться? И хочется, и колется. Решение пришло мгновенно — да черт с ним, была не была! Пусть зашьет штаны, мне и правда не особо хочется в таком виде по территории завода разгуливать.

— Знаете что, я, пожалуй, соглашусь на ваше предложение, — твёрдо сказал я.

— Ну тогда пойдёмте, хотя вы так и не сказали, как вас зовут. А мне не очень нравится общаться с незнакомыми людьми.

— Ва… Егор меня зовут, а вас? Хотя подождите, кажется, я знаю ваше имя, — я сделал театральную паузу. Ну а следом меня понесло туда, куда не следовало. — Любовь?

Я улыбнулся кончиками губ. Не знаю, для чего я всё это делал, наверное, хотел… да не знаю, что я хотел, но происходящее определённо доставляло мне удовольствие.

— Ой, — изумилась она. — Как вы узнали?

— Ха, неужели угадал?

— Да!

Мы прошли к её рабочему месту, и там меня снова накрыло дежавю. Всё здесь было настолько знакомо, как будто и не прошло многих лет.

— Егор, вам придётся снять себя штаны, — смущенно проговорила бывшенькая.