— Речь пойдёт о новом канале переброски наркотиков в Европу, — Кейси с облегчением перешёл с французского, в котором был не силён, на родной. — Как Вы знаете, наш отдел какое-то время вёл разработку подпольной деятельности фармакологической компании «TРL».

— Да, припоминаю, — кивнул Сарз, — вы занимаетесь этим шестой год, — добавил он с едва скрытой иронией.

— Так вот, — невозмутимо продолжил Кейси, — нам удалось не так давно внедрить туда своего человека.

— Поздравляю, — Сарз пыхнул сигарой, — и чем же мы можем вам помочь?

— Помощник президента «TРL», господин Смит, который, по нашим сведениям, и занимается организацией подпольных производств и реализацией наркотиков, находится сейчас в России.

Сарз снова поморщился:

— Россия, мистер Кейси, это, увы, не Европа. Боюсь, мне трудно будет помочь Вам.

— Но ведь там есть представительство Интерпола, которое входит в структуру вашего отдела, — напомнил американец.

— Да, это так, — неохотно признал Сарз, — но оперативная работа в этом регионе чрезвычайно сложна.

— Тем не менее, я вынужден обратиться к Вам с официальным запросом, — голос Кейси стал требовательным. — Вот здесь, — он подал через стол тонкую кожаную папку, — все необходимые материалы. Мы считаем, что прибытие в Россию господина Смита может означать только одно: открытие крупного канала по переброске синтетических наркотиков в Европу.

Сарз взял папку и рассеянно полистал её.

— А почему вы с такой уверенностью судите о целях миссии этого самого Смита? — спросил он.

— Незадолго до прибытия Смита со счетов «TРL» в несколько российских банков было тайно

переведено 20 миллионов долларов.

Сарз удивлённо вскинул брови.

— Пожалуй вы правы, мистер Кейси, — вынужден был согласиться он. — Мы сделаем всё возможное, чтобы помочь вашему человеку.

Сарз посмотрел на свой «Роллекс» и, извиняясь, добавил:

— К сожалению, моё время ограничено.

Он встал первым и протянул руку американцу.

Через полчаса Дюк Сарз забыл о тонкой кожаной папке и господине Смите. Его ждали более насущные дела.

Где-то над землёй. 14 июня. Точное время неизвестно.

Очнулся я в полной темноте на холодном стальном полу. Ноги и руки были связаны, и, в добавок, страшно хотелось пить. Пол подо мной мерно дрожал, и это могло означать только то, что я находился внутри того самого «Скорпиона», и вертолёт куда-то летел. Знать бы ещё куда.

Я пошевелился. Связанные руки затекли и неприятно зудели. Мне пришлось изрядно поворочаться, прежде чем кровь начала нормально циркулировать в моей измученной кровеносной системе. Когда зуд немного унялся, я в изнеможении привалился к переборке и стал приводить в порядок свои мысли.

Мысль 1: права была Ленка, бывшая моя жена, когда говорила мне: «Бросай ты эту чёртову работу».

Мысль 2: в поведении моих противников явно наметились две тенденции — одни из них зачем-то хотят оставить мне жизнь, другие — как раз наоборот. К первым можно было отнести Джил и этого липового майора. К последним — мистера Смита, с которым у нас как-то сразу не сложились отношения. Если Джил с майором, или каждый из них в отдельности, играют свою игру, то на их интересе к моей персоне можно попытаться выкрутиться из этой дурацкой ситуации.

Мысль 3: а что если всё проще? Джил и этот Лжегрибов — пешки. И жив я лишь потому, что они вовремя не получили инструкций от мистера Смита на мой счёт? Тогда дело дрянь. Майор сдаст меня своему боссу, и мои шансы быстро экстраполируются до нуля. Выход один — бежать.

Я уже начал перебирать в голове варианты побега, как вдруг пол качнулся, и вибрация прекратилась. Вертолёт сел. Я замер, прислушиваясь. Где-то совсем рядом прогромыхало с десяток ног, послышались обрывки команд, и всё стихло.

Похоже, это был шанс. Если люди Грибова понадеялись только на верёвки, связав меня, и не заперли дверь снаружи, можно было рискнуть выбраться из вертолёта.

Не теряя времени, я нащупал в темноте шершавый край переборки и принялся перетирать шнур, впившийся мне в запястья. Работа была в самом разгаре, когда по полу снова загрохотали чьи-то ботинки, и дверь моей темницы отворилась с лёгким стоном. Под потолком вспыхнула лампа. Я заморгал от яркого света, пытаясь разглядеть тех, кто стоял за дверью. Их было трое — лжемайор и два жлоба из его команды.

— Очнулись, господин Карельцев? — участливо поинтересовался Грибов, — вот и славно. Тут кое-кто желает побеседовать с вами. Мои ребята вас проводят, — он кивнул в сторону своих бойскаутов.

Те схватили меня и поволокли к люку с тем же уровнем деликатности, как если бы перетаскивали мешок картошки. Когда меня на руках выгружали из вертолёта, я успел оглядеться. Сомнений не было — мы приземлились на той самой стройплощадке, которую я так старательно изучал с обрыва.

Мне развязали ноги и подняли. Кто-то из моих конвоиров двинул меня по больной спине, и я застонал.

— Иди, иди, — услышал я сзади.

Я с трудом преодолел соблазн заехать этой скотине с разворота коленом в пах. Но сейчас ни к чему было обострять ситуацию, и я покорно побрёл к тому самому зданию с «тарелкой» на крыше.

За входной дверью оказался предбанник, ещё несколько дверей и лестница на второй этаж.

Сзади меня схватили за воротник и развернули в сторону лестницы. Пришлось подчиниться и на этот раз. Поднявшись на второй этаж, я оказался перед серой невзрачной дверью без надписей и табличек. Один из моих охранников толкнул её и впихнул меня внутрь хорошо освещённого помещения.

Увидев тех, кто, по словам майора, хотел со мной побеседовать, я понял, что моя песня спета. На большом кожаном диване, потягивая кофе из перламутровых чашечек, сидели Джил и её респектабельный патрон, мистер Смит. К ним тотчас присоединился и майор.

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание Смит. Говорил он с сильным акцентом и потому тщательно выговаривал каждое слово:

— Господин Карельцев, я занятой человек, и мне будет искренне жаль, если мы не найдём общего языка. Мне нужна карта. Отдайте её мне, и я забуду тот нелепый инцидент с перестрелкой. Кроме того, я умею быть щедрым, господин Карельцев.

«Ах, вот оно что. Карта! Ну конечно. Они думают, что у меня карта лабиринта. Что ж, придётся им подыграть. Скажи я сейчас, что карты нет, они вывернут меня наизнанку, а потом бросят где-нибудь в отвалах с пулей в затылке».

— А если я вам её не отдам? — спросил я с вызовом.

— Тогда, — Смит вздохнул, — мои люди вынуждены будут прибегнуть к нецивилизованным методам. В конце концов, вы тоже ранили одного из моих помощников.

— Я вижу, вы не оставляете мне выбора, — как можно более сокрушённо проговорил я, — но у меня нет сейчас карты. Я очень сожалею.

— Где же она? — розовая перламутровая чашечка в руке Смита замерла на полдороги.

— Ваша юная сотрудница, — я кивнул на Джил, — вела себя не слишком профессионально. Я почувствовал за собой слежку и незадолго до того, как она попыталась меня убить, спрятал карту.

— Ах ты, свинья! — в одно мгновение Джил очутилась рядом, охваченная яростью, и, если бы майор не перехватил её руку в дюйме от моего лица, физиономия моя оказалась бы сильно попорченной.

Мистер Смит укоризненно посмотрел на Джил.

— Успокойся, девочка, и постарайся больше не мешать мне беседовать с молодым человеком, — произнёс он и снова обратился ко мне:

— Надеюсь, вы говорите правду. Впрочем, очень скоро мы это проверим. Сейчас я и мои люди займёмся вашим приятелем, господином Шалугиным, а когда найдём его, отправимся вместе с вами за картой. А пока отдыхайте, — он кивнул майору, и тот кликнул своих горилл, дежуривших за дверью.

Обратный путь я проделал с тем же комфортом. Правда, под место заточения мне определили на этот раз строительный вагончик с решёткой на единственном окне. Что ж, всё лучше, чем тёмный стальной склеп, в котором я находился раньше. Меня впихнули внутрь и закрыли дверь.