И в следующий миг носорог встал на дыбы, а затем резко опустил передние лапы на пол. От него в сторону Гадюкина с бойцами устремилась конусообразная волна ужасающей разрушительной мощи. Всё, что попадалось ей на пути, превращалось в труху. А стоит напомнить, что в той стороне находились все достояния семейства Гадюкиных, которыми так гордился глава рода. Но материальные ценности — это одно, а другое дело люди. Им досталось куда серьёзнее.

Как ни странно, Гадюкин устоял. Он вонзил прямо в пол свою светящуюся шпагу. Вокруг него образовалась глубокая расщелина. Видимо, его щит защитил не только его, но и пол под его ногами. Зато всё, что находилось по обе стороны от него, превратилось в труху и каменный мусор. Трёх оставшихся дрессировщиков, воинов и других слуг непонятного назначения попросту сдуло. Ничто не напоминало о том, что они когда-то здесь вообще были.

К слову, меня даже не затронуло. Взрывная волна была чудовищная, но при этом она была узконаправленная. Направлена она была в Гадюкина. В то время как остальная часть дома, находящаяся за спиной носорога, не пострадала вовсе.

Я мягко опустился на пол, заглянув в образовавшуюся в стене дыру.

Ну да, как и следовало ожидать, всё, что находилось за спиной Гадюкина, сейчас превратилось в руины. Сам хозяин дома, слегка пошатываясь, огляделся осоловелым взглядом, выпрямился, а затем попросту рухнул навзничь без чувств. К слову, учитывая тот факт, что щиты были завязаны не на его магию, они по-прежнему продолжали работать. С одной стороны, это хорошо — он очень хорошо защищён. С другой стороны, если ему сейчас нужна медицинская помощь, ни один из его слуг или даже сильный архимаг не сможет к нему подобраться, чтобы вылечить. Вот такая ирония судьбы. Но надеюсь, что с Гадюкиным всё в порядке. По крайней мере, очень рассчитываю, что мы с ним не раз ещё схлестнёмся.

Я всегда считал, что враги — это порой куда более лучшие помощники, чем даже друзья, потому что они учат становиться тем человеком, который способен решать даже самые трудные проблемы, при этом отбиваясь от нападок этих самых врагов.

Тем временем носорог, который явно значительно уменьшился в размерах, устало выдохнул и внимательно посмотрел на меня. В его глазах не было прежнего гнева. Он явно был намерен вести переговоры, что несказанно меня радовало.

К слову, как мне показалось, он израсходовал много своих сил на эту последнюю атаку, превратив всё, что накапливал, в оружие. Способность любопытная, но скорее попахивает фатализмом. Этакий последний удар на прощание. Потому что если бы врагов было ещё много, носорогу прищшёл бы конец. Без защиты и без силы и с израсходованной энергией он уже не такой сильный воин. Хотя, может, я его недооцениваю, и у него ещё полно сил. Просто сейчас складывается мнение, что выглядит он значительно менее внушительным, и будто постаревшим.

Носорог неспешно двинулся ко мне. Затем по-собачьи уселся на задницу и поглядел на меня.

— Ну, рассказывай, кто ты там и чего тебе от меня нужно?

Я создал для себя стул с высокой спинкой из песка и комфортно уселся на него, также внимательно глядя на носорога.

— Не могу заявлять на сто процентов, но кажется, я прибыл сюда только ради того, чтобы встретиться с тобой, — заявил я носорогу.

— Громкие слова. Ты из тех чудаков, что верят в предопределённость судьбы? — спросил он, глядя на меня в упор.

— Скорее в то, что судьбу можно выстроить самостоятельно, если приложить достаточно усилий, — ответил я.

Носорог кивнул чему-то своему.

— Так и не ответил, кто ты?

— В этом мире я барон, — ответил я. — Фамилия моя Бронин. Некогда был сыном и наследником графского рода Медведевых, но не сошёлся во мнениях с батюшкой. Однако хранитель и дух нашего рода меня по-прежнему оберегает и опекает. Он и подсказал мне, что здесь, в этих землях, я найду себе прекрасную кандидатуру для тотема. И предполагаю, что он указывал именно на тебя. По крайней мере, других сильных зверей я здесь не вижу.

— У тебя уже есть тотем, — произнёс носорог. — Явно не сильный.

— Его я победил, когда мне было едва ли десять лет, — произнёс я. — К тому же я умею управлять камнями душ и я не привязан к этому тотему. В любой момент могу его отпустить. Как и тотем не привязан ко мне.

— О, а ты неплохо осведомлён о духовной магии. Лучше, чем многие из смертных этого мира. Ведь я правильно понимаю, ты не из этого мира?

Носорог посмотрел на меня внимательными глазами, будто желая прочесть на моём лице ответы на все вопросы, как заданные, так и не заданные.

— Да, это тело родом из этого мира, но мой разум далеко не отсюда.

— И кто же ты? Демон? Или может тварь Хаоса? — обманчиво спокойно спросил зверь.

— Нет, я такой же человек. В прошлом мире я был архимагом. Меня называли архимагом Алексиусом. Я был сильнейшим в своём мире, но меня обманом победили.

— Но убить не смогли? — покивал носорог. — Это похвально. И что же, ты собираешься отомстить обидчикам?

— Это бесспорно. Хотя на самом-то деле, уже отомстил в какой-то степени. Куда больше меня интересует победа над демонами, что осаждают наши миры уже очень давно.

— В нашем мире они появились сравнительно недавно, — парировал носорог.

— А в нашем уже больше нескольких сотен лет, — ответил я. — И мой путь в этом мире начался не так давно. Я хочу научиться всему, что смогу изучить, а потом, пользуясь знаниями своего мира и знаниями этого мира, а может и других миров, объявить полномасштабную войну демонической заразе, стать тем самым героем, который очистит миры от инфернальной скверны.

— Какие громкие цели, похвально, юный барон. Или как там тебя… Архимаг Алексиус. Только причём здесь я?

— Ты можешь быть неплохим спутником в моих странствиях. Мне кажется, гордыня для тебя не последний звук, и возможность стать тем, о ком будут петь в балладах, для тебя притягательна, а слава для тебя не пустое слово.

— Ты рассказал мне интересную историю. Ты показал сильный характер, — вздохнув, принялся вещать носорог. — Но ты меня не победил. И даже если победишь сейчас, это будет нечестная победа.

— Для тебя так важно быть побеждённым и униженным? — спросил я.

— Нет, просто в этом мире есть свои правила и законы. И служить стоит лишь сильнейшему. Однако я вижу за тобой немало силы и огромный потенциал. А ещё я вижу за тобой точку роста для себя. Ты прав, говоря, что долго я с ним не протяну. Гадюкин — плохой человек. Я умею разбираться в душах и вижу, что останься я один, в покое меня не оставят. Обязательно изловят и, быть может, даже убьют и развоплотят, не в силах покорить. Исключительно из-за вредности характера. А это, к сожалению, не самый лучший путь для духа вроде меня.

— Так и что же ты предлагаешь? — решил я перевести разговор ближе к сути, понимая, к чему идёт дело.

— Я пойду с тобой, но не на правах полноправного духа и тотема. Я уже увидел, что ты действительно можешь выделять камень душ из своей ауры или ауры рода. Поэтому, как только я решу от тебя уйти, ты меня отпустишь. И не сможешь отказать мне, опираясь на то, что не умеешь вынимать камень душ из своей ауры.

— Но это же нелогично. Если я буду нуждаться в тебе, если меня будут осаждать враги, и ты меня бросишь в самый опасный момент, это теряет какой-то смысл. Получается, что я не смогу на тебя положиться.

— Я клянусь, что не буду покидать тебя во время битвы.

— Или перед битвой, — добавил я.

Носорог кивнул.

— Это справедливо, и это я поддерживаю. Нет чести в том, чтобы бежать от сражения. Наши цели с тобой временно сходятся. Но есть ещё один пункт. Если ты сойдёшь со своего пути и не будешь внимать моим просьбам вернуться на путь своего духа, я тоже покину тебя, ибо не во всех битвах я обязан участвовать. Если ты пойдёшь войной против этого мира и войной против духов этого мира, я поддерживать тебя не буду. И смогу уйти. Также я не буду поддерживать тебя в попытках истребления себе подобных, не заслуживших такой участи. Если ты перейдёшь на сторону тьмы, разбоя и злодейств, я не стану делиться своей силой.