— Я за.

— Ой, а меня возьмёте? — оскалилась Лилит.

— А не боишься, что мы тебе бока намнём? — хохотнула Света.

Лилит ещё шире улыбнулась:

— Абсолютно не боюсь.

— Тогда я тоже с вами поучаствую, — раздался за нашими спинами гулкий бас, от которого задрожали стены.

Я обернулся и встретился взглядом с медведем.

Стоило появиться медведю, как в комнате повисла напряжённая пауза. Лилит, которую, казалось, застали врасплох, сверлила глазами здоровенного мохнатого зверя, однако поза у неё была расслабленная. Медведь же неуклюже уселся на задницу, хотя, учитывая габариты, обманываться не стоило. Это был очень опасный, очень сильный и могущественный зверь.

В какой бы позиции он ни был, хоть лёжа, хоть повёрнутый спиной, это не умаляло угрозу, исходящую от него. Лилит, на удивление, страха не выказывала. Она лишь изогнула бровки и, взглянув на хищника, произнесла:

— Вы уверены, что вам это нужно? Как я понимаю, род Медведевых очень дорожит вами. Не хотелось бы рисковать.

— Мы же говорим только о спарринге, — произнёс медведь оскалив зубастую пасть.

Тем временем Света и Полина непонимающе переглядывались. Я, признаться, тоже напрягся. По крайней мере, плохо представляю, как вообще будет выглядеть противостояние этих двух сил. Медведя, к слову, я в деле не видел. Видел лишь, как он жрёт моего лося. И плохо понимаю, как вообще выглядит и проявляет себя духовная магия.

Но ощущение опасности и силы, что исходило от медведя, всё равно заставляло призадуматься, прежде чем бросать ему вызов. В то время как Лилит неоднократно показывала свою силу — жёсткую, стремительную, бескомпромиссную, не несущую ничего хорошего врагам, кроме смерти.

— Я не могу обещать, что наш с вами поединок будет достаточно долго продолжаться в качестве дружеского спарринга. Если делать ставки, я бы поставила на секунд десять, а дальше мы с вами начнём друг друга убивать, и вы это тоже прекрасно знаете. Мои интересы простираются далеко, в том числе они затрагивают эту семью, в частности, барона Бронина. Я бы не хотела подвергать его опасности и лишать его союзников или ресурсов. Надеюсь, мы друг друга понимаем.

Вкрадчивый голос Лилит заставлял мурашки бегать по коже. Было в нём что-то пугающее и прямо говорящее, что игнорировать слова этой девушки не стоит, каким бы тоном они не были сказаны.

— Что за интерес у тебя к нашей семье? — тут же взвилась Света, будто только и ждала возможности сорваться.

— Светочка, — произнёс медведь спокойным, но настолько низким тоном, что задрожали стены, — не лезь, пожалуйста, когда старшие разговаривают.

Светлана покраснела, у неё даже дыхание перехватило от негодования. Но, стоит отдать ей должное, ни звука она так и не издала. Хотя непонятно почему — то ли медведь на неё повлиял магией, то ли она решила послушаться.

— Вы слишком категоричны, — произнёс медведь, обращаясь уже к Лилит. И только сейчас я понял, насколько удивлён тем, что здоровенная зверюга общается, как заправский аристократ, выбирая выражения и высказываясь очень вежливо и тактично. — Наши с вами интересы лежат в одной плоскости. Я предлагаю поменьше смотреть на наше с вами происхождение и оборачиваться в прошлое. Я стараюсь судить по делам и по стремлениям. По крайней мере, в вас я не чувствую желания разрушать и захватывать ради наживы или веселья.

— Как вы можете судить? Вам ли не знать — чужая душа потёмки, и чем душа старше, тем сложнее разобраться в ней.

— Еще сложнее разобраться в собственной душе, — глубокомысленно заметил медведь.

Лилит хмыкнула, однако тут же ответила:

— У меня есть цель, не скрою, и пока я её не достигну, мы с вами будем на одной стороне.

— И что же это за цель? — уже я вмешался в диалог, не сдержавшись.

Лилит задумчиво посмотрела на меня.

— Пока что держаться поближе к тебе.

Лилит будто оборвала себя на полуслове, не сказав основную мысль.

— Это всё? — спросил я. — Не очень похоже на цель.

— Пока всё, архимаг Алексиус. — Большего я не намерена говорить.

Она внимательно посмотрела на меня, потом окинула взглядом сестёр. Да и медведю достался не самый дружелюбный взгляд.

Да уж, истину она сказала, что чем старше душа, тем сложнее в ней разобраться. И что в голове у Лилит, понять довольно сложно, я бы даже сказал невозможно. Как и понять, собственно, что там в моей голове. Интересно, сколько лет этому медведю и что в голове у него.

Какие вообще могут быть интересы у у медведя и по совместительству духа, который служит в качестве тотема у одного из благородных родов?

Ладно, хотя бы разобрались, что воюем на одной стороне и вредить друг другу не собираемся.

Пауза затянулась, и её тут же заполнила Света:

— Ну я что-то не пойму. Вы уже поговорили? Мы спарринговаться-то будем? — оглядела она взглядом всех присутствующих. — Мне самой интересно поглядеть, как эту черноволосую пигалицу кто-то из нас нашпигует заклятиями. Вот весело будет.

Полина, почувствовавшая недобрый взгляд со стороны медведя, положила руку на плечо сестры:

— Светочка, сейчас, мне кажется, лучше помолчать.

Тот самый случай, когда младшая сестрёнка обладала куда большей разумностью, чем старшая.

Лилит, будто очнувшись (до этого она была до крайности собрана, напряжена, будто тетива), оглядела всех присутствующих цепким взглядом, затем вздохнув, посмотрела на медведя:

— Ну, раз уж мы разобрались в наших мотивах и в том, что друг другу не враги, то почему бы не устроить совместные военные игры, — покивала девушка. — Естественно, вполсилы, без членовредительства и попыток друг друга убить. По крайней мере, со своей стороны я это обещаю.

Улыбка Лилит выглядела очень недобро в этот момент.

— К слову, этот зал вполне подойдёт. Думаю, вы уже заметили, что место это очень древнее и очень сильное. Смертным, а так же многим бессмертным не под силу даже царапину оставить на этих камнях. Поэтому считаю это удачнейшим местом для оценки собственных сил и сил союзников.

Медведь покивал головой:

— Я давно знаю об этом месте и соглашусь с тобой, тёмная девица. Однако я с вашего позволения наложу на это место ряд чар, чтобы сделать из него учебный полигон. Мы ведь не хотим, чтобы кто-то действительно поранился.

Лилит пожала плечами, мол, делайте как хотите. В следующий миг я почти физически ощутил мощную волну магии, прокатившуюся по залу. Притом заклинаний было не десяток — медведь наложил около сотни заклятий, охватывающих буквально каждое известное мне направление магии, перестроив всё таким образом, чтобы любое воздействие не причиняло смерти или травм. Также он сделал стены мягкими. Плюс любые острые предметы сразу же покрывались защитным слоем, неспособным причинить вред человеку или любому другому существу.

А неплохо. Хотя я так и не понял, в чём тут соль духовной магии. Медведь, как по мне, просто был довольно серьёзным волшебником, притом что показал очень высокий уровень, начиная со сложности заклятий и заканчивая тем, что он запустил их, считай, одновременно.

— Ну что, как хотите сражаться? — спросила Лилит, ухмыльнувшись. — Все против меня, или каждый сам за себя, а, может, поделимся по командам?

— Ну, думаю, справедливо будет поделиться на две команды: защитников этого мира и пришельцев, — медведь совсем по-человечески подмигнул мне.

Я поднял руку:

— Я, с вашего позволения, поддержу Лилит. А то она одна. Оставлять девушку одну в беде не совсем верно.

— Ничего не имею против, — ехидно заметил медведь, явно намекая на то, что я сам не из этого мира.

— Какие условия победы? — спросила тем временем девушка. — Положить противника на лопатки? Или сделаем границу на критической массе урона, нанесённого каждому участнику.

— На уроне! — тут же поддержала Света.

Полина не вмешивалась — она подозрительно оглядывала всех присутствующих, что-то соображая. А вот Света, похоже, вообще не замечала, не понимала угрозы и масштаба сил, которые будут участвовать в этом тренировочном бою. И предполагаю, что критический урон для того же медведя должен быть настолько велик, что причинить его будет не просто да и не быстро.