— Спасибо, мышка, накормила одинокого и бесхозного друга детства, но мне пора уже. Было вкусно. Твоя пахлава лучше, чем у твоей мамы.

Она перехватила меня за запястье и приподнялась на носочки, заглядывая в глаза:

— Ты недоволен? Вы разве не договорились с папой?

Меня как током ударило. Я в глаза ее впился взглядом… Неужели все еще чувствует меня? Как раньше… Моя мышка всегда знала, в каком я настроении и что не договорил. Когда-то меня это с ума сводило… а сейчас… сейчас я должен был это использовать. Только башку начало сносить от ее близости и от запаха, от взгляда влажного, от маленькой упругой груди под скромным платьем и выпирающих ключиц. Вспомнил, какая она была наощупь, когда первый раз ласкал, преодолевая сопротивление и смущение, как сосок в ладонь колол и как она шептала "не надо, Тееем, пожалуйста", а сама губы подставляла под поцелуи и прогибалась навстречу. От воспоминаний в паху больно прострелило возбуждением.

— Почему недоволен? Я доволен тем, что встретил тебя сегодня, — резко наклонился к ней, втягивая запах темных волос, подавляя бешеное желание тронуть их пальцами, — от тебя все так же пахнет сладким, мышка. Сильно пахнет.

От неожиданности она отпрянула назад:

— Мне показалось, что ты расстроен. Или зол. Но я рада, если это не так, — пожала плечами, — ты принял предложение отца? И, Тем, — шагнула ко мне, не оглянувшись на зов Гранта, — чем таким сладким?

Инстинктивно приняла игру. Подхватила мгновенно, как и раньше. Скорее, даже не понимает сама, что уже играем, и глаза заблестели. Черти в них. Когда-то я с ума сходил от каждого ее взгляда, от реакции на меня, и сейчас, кажется, ничего не изменилось. Притом у обоих. Наверное, это хорошо. На руку мне. Не ожидал просто, что все помнит. Думал, будет сложнее, думал, изменилась, стала такой же, как ее лицемерное семейство. В глаза одно, а за спиной нож точат, чтобы вогнать поглубже. Одной рукой дать что-то, а другой сердце выдернуть.

— Прошлым, маленькая. Ты пахнешь нашим прошлым, — прошептал и все же тронул ее волосы, пропустил между пальцами, — скажи мне ты, я принял его предложение? Да или нет?

Она прикрыла глаза, улыбаясь.

— Я думаю, принял. Тебе ведь нужна… работа?

Сзади шаги послышались, и Нари тут же отстранилась от меня.

— И ты правильно сделал. Я очень рада этому. И еще, Тем, — шаг назад и тихим шепотом, — прошлое тем и ценно, что его время уже прошло.

Боится своего. Даже побледнела слегка. Внутри засаднило от понимания, что там все серьезно. На публику для него играет. Играй, девочка. Это ведь ненадолго. Взял ее за руку и затащил за угол дома.

— Кто сказал, что оно прошло? Кстати, а зачем тебе охрана? У тебя имеется. Прям цербер. Принял или нет, сама решишь. Позвонишь мне, как надумаешь. Номер диктуй.

Достал сотовый и приготовился записывать.

— С ума сошел, Капралов?

Отдернула руку, а улыбку спрятать не успела.

— Ну он мой жених. Ему и пристало охранять меня. Просто Грант надолго уезжает… И мне не надо думать. Я соскучилась, Артем, — я резко вскинул голову, и Нари быстро добавила, — по детству нашему соскучилась

— Номер диктуй, мышка. Давай, пока твой цербер истерику не устроил.

— Он не устраивает истерик, Капралов. МОЙ Цербер сразу кусает… имей в виду.

Вспышка ярости внутри. Яркая, ослепительно-красная. ЕЕ. Даже так, девочка? Твой Цербер, еще и показываешь мне, насколько опасный. За меня боишься или предостерегаешь? Если он кусает, то я выжираю печень и жду, пока жертва не сдохнет у меня на глазах в страшных мучениях, или перегрызаю глотку, маленькая. Просто не знаешь, насколько опасен я сам, а мне пока и не надо. Живи в своих розовых мечтах, катайся на радуге с единорогами и считай меня милым мальчиком из детства, пока я буду разрушать до основания твою жизнь.

— Да что ты, девочка? Страшный-страшный цербер? Ясно. Но у меня уже есть прививка от бешенства.

Набрал ее и тут же отключился.

— Да или нет, Нари. Буду ждать. Церберу привет.

— Признайся, Капралов, просто хочешь мой голос услышать?

Из-за угла Грант ее появился, зыркнул на меня зло, и она быстро пошла к нему.

— До встречи, Артем.

Усмехнулся, ныряя в машину, включая музыку на весь салон и тут же кивая головой в такт первым аккордам "Du hаst"*1, закуривая сигарету и проводя рукой по голове, по коротко стриженным волосам. Непривычно. Раньше полностью сбривал. Но сейчас нельзя, представление требует дресс-кода. Взял сотовый, подписал ее номер и нагло отщелкал ей смс.

"Конечно"

Затем набрал еще одно смс и отправил уже по другому номеру:

"Все идет по плану. Клюнули".

Сделал музыку еще громче и вырулил на дорогу, рванул прямо в центр, где ярко пестрели вывески увеселительных заведений. Мне нужно расслабиться, а для этой цели подойдет только одно — секс. Быстрый, грязный секс без обязательств, желательно со смуглой и кареглазой шлюхой.

Карен Арамович спокойно выпускал кольца дыма, откинувшись на спинку кожаного кресла и глядя, как будущий зять нервно меряет шагами его кабинет. Он лениво оглядывал темные стены, увешанные работами знаменитых армянских художников с изображениями величественного Арарата, вершина которого неизменно утопала в облаках, и дарующих успокоение только одним своим видом древних армянских храмов. Давно он все же не был на Родине — дела не пускали, то одна проблема, то вторая, требующие его постоянно присутствия в России. Но ведь сердце не обманешь. Смотрел на фотографии с родных мест и чувствовал, как втрое учащенно начинает биться мотор в груди, как сжимает душу черная тоска. Если бы не новое предприятие, плюнул бы на все и уехал на месяц-другой, посетил бы могилы отца и братьев, повидал бы старую мать. Она при каждом видеозвонке сетует на то, что по сыну соскучилась. И пусть он отправляет каждый год жену с дочкой к ней, но все это не то.

Грант наконец уселся, и Сафарян недовольно поморщился, поняв, что завидует парню, который уже завтра спустится с трапа самолета в Ереване.

*1 — Песня группы "Rаmmstеin"

— Успокойся, сынок, и подумай трезво, отбросив всякие глупости. Я своего решения все равно не поменяю, а ты переживать зря будешь.

— Карен, как успокоиться? Ты за меня решил приставить к моей же невесте мужика левого, а мне спокойным быть?

— Не так, Грант джан, не так. Я не мужика левого, а телохранителя решил приставить. И не к твоей невесте, а к дочери своей. И пока еще она под музыку из моего дома с тобой не выходила…

Зять челюсти стиснул, но замолчал. Вцепился пальцами в край стола и продолжил сверлить взглядом. Не привык, что Карен с ним таким тоном разговаривает. Его в этом доме всегда принимали как родного и всегда с уважением относились, еще до того, как он за Нарине ухаживать стал. Но раньше и повода у будущего тестя не было ставить поклонника дочери на место. Помолвка помолвкой, но пока она под крышей Карена засыпает, только ему и принимать любые решения. Пусть даже нравится ему будущий родственник. Хороший парень, с царем в голове, как говорится. Уравновешенный, трезвомыслящий, с поддержкой папы своего, близкого друга Сафаряна, многого добился к своим тридцати годам. Не пропил, не прокутил родительский капитал, а всячески старается увеличить его. Такому не страшно дочь в жены отдать и видеть отцом своих внуков.

— А мне как уезжать сейчас, зная, что Нара каждый день с этим будет? Что мне думать об этом?

— Послушай, сынок, ты можешь думать, что угодно, я в своей дочери уверен.

— А в нем? — Грант перегнулся через стол и едва не зашипел, — в этом ублюдке русском ты тоже уверен?

— Я его с детства знаю. Он неплохой малый, поверь мне. И я уже приказал разузнать о нем все, так что не переживай.

Конечно, приказал. Он в последнее время даже тени своей перестал доверять. Тем более в вопросах безопасности детей. Но Гриша все обязательно раскопает про паренька. Вчера, может, и поторопился Карен с предложением работы. Но, видит Бог, испугался он сильно при мысли о том, что могло с дочерью случиться.