Стало очевидным, что преследователи смогут играть в эти кошки-мышки столько, сколько понадобится; обстановка толкала на крайности. А Рика была не из тех, кому требовалось долго решаться.

Она увидела впереди стройку: на территории целого квартала плотно стоящими друг к другу подъёмными кранами возводились каркасы нескольких башен; вся площадка была снизу доверху в лесах, опутана проводами, страховочными сетками.

Рика направила машину прямо туда.

Марку показалось, что на подлёте она даже увеличила скорость. На панику у юноши уже не хватало сил: побледнев, он отвлечённо наблюдал за происходящим, как если бы это была сцена стереофильма или аттракцион в парке развлечений.

Всё, что до него дошло: аэромобиль проскочил сквозь узкий проём между краном и балкой каркаса, нырнул куда-то, затем направо, ещё направо, снова вверх…

В голове началась сплошная каша, недавнее помутнение уступило очередь ярким проблескам, россыпи искр. Марка носило, бросало из стороны в сторону, пару раз он даже касался затылком тканевой обивки потолка

Снопы света пробивались отовсюду, били по глазам, сливаясь в бешеную карусель. Нельзя было понять, где осталось ночное небо, а где начинается земля; едва ли сама Рика, с железным хладнокровием выписывая петли между балок, точно просчитывала их расположение.

Из полузабытья Марка вывел раскатистый звон — наподобие удара в колокол — а следом потрескивание. Звук шёл извне, с каждой секундой стихая.

В этот момент они вырвались со стройплощадки. Сквозь боковое стекло юноша увидел, как в облаке чёрного дыма падает, неистово кружась вокруг своей оси, полицейская машина.

— Катапультировались, — бросила Рика. — А другие, похоже, струхнули и потеряли нас. Воспользуемся форой, пока новых не налетело.

Марк так и не смог до конца понять, что заставило её вернуться обратно в небеса: она больше не утруждала себя комментариями. Интересоваться самому тоже представлялось затеей сомнительной: девушка явно была напряжена до предела. Спустя пару минут вопрос, однако, разрешился сам собой: машина уже вовсю мчала по скоростной аэротрассе, очерченной синими лампочками зондов, мерцание которых становилось заметным лишь при максимальном приближении. Трасса проходила через весь город на высоте двух с половиной километров: здесь не было больше ни домов, ни перекрёстков, ни фонарей. В окружающей темноте создавалось ощущение, что аэромобиль едва движется, слегка покачивается на волнах безбрежного чёрного озера. На деле же Рика жала на полную: им то и дело приходилось входить в резкий вираж при обгоне очередного заспавшегося экипажа на автопилоте.

Сияние земной поверхности постепенно редело, до пригородов оставалось пара минут лёту. Пока челнок, который Рика собиралась огибать следующим, не вспыхнул и не разлетелся в ошмётки.

От неожиданности девушка так резко дёрнула штурвал, что машина вылетела за пределы трассы. И тут вторая ракета, оставляя позади себя пламенный след, просвистела в каком-нибудь полуметре правее них, чудом не зацепив выдвижное крыло.

Рика вскрикнула, рванулась обратно на трассу — только там можно было укрыться от прямого наведения.

Разразилась массовая паника: один за одним люди отключали автопилоты, пытаясь вырваться и улететь из-под атаки, но невидимые стены воздушного коридора не пускали их. Во всеобщем смятении Рике едва удавалось уворачиваться от хаотично снующих машин. Кто и откуда стрелял — было совершенно непонятно.

Прогремел новый взрыв: где-то впереди объятый огнём аэромобиль развалился на ходу, вошёл в крутое пике и столкнулся с ещё одним.

Ветровое стекло окатило жаром, мелкие ошмётки застучали по крыше. Что-то мягкое, горящее, почти бесформенное обрушилось прямо на капот; поток воздуха тут же подхватил и унёс это прочь.

— Что они творят! — завизжала Рика. — Боже, какого чёрта!

Марк был ни жив, ни мёртв. Хотел предложить ей катапультироваться, потом просто решил сделать это сам. Но не мог пошевелить ни единым мускулом, вымолвить хотя бы слово. Одни только зрачки дёргались из стороны в сторону, и в безумном карнавале мельтешащих вспышек выловили, различили вдруг контур чёрной капсулы: она напоминала вытянутый фюзеляж боевого вертолёта без самих винтов. Летела параллельно, сближаясь с трассой.

Раздвижной люк в середине капсулы отъезжал вбок.

«Рика!» — хотел крикнуть Марк, а из глотки вырвалось лишь бульканье.

То, что происходило после, он запомнил смутно: резкий взлёт, пулемётная очередь, где каждый выстрел был подобен стуку по надетому на голову ведру. И, наконец, ужасная, невыносимая тяжесть во всём теле.

А дальше — только мрак.

— Очнись! Очнись, говорю!

Марк повернулся на голос.

— Что со мной? — пробормотал он.

— Не выдержал перегрузок — бывает. Всё хорошо, мы оторвались.

— Кто это был?

— А ты как думаешь?

— Корпорация?

С отстранённым видом Рика правила машиной — обе ладони на штурвале.

— Корпорации запрещено иметь вооружённые группы за пределами Территории исключительных полномочий, и она всегда старалась максимально скрывать факт их присутствия здесь. Кому-то, похоже, очень-очень нужно от нас избавиться.

Марк выглянул в окно. Они летели среди густой пелены облаков, местами ненадолго из неё выныривая. Холодно поблёскивала луна. Изредка через дымку обрисовывалась перекрестиями ниточек электрического свечения далёкая земля.

Часы на приборной панели показывали четверть первого ночи.

— На вот, попей если хочешь, — правой рукой девушка протянула ему бутылку сока. — И расслабься уже.

Только тогда Марк понял, что в самом деле мучается от жажды. Сделав глоток, с наслаждением прочувствовал, как сладкая жидкость течёт по горлу.

— Спасибо, я сегодня уже расслаблялся пару раз. Пожалуй, хватит, — кисло заметил он, возвращая бутылку.

Рика усмехнулась.

— Нет, правда, я буду чувствовать себя в безопасности только там, где буду уверен, что нас никто в любой момент не начнёт бомбить и расстреливать.

— И много таких мест ты знаешь?

— После этой ночи, пожалуй, не возьмусь назвать ни одного.

С минуту они просидели в тишине. Марк силился восстановить хронологию, прокручивал в голове события, предшествовавшие обмороку.

— Кстати, как ты скрылась от той… чёрной штуки? — проговорил он, косясь на Рику.

— Слышала о таких аппаратах. Собственная разработка оружотдела. До массового производства пока далеко, но в этом и фишка — не опознаешь. Скорости вагон, но вот с маневренностью — беда. Воспользовалась тем, что невидима для радара, прыгнула в облака — всего и делов. Если постараться, можно, конечно, засечь летательный аппарат, даже если у него нет локатора. Только вне города это сложнее, чем поймать птицу голыми руками. Даже у Корпорации нет столько ресурсов на поиски.

— Это обнадёживает. Наверное, — хмыкнул юноша. — Раз в город путь заказан, куда теперь направляемся?

Рика свела губы и, повернув голову вбок, взглянула на него слегка виновато. Затем вновь уставилась в плывущую мимо дымку облаков, будто там было, за чем наблюдать:

— Честно? Понятия не имею. Для того тебя и разбудила.

— То есть как это?

— Свои шкуры мы спасли, остальное — дело десятое.

— То есть летим, а куда — не знаем?.. В смысле? — возмутился Марк.

— Иногда ты невыносим. Сути не видишь, подменяешь одно другим, — проговорила она с расстановкой. — Начни мы тогда раздумывать, куда и почему, карты да графики вычерчивать — обоим бы сейчас мозги со стенки соскабливали! У тебя сейчас хотя бы есть, чем размышлять, так вот и давай, вперёд, раз такой продуманный! И лучше-ка нам, черт возьми, определиться поскорее. Выплыла парочка неприятных обстоятельств.

Марк насторожился.

— Во-первых, — девушка указала на красный индикатор возле штурвала, — остался один полный картридж. Это самый край часа четыре полёта. Без перерасхода, разумеется: другую такую погоню не вытянем. Есть и посерьёзней неприятность: похоже, пулей вынесло контур охлаждения одного из маневровых двигателей. Пришлось отключить его, чтоб не превратился в плавленый сыр.