— И с помощью чего? — осторожно спросил Механик.

— Конечно, с помощью заклинания! — гордо сообщил Капитан. — По принципу «клин клином». И у нас это заклинание есть. Прамон Серебряный нам его подарил в знак благодарности и особого расположения.

— Замечательно, — усмехнулся Доктор. — Жаль только, что мы вряд ли сможем им воспользоваться.

— Это еще почему? — нахмурился Капитан. — Думаешь, он меня обманул?

— Нет, не думаю.

— Так в чем же дело?

— Скажите, Капитан, почему там, в мире магии, почти вся наша техника отказалась работать?

— Ну как… — Капитан озадаченно поскреб подбородок. — Потому что это мир магии. Техника там не действует. Или почти не действует.

— А в нашем мире?

— Что в нашем мире?

— В нашем мире научных знаний и техники магия действует? Мы ведь будем произносить заклинание, находясь в нашем мире.

— О черт, — пробормотал Капитан и залпом допил бокал. — Как же это я сразу не сообразил…

— Ничего, Капитан, — бодро сказал Механик. — Как бы там ни было, а хорошее заклинание на дороге не валяется. Вдруг пригодится? Опять же мы живы, здоровы и летим домой. Что еще надо для счастья?

— Да, — вздохнул Капитан. — Наверное, ты прав. Будем довольствоваться тем, что есть. — Он поставил на поднос пустой бокал, посмотрел на Умника и сказал: — Ну что стоишь, рыцарь? Неси еще. Постараемся, черт возьми, быть счастливыми. Все равно ничего другого нам не остается.

Мразь. Гнида болтливая.

Мало мне, что эта кикимора кони двинула, пару недель погодить не могла…

Болтливая гнида Волков закинул ногу на ногу и покачивал ногой, рассматривая новую туфлю. Хорошая была туфля, красивая, надо себе похожие взять. Волков рассказывал, и, как водится у вернувшихся с похорон, рассказывал глупости. Про то, что все там будем, про ах, как рано и про как же так. Утупок.

Я подошел к окну, взял сигарету. За окном было пекло, и воздух дрожал над раскаленным асфальтом.

— Люсиновка, однако, едет. Пробка будет попозже, часа через два.

— Вы только подумайте, Роман Михайлович, — говорил Волков. — Ведь во вторник еще, а? Веселая, про таксиста этого странного все удивлялась…

— Про какого таксиста? — сказал я.

— Ну как же? Юбилей отмечали, в нашей кафешке. Засиделись, бармен такси вызвал. Но таксист денег у покойной не взял, когда приехали: это ваше последнее такси, говорит, сударыня, извините. Она все смеялась, что побольше бы таких такси последних… И ведь действительно последнее — вот что странно!

— Ладно, — сказал я. Остановился напротив него и принялся разглядывать, я это умею.

Волков, понятно, потупился и сел прямо.

— Хватит. Хорошо, что на поминки не остался, ты мне нужен. С таможней проблема.

— Роман Михайлович, но ведь странно, правда?

— Ничего странного, — проворчал я. — Баба немолодая, курила как паровоз, а тут жара — инсульт и хватил. Кого вместо думаешь?

— Белкину.

— Полозову, — отрезал я. — Готовь приказ. И если у тебя никаких последних такси не было…

— Такси-то не было… — криво усмехнулся Волков.

— Говори, — велел я.

— Помните, я вам девчонку показывал? Веру, в соседней башне работает?

Я кивнул — он показывал, ловеласик тамбовский. Говорил, познакомиться стесняется. Тощая, ничего особенного.

— Вчера у нее в гостях был, — похвастался ловеласик. — Так там на ягодице татуировка. Красным и синим: «последняя». Я так и обмер!

— Ай-яй-яй, — сказал я тревожно и ласково. — Беда-то какая! Таинственные письмена на жопе, любой бы забеспокоился! И денег она у тебя не взяла?.. Совсем беда. Бафомета на соседней половинке не заметил? Пятен кровавых на луне не видал, нет? Снов вещих? Конь под тобой уж не спотыкался ли?

А потом рявкнул:

— Трахни другую, придурок, и успокойся! Голову тут морочит!

Волков понял, что увертюра закончена, встал и вытянулся.

— Сейчас поскачешь в Карго. На цырлах. Проси, ругайся, топай ногами, умоляй… Одну коробку растаможить неспособны, дожили! Отзвонишься оттуда. Я попробую напрямую с Питером порешать, через свои каналы. Вопросы?

— Патриархия мешается, черти… их сфера… — заныл было Волков, но спохватился и отрапортовал: — Сделаем, Роман Михайлович! В крайнем случае неустойку нам заплатят!

— Волков, у тебя голова в порядке? Клал я на неустойку — товар нужен. Делай!

Волков изобразил поклон и выскользнул, мягко прикрыв за собой дверь.

Патриархия, патриархия… Подвинется патриархия. Я налил минералки, закурил и потребовал соединить с Питером. Но разговора не получилось, не успел — снаружи, перекрывая все звуки, завизжали тормоза, и сразу вслед за этим раздался глухой удар.

Я выскочил в жару первым. У бордюра грустно приткнулся новенький «Форд» с помятым капотом. У капота стояли изящные туфли. Аккуратно так, только левая на бок упала. Рядом с туфлями сидел трясущийся водитель. В десяти шагах лежал отброшенный ударом Волков.

— Ну? — прорычал я на водителя.

— «Скорую» я уже… — промямлил он. — Так хорошо ехал, волна зеленая… а этот сперва по тротуару шел…

«Скорую» он! Тут не «Скорую», тут труповозку надо… Ладно, без меня разберутся, вон, народ уже собрался, наши в основном. Белкина ручонки заламывает, дура, даже дорогу мне не уступила. Теперь вместо работы будет валерьянку лакать да охать. Обошел, чего уж.

У себя я с отвращением выплеснул степлившуюся минералку и напился свежей, прямо из бутылки… Связался первым делом, конечно, с полковником, велел водилу «фордового» проверить, но ясно, что ничего это не даст… Надо же как! В одну неделю — и главбуха, и коммерческого! Мистика, мать ее!.. Справлюсь, конечно, но помощь понадобится.

И я позвонил Хозяину. Не без злорадства позвонил: придется поднимать ему чресла из шезлонга и скакать к нам со своих Калифорний. Хозяин отнесся спокойно, сказал, что завтра будет. Мужик быстрый, но завтра, понятно, его не будет; к понедельнику, хорошо бы. Стало полегче малость.

Потом поговорил с Карго. Я на них нажал, и нате — оказывается, сейчас в Питере Ваньку Лешего поставили, он и буянит, у всех дело стоит. Как будто сразу сказать нельзя было!.. Вот теперь жизнь действительно начала налаживаться, тут меня совсем отпустило: гора с плеч.

Хотя с Лешим покумекать надо, тут с кондачка не стоит. Да и надраться вдруг захотелось…

Махнул я рукой, обошел отделы со строгим видом, Белкину рыдающую не отпустил — как хочет, а чтобы отчет мне завтра был. Полозову поздравил с назначением, глаза у девки так и заблестели, далеко пойдет. Осадил малость: еще хоть раз опоздает… С охранником новым поговорил, если он мне опять на ночь кондиционеры выключит, пусть не обижается. Так он про инструкцию, и что завтра утром первым делом включит. Быдло тупое. Менять.

Волкова и «Форд» уже убрали, а Люсиновка, слава богу, еще ехала. Пока шел к машине, от земли так и пыхало. И тут она мне навстречу из-за башни к автобусу бежит, тощая эта, Вера с наколкой красно-синей. Остановился на минуту, стало интересно, я суеверный… Если уедет, то и пусть. Не уехала. Автобус из-под носа укатил.

Поплелся к ней. Господи! Солнце в затылок лупит! И ветерок такой… противный ветерок, душный… Тощая стояла на остановке, в зубах сигарета, и расстроенно рылась в сумочке.

— Гадюка, — сказал я про автобус и дал ей прикурить.

— Да, не подождал, — вздохнула она.

Про аварию, похоже, не знала. Хорошо. Скверная тема для знакомства — любовник издохший.

— А и пес с автобусом, все к лучшему. Давайте представимся. Вас, случайно знаю, Вера зовут, а я Роман. Вот этой лавчонкой, — я показал за спину, — рулю.

— А по отчеству? — спросила она.