— Понял, — улыбнулся Аскольд, — не боишься?

— Отбоялась, — покачала я головой, — я не одна у них такая. Сразу многим девчонкам наступит освобождение.

Людка, девушка Коляна, поднесла мне дрожащей рукой три шприца, заискивающе глядя в глаза.

— Вилка, не надо… Мы ж пошутили…

— Я тоже хочу посмеяться, — кивнула согласно, отодвигая шприцы, — давай. Сама!

Сначала Руслану.

— Нет… — захныкала одна из девушек.

Аскольд метнул в её сторону взгляд, от которого она похолодела и заткнулась.

— Вилочка, мы же твои друзья! — взмолился с пола Гоша, начавший, наконец, соображать что к чему.

— Так и я ж для вашего блага! — улыбнулась я и «глотнула» из Гоши. Он обмяк, ослабев.

Людка дрожащими руками сделала укол Руслану. Он не сопротивлялся, находясь почти без сознания. Потом разрыдалась.

— Давай теперь Витьку, — руководила я.

Она молча, послушно, как зомби, перешла к нему. Витька попытался оттолкнуть её, ещё один «глоток» — не смог даже пошевелиться. Они все понимали, что происходит что-то нереальное, от чего почему-то не могут мне сопротивляться. Но не знали, что именно.

— А ты давай-ка ещё сделай! — потребовала я от оставшейся в здравом рассудке, забившейся в угол дивана, девушки, — три штуки.

Она заскулила, но подчинилась, поползла на кухню.

— Асик, проследи, чтоб телефон не работал, — попросила я, и Аскольд отправился вслед за ней.

Людка тем временем сделала укол Витьке и сидела, привалившись к стенке, от ужаса тяжело дыша.

— Коляну! — рявкнула я.

— Вилка, не заставляй… Не могу я… — рыдала она, кажется, даже протрезвев.

— На кладбище очень даже могла, вместе со всеми. А тут не может! — покачала я головой, — быстро!

— Коленька… — она склонилась над парнем, а потом отшвырнула шприц, — всё равно и меня убьёшь! Не буду делать!

— Давай ты! — я хлестнула Гоше по щекам, — ну, вставай!

Гошка поднялся, пошатываясь, и шагнул к Коляну.

— Не дам! — закричала Людка, бросаясь телом на своего парня.

Пришлось опустошить её настолько, чтоб Гоша мог скинуть её на пол и вколоть другу героин.

Из кухни, под конвоем Аскольда, вернулась девушка с добавкой.

— Гош, сделай Людке, — почти по-дружески попросила я, опускаясь на подлокотник дивана.

Мне поплохело. На полу корчились в судорогах уколотые.

Людка застучала зубами, но не могла сопротивляться. Через минуту она присоединилась к остальным.

— Стасик у нас ещё остался, — устало направила я Гошу.

— Он тебя не тронул, — тихо произнёс Гоша, — там, на кладбище…

— Он меня знает, он свидетель, и этого достаточно, — отрезала я. Аскольд молча наблюдал, перекрыв дверной проход, куда косила глазом забытая нами девушка на диване.

Гоша покорно вколол Стасику. Остался последний шприц.

— Это мне? — обречённо спросил хозяин квартиры.

Я кивнула.

— Вилка, я всегда нормально к тебе относился, — без мольбы, а как-то бесцветно произнёс парень, — и я никому о тебе не расскажу.

— Ладно, живи, — пожала я плечами, — только не думаю, что будешь счастлив. Ты сам только что убил своих товарищей. Тебя будут судить.

Он вздрогнул, замер. Посмотрел на друзей. И поднёс шприц к вене. Когда его глаза закатились, а изо рта пошла пена, я прошептала:

— Молодец…

— Вилка, а что с ними делать? — Аскольд кивнул на оставшихся девушек.

— Отпусти, — проговорила я, — они будут молчать.

Я поняла это чётко по их глазам. Они такие же жертвы, как и я. Через некоторое время они вернутся к нормальной жизни и забудут этот кошмар. Они ни в чём не виноваты. Взгляд одной из них даже показалась мне осмысленным, изучающим. Именно она подцепила двоих остальных под руки и потащила к выходу.

Заливаясь слезами и пошатываясь, как пьяные марионетки, все трое прошмыгнули мимо меня к двери. А я почувствовала страшную тяжесть во всём теле. Меня мутило, всё плыло… Я «перепила». Какая же у них гадостная энергия… Словно дешёвый самогон, с мерзким вкусом, отрава…

— Помоги мне выйти отсюда… — попросила я, поднимаясь. Тошнило.

Аскольд молча легко взял меня на руки, как пушинку, вынес в коридор. Там я уже могла стоять на ногах. Опёршись об него, я доковыляла до порога, и мы вышли в подъезд. К счастью, на лестничной площадке никого не было. Да даже если бы и были — нас бы никто не запомнил, я была неприметно одета, а Аскольд вызывал настолько жуткие ощущения своим угрожающим видом, что запоминать его совсем не хотелось. Я оглянулась ещё раз назад, живых там уже не осталось.

— Идём, — шепнула я с облегчением, — всё кончено. Всё позади…

Аскольд довёз меня до дома, уговаривая прокатиться с ним куда-нибудь, развеяться, отвлечься от случившегося, но я отказалась. Было необходимо восстановиться, а для этого — остаться в одиночестве. Я и так была очень благодарна ему за помощь и за то, что ни о чём не расспрашивал.

Доплелась до квартиры, блаженно вдохнула в себя её тишину и пустоту. Скинула кроссовки и села на пол прямо в коридоре. Голова кружилась. Только теперь я в полной мере оценила, что произошло, словно спала пелена тумана с моего сознания.

Сильный приступ тошноты сорвал с места, и я едва успела добежать до туалета.

Меня просто вывернуло наизнанку. Мучительные спазмы продолжались бесконечно.

Наружу выходила вся та гадость, которой я «наглоталась» до краёв. Те отвратительные остатки во мне энергии этой кучки наркоманов.

Я ещё никогда не убивала людей. Могу ли я сказать, что это я сделала? Рано или поздно с ними бы произошло то, что произошло сегодня. Передозировка — закономерный конец, логический конец. Я просто ускорила процесс, немного поспособствовала. Вмешалась в течение событий…

Тошнота прошла и невероятное облегчение, наконец, охватило меня, лишило последних сомнений. Да, всё так и должно было случиться!

Я отодвинулась от унитаза и откинулась на стену. Кафель приятно холодил спину. А в душе — покой, невероятно приятная пустота. Их смерть не доставила мне удовольствия. Их энергия не дала мне сил. Просто завершила этот эпизод в своей и их жизнях, вот и всё. Есть категория людей, которых не жалко. Они сделали свой выбор в пользу смерти.

А я покончила раз и навсегда со своим прошлым.

Придя в себя, я поднялась, добралась до раковины, умылась холодной водой и поплелась в свою комнату.

Теперь ещё немного помедитировать и поспать. И силы восстановятся.

Но тут, на полшаге, зазвонил городской телефон.

Кто бы это мог быть? Все мои знакомые знают, что в это время никого нет дома, разве что с работы… Так Кемаль позвонил бы на мобильник. Нехорошее, очень даже нехорошее, предчувствие охватило от макушки до пят. Но трубку я сняла.

— Да?

— Виолетта? — нервный женский голос.

— Да.

— Слушай меня внимательно! Не вздумай больше ни на шаг приближаться к Аскольду, ты поняла?

— Кто это говорит? — спокойно поинтересовалась я.

— Я — его жена! — девушка нервничала всё больше, — и я не шучу. Видишь, я узнала твой телефон, я знаю, где ты живёшь… Ещё раз встретишься с Асиком, я тебя уничтожу! Поверь мне, у меня есть чьими руками это сделать…

— Люба, — я едва вклинилась в её судорожную речь, — я не собираюсь отбивать у тебя твоего Асика. Он мне просто нужен, и будет нужен ещё некоторое время. Мы не любовники и никогда не станем ими, можешь успокоиться. Мы… деловые партнёры.

— Чего ты мне тут по ушам ездишь?! — взорвалась Люба, — я видела, как он тебя обнимал, на руках нёс…Деловые партнёры так не делают. Я давно слежу за вами! Я знаю, сколько времени вы уже встречаетесь!

— Мне было сегодня плохо, он просто помог..

— Тогда скажи, почему он с тех самых пор, как вы начали…совместные дела, со мной не спит?! — сорвалась Люба на визг.

Я вздохнула и «глотнула» немного её энергии. Девушка всхлипнула, но поутихла.

— Послушай меня, Люба, — начала я, — я тебе уже сказала, что ты можешь успокоиться. Со мной он тоже не спит, а если с кем-то и занимается этим, то, значит, есть кто-то ещё, на кого бы тебе следует направить внимание. Я тут совершенно не при чём.