Заметив наше присутствие, он ненадолго поднял голову, и, щурясь, стал всматриваться в раскрашенный огненными сполохами полумрак, а я с жадным любопытством принялась разглядывать его лицо.

По нашим меркам ему было лет сорок пять – пятьдесят. Его узкий лоб был прочерчен глубокими морщинами, а из-под густых, едва тронутых сединой бровей, в веселом прищуре чернели бусинки глаз. Массивный нос нависал над такой же темной, чуть с проседью бородой, завязанной в два коротких хвоста.

Никого толком не разглядев, он опустил голову и вновь принялся долбить по наковальне.

Пока мы стояли и смотрели на то, как кровавая полоска металла превращается в тоненькую пластину, гном перестал махать молотом и, подцепив раскаленную железяку щипцами, ловко кинул ее в бадью. Кузню затянуло паром….

Закончив работу, Лендин, громко фыркая и ухая, долго плескался на улице у бочки с водой. Наконец он умылся, вытерся заботливо поданным эльфом полотенцем и, нацепив просторную белую рубаху, соизволил обратить на нас внимание.

– Привет, Глисс! Старый змей! Зачем опять к нам? Запомни, Ларинтен больше твою брагу не пьет! Я его с той попойки еле откачал, половину зелий на этого алкаша перевел. А куда денешься? Друг все-таки! – Лендин поправил на голове платок. – Все, говорит, нету у меня доверия к настойкам нашего чешуйчатого друга! Них… гм… чего говорит, он не умеет! Лучше, говорит, я твой эликсир магии на опохмелку выпью, брат Лендин. Он, говорит, у тебя элем отдает. Вот так-то!

– С-с-сами вы ничего не умеете! – яростно зашипел Глисс, искоса поглядывая на меня. – Я вам с-семинедельный эликс-сир ловкос-с-сти принос-сил оценить. С-собственноручно у Барги с-спер! Кто ж виноват, что Ларинтен после его распития в с-стрельбе из лука решил пос-соревноватьс-ся. Пять раз промаз-сал, пять пуз-зыречков выпил. Ты ему на будущее объяс-сни, что эликсир ловкос-сти от кос-соручия не лечит. А до того, как я его принес-с, вы же еще с-с утра что-то квас-сили? Было?

Бородач сосредоточенно поскреб под банданой.

– Вот и я о том же. Мы, тем утром, путем проб и ошибок выясняли, готово зелье силы или нет, и тебе, кстати, об этом сказали, когда ты у нас под носом зельем ловкости тряс! Сам же говорил, ничего не будет, ничего не будет! Забыл, какой эффект дает единовременное смешивание зелий?

Я слушала эту ахинею, открыв рот и вытаращив глаза. Реальность этого мира снова покачнулась, но устояла.

– Ну-с-с, возможно и так, – пошел на попятную Глисс, понимая, что перекричать гнома у него не получится. – Дело-то давнее, как с-сейчас разберешь кто прав, кто виноват?

Гном наклонился к голове заураска и громко зашептал.

– Ты настойки на Ларинтена не переводи. Они на него все – как выпивка действуют. Думаешь, почему он тут, с нами ошивается уже пятый десяток, все к эльфам не уйдет? А? Да просто эльфам, нельзя слишком много пить зелий в отличие от других рас. Враз подсядут! Вот это и произошло! А я мучайся!

Глисс хмыкнул, открыл пасть, собираясь ответить, но тут случилось чудо. Лендин, наконец-то, обратил на меня внимание и небрежно его перебил.

– А это что еще за селянка? Не видал у нас такую! Пришлая? – обратился он к Ларинтену, внимательно оглядев меня с ног до головы, уделив особое внимание нижней части тела. – И одета, как рвань.

У заураска вытянулась морда. Отступив на шаг, он, оказавшись позади меня, что-то замаячил гному, но тот, не замечая его усилий, продолжал критиковать мою внешность.

– Что-то сегодня больно тощую привели. Волосы – будто лишай лечила. Зенки блеклые! Полукровка, что ль? А она неглазливая? Или, не дай Всевидящий, больная? Вон, смотри – бледная, как смерть! Нахватаешься заразы – лечись потом!

Глисс, шипя, как рассерженный кот, помотал головой и жестом остановил меня, готовую пойти в бой на наглеца.

– Укоротил бы ты яс-зык, Лендин Плюгалин! Это, с с-сегодняшнего дня, твоя учениц-са! Велия прис-слал. И дал всего с-семь дней, на то чтобы ты с-сделал из нее воина. Понимаешь, о чем я?

– Не было печали! – разочарованно сплюнул гном. – Ее? Научить?! За неделю?? Ты знаешь, я, конечно, польщен, за такое доверие, но.… Будь она Воительница, дело другое, а так…. Научу только меч в руках держать, да и то, была бы охота! И что в ней за печаль для Велии?

– Лендин, это приказ-с! Она и ес-с-сть Воительница! – грозно рявкнул заураск.

– Не-не-не! – замахал руками гном, будто не слыша. – И не просите. Я лучше за семь дней отучу Ларинтена пьянствовать! Да я….

Он замолк на полуслове. Брови стремительно поползли под бандану. Он недоверчиво уставился на меня угольками глаз.

– Она? Великая?? Воин?!

– Дас-с-с! С-сколько можно этот балаган продолжать? – взвился заураск.

Лендин с трудом сглотнул и, не отрывая от меня глаз, выдавил.

– Прости, Великая! Видать мне сегодня паром все глаза повыжигало! Не признал сразу. Конечно, я обучу тебя всему, что знаю сам и даже не за семь дней, а…. А за шесть с половиной! Или даже за шесть.

Его голос становился все неуверенней и тише. Он подошел ко мне, остановился в метре и виновато склонил голову. Злость на него уже прошла, и захотелось глупо хихикать.

Позже, когда конфликт был исчерпан, меня напоили чаем, и пока Лендин куда-то ходил, я ближе познакомилась с Ларинтеном. Он оказался душевным мужиком, притащил целую пригоршню сушеных фруктов, больше напоминающих мягкую карамель и принялся меня развлекать. Объяснил, что каждая раса живет своими городами, на своих территориях. Поведал мне печальную историю о том, как с детства, которое он уже и не помнит, хотел стать целителем. Пятьдесят лет назад он, решившись, приехал сюда обучаться, но случайно подсел на местные эликсиры, да так и остался жить в селении.

– А для чего вообще нужны эликсиры? – не удержалась я.

– Ой, без них у нас вообще никак! Но если честно помогают совместить желаемое с действительным. Вот, например, ты пока не воин, но, выпив зелье силы, сможешь запросто положить на лопатки Лендина. Че, плохо, что ли? А если учитывать что у нас, последние лет пятьсот, идет война….

– Понятно, понятно! Ну, а у тебя, что за проблема с этими настойками?

– Понимаешь, эликсиры на эльфов очень плохо действуют, особенно если их пить без просыху кварт! А мне было тогда так плохо! И вот, подсел! И ведь что только Лендин не пробовал, как ни лечил – все бесполезно! – Ларинтен хлюпнул носом.

– А кварт – это что?

Вырвавшись из горьких воспоминаний, эльф скосил на меня белесые глаза.

– Это цикл времени. Он состоит из двенадцати луностояний, плюс еще одно, бывающее раз в десять квартов. Или на всеобщем – лет.

– Ага, кварт – это год. – Подметила я для себя и заинтересовалась. – И много вас таких, алка… этих, зельеголиков?

– Хватает! В основном по недосмотру или по глупой молодости случается, попадают. Но такие долго не живут! Это хорошо, мне Лендин встретился! Я ему очень благодарен и очень его люблю! Как друга, конечно! – неуверенно поправился он, заметив мои ошалевшие глаза. – Так вот! Когда я, спустив все родительские монеты, бродил голодный, а что самое ужасное – трезвый, только Лендин меня пожалел – приютил, обогрел и напоил. Так я и остался у него. Он добрый! А за то, что я ему помогаю в кузнечном деле, готовлю, стираю, убираю, делаю массаж и каждую весну сажаю огород, он дает мне каждый вечер вкусный эликсир. А если увлечется элем – то не один!

Сочувственно кивая, я умильно его слушала, ощущая себя на верху блаженства. Еще бы! Меня помыли в бане, одели в чистую одежду, накормили, дали пряно-горькой настойки. (Явно с градусами). Правда, ярко помня свое пробуждение в подвале, я честно пыталась от нее отбрыкаться, но мне сказали – «Надо, батенька!». Пришлось пить. А так как по вкусу она слегка напоминала пиво я, осмелев, в конце концов, потребовала у Ларинтена соленой рыбы. Тот принес вяленого корзака, отбив видом этой зверюшки у меня всякий аппетит.