Шеф был не один. В кресле против его стола сидел высокий темноволосый господин.

— Знакомься, Сергей, — не здороваясь, представил гостя шеф, — куратор северо-западного сектора.

Высокий господин обернулся. Рубленые черты лица. Виски с проседью. Крупный кавказский нос.

— Зураб Горгадзе, — кавказец протянул руку, — это вы вели дело об убийстве полковника Знамина?

— Я. Что с островом?

— Исчез.

Я нашарил позади себя кресло и сел.

— То есть как … исчез?

— В ночь с 17-го на 18-е неподалёку от острова приводнилось крупное небесное тело, возможно, болид. Его след заметили с патрульного катера, который сразу же и вышел к району падения.

— И что же?

— Никакой информации нам получить не удалось — катер, войдя в зону падения, просто исчез с радаров.

— Вертолёт поднимали?

Зураб покачал головой.

— Там, где упал болид, всё заволокло плотным газовым облаком.

— Анализ?

— В основном, сероводород и метан.

— Может быть, удар болида вскрыл донную полость?

— Возможно, — согласился Зураб. — Но, интересно другое: вместо того, чтобы рассеяться в атмосфере, согласно всем законам термодинамики, облако повисло над островом и провисело так двое суток, несмотря на штормовой ветер.

— На острове были люди?

— Нет. Карантинную команду мы ещё не успели туда отправить, а всех, кто там работал от турфирмы, эвакуировали на материк.

— Зураб, а ваши ребята пытались попасть на остров после того, как исчез катер?

— Нет. Уровень радиации там зашкаливал за 1000 милирентген!

— Что? Откуда там радиация? — я был поражён этой новостью не меньше, чем пропажей самого острова.

— Этого я не знаю, Сергей Александрович. Вот посмотрите, — Зураб взял со стола таблоид и протянул мне, — это отчёт наших дозиметристов.

Я бегло просмотрел цифры и диаграммы. Круто! Тысяча триста в эпицентре! Да и само излучение — протонно-нейтронный суп высокой энергии, приправленный потоком нейтрино и гамма-квантов. Такого я ещё не встречал!

— Похоже на распад лёгких и средних элементов, — предположил я, — трансурановые эманируют

много альфа частиц и радиоактивных осколков ядер, а здесь этого нет. Просто невероятно!

— Через двое суток, — продолжил Зураб, — облако рассеялось. Прямо на глазах.

— И?

— Острова уже не было. Правда, отыскался наш катер.

— Что, с людьми? Живы?

Зураб кивнул.

— И, к тому же, абсолютно здоровы, — добавил он.

— После тысячи милирен?!

— Я и сам ничего не понимаю, Сергей Александрович, — куратор развёл руками. — Как только ребят сняли с катера, их тут же обследовали по полной программе. Пусто. Никаких следов лейкемии или чего-то подобного. Но и это ещё не все сюрпризы. Ребята твердят в один голос, что пробыли они внутри облака от силы минут пятнадцать. Кстати, на борту катера есть свой электронный таймер, и его показания полностью подтверждают эти слова.

— Временная яма, — констатировал я.

Мне не раз приходилось слышать и о временных ямах и о выколотых точках пространства.

Эти понятия всё чаще появлялись в работах солидных физиков и у нас и на западе. Но столкнуться с подобным явлением нос к носу в реальном мире…

— Зураб, — спросил я, — а подводные изыскания вы провести успели? Интересно было бы взглянуть на этот загадочный болид.

— Послезавтра, — вступил в разговор Гремин, — в карантинную зону прибудут наши глубоководники.

— «Спрут»? — удивился я. — Разве станция уже на ходу?

— Спущена на прошлой неделе.

— Прямо к обеду ложка, — усмехнулся я. — Ну, а от нас-то тогда что потребуется?

ЭКГ строго посмотрел на меня и пояснил:

— Горгадзе я поручаю общее руководство операцией, а тебе, Сергей придётся взять на себя научную часть программы. Ты ж у нас как-никак физик. Тебе и все карты в руки. Есть ещё какие вопросы?

— Когда вылетать, Эрнест Карлович?

— Завтра, Серёжа. Завтра…

…Я пробыл на «Спруте» шесть недель в поисках остатков болида и исчезнувшего острова. И все эти шесть недель я не мог избавиться от ощущения чьего-то незримого присутствия там, в чёрных водах пролива. Чьего-то терпеливого пристального взгляда.

Мы не нашли НИЧЕГО! Абсолютно ничего! Когда я вернулся в Москву составлять отчёт, мне

уже казалось, что всё происшедшее со мной на Ключ-острове — и ладья под багряным парусом, и

Джил, и Шалугин, и лабиринт с его тайнами — всё лишь плод моего обманутого воображения. Разве мог я тогда помыслить, что зловещая тень «Немезиды» уже нависла над человечеством и что, не пройдёт и года, как мне снова придётся столкнуться с нею лицом к лицу…

Зона. 18 апреля 2020 г. Ночь.

Я очнулся от выстрела. Точнее, от автоматной очереди. Стреляли где-то совсем рядом. Набрасывая куртку на ходу, я выскочил из дому. На освещённую прожекторами площадку, рядом с трейлером, выбежало ещё несколько человек из персонала. Все возбуждённо переговаривались, не понимая, что произошло.

Ко мне подскочил Шатохин.

— Это мой боец нашумел, — доложил он, — иди, глянь, что он подстрелил!

Майор потащил меня к смотровой вышке, оцепленной его спецназовцами. Возле стальной решётчатой фермы, возвышающейся над бетонной основой, нас ждал боец с автоматом наизготовку.

— Доложи, — коротко приказал Шатохин.

— Сержант Амелин, — вскинулся часовой, — в 3 часа 42 минуты на вверенном мне посту произошёл прорыв неизвестной субстанции и атака ею смотровой мачты. Руководствуясь обстановкой, я принял решение открыть огонь.

— Попал? — быстро спросил я.

— Так точно! — боец отошёл в сторону, и я увидел намертво вцепившийся в стальную ферму обрубок толстого, гофрированного, как слоновий хобот, щупальца. Обрубок судорожно извивался, разбрызгивая вокруг себя мутную кисельную слизь.

— Господи Иисусе! — вырвалось у меня. — Откуда оно вылезло?

— Прямо из бетона, вот здесь, — показал боец.

Я подошёл ближе. В двух шагах от основания мачты, в метровой толще бетона зияла дыра.

— Ну и силища, — присвистнул Шатохин, освещая фонариком пробоину.

— Осторожней! Не подходите близко, — раздался за спиной голос Радостина. Профессор растол-

кал оцепление и, натягивая на ходу толстые селикеновые перчатки, подошёл к мачте.

За ним следом подбежала бледная заспанная Людочка с внушительным блестящим бидоном в

одной руке и какой-то штуковиной, отдалённо напоминающей разводной ключ, в другой.

— Захват! — приказал Радостин, и Людочка проворно сунула штуковину ему в руку.

Профессор поколдовал над инструментом, и тот на глазах превратился в длинный суставчатый манипулятор с гроздью гибких присосок на конце. Радостин направил захват на обрубок щупальца и ухватил его ближе к тому месту, где тот впился в стальное ребро каркаса.

— Отойдите! — крикнул он нам с Шатохиным, и с силой рванул захват на себя.

Обрубок оторвался от мачты с пробочным хлопком, и Радостин одним движением отправил его в открытый лаборанткой контейнер. Когда крышка контейнера захлопнулась, профессор стянул с рук перчатки и стёр со лба крупный блестящий пот.

— А вы молодцом, Людмила Васильевна, — улыбнулся он перепуганной насмерть Людочке.

Я снова подошёл к ферме. На том месте, откуда Радостин отодрал щупальце, металл был оплавлен, и казалось, что туда угодил термитный снаряд.

— Случилось то, чего я и опасался, Сергей Александрович, — произнёс профессор, также разглядывая пробоину. — Аномалия почуяла наличие железа, и теперь остановить её будет крайне трудно. Похоже, наша заморозка не справилась со своей задачей. Мы прихватили холодом только верхний слой аномалии, а то, что делается сейчас у нас под ногами, одному Богу известно.

— Что вы предлагаете, Олег Викторович? — спросил я, понимая: пессимизм профессора вполне обоснован.

— Снимать лагерь. И, чем быстрее, тем лучше.