— Хорошо, Лилит, я постараюсь не затягивать наше расставание.

Я достал из кармана талисман, когда-то оставленный ею.

— Ой, ты сохранил его? — улыбнулась она.

— Да. Когда будет возможность, я позову тебя. Надеюсь, ты придёшь, — тактично добавил я, чтобы это не выглядело, будто бы собираюсь вызывать свою прислужницу.

— Я приду обязательно, дорогой мой архимаг, — улыбнулась демоница.

— Хорошо, я перемещаться к тебе, конечно же, не буду, чтобы тебя лишний раз не подставлять.

— И это очень разумно. Мы же не хотим, чтобы у тебя начались проблемы.

— И у тебя тоже, — хмыкнул я.

— У меня проблем не будет. Все возможные проблемы решаются очень легко. Нету разумных — нету проблем, — оскалилась девушка. — А теперь давай уже уходи, пока я в хорошем в настроении. Не хочешь же ты видеть, как я пускаю слёзы?

— А ты ещё и плакать умеешь? — удивился я.

— Нет, конечно! Но неужели уже и пошутить нельзя? — хихикнула девушка.

Пока разговаривал с Лилит, вспомнил ещё кое-что. Где-то здесь блуждает мой маленький мышонок Сплинтер, который нет-нет да гарцует по местности верхом на броненосце. Надо будет с собой его забрать. Не дело его оставлять здесь. Тот уже, кажется, изучил в поместье и в окрестностях каждую щель и каждую норку, пока я ходил-бродил по своим делам.

К слову, как оказалось, он каждый раз находился поблизости, стоило мне появиться у поместья, и ждал указаний, но на глаза мне не попадался. Всё-таки хотел побольше остаться здесь. Кажется, ему очень понравилось это место. Но кто же его здесь будет кормить? Но это я шучу. Кормить будут, конечно, но порядок есть порядок. И задача мышонка — находиться со мной и служить мне, а не развлекаться.

В итоге, под внимательным взглядом Лилит, подняв с пола кроху и сунув его в карман, открыл портал, помахал девушке рукой, затем шагнул вперёд.

Вышел я в окрестностях Академии, почти в километре от места, где разместился главный корпус.

От непривычки я аж едва не опьянел. Сила пустыни, окружавшей меня, так и ударила в голову. Улыбка сама собой наползла на лицо. Я вздохнул, а затем подо мной, будто само собой, сформировалась песчаная ладонь, которая тут же подняла меня на воздух. Я полетел навстречу Академии и учебным будням.

Забавно, не правда ли? Архимаг Алексиус, который движением бровей способен обрушить горы, (в своём мире, конечно же, здесь у меня не так много сил), будто первогодка учится в Академии, готовится постигать самые базовые науки. А почему бы и нет? Всё-таки что-то есть очень глубинное и приятное в том, чтобы позволять себе отдыхать. И кто сказал, что отдых — это ничегонеделание? Можно отдыхать, даже учась в Академии, издеваясь над неумелыми преподавателями, которые пытаются втолковать хоть какую-то науку подросткам. И не важно, что эти подростки гораздо опытнее и умнее.

В словах Лилит всё-таки была правда. Я упивался своим молодым телом, и раньше этого совершенно не понимал. А контраст так приятно выявил, что молодость обладает совсем другой энергией, и в молодом теле совсем иные цели, нежели в опытном и зрелом.

Перед самым подлётом к Академии меня тут же попытались остановить, а кто-то даже и сбить. Будто из-под земли появилась целая орда учеников постарше, которые принялись расспрашивать меня, кто таков и чего здесь забыл. Академия встречала меня, как полагается.

Я же осторожно опустился на землю, на песок, и с довольной улыбкой подошёл к тройке бойцов, что, хмуро глядя на меня, ожидали ответа.

— Ребята, я из отпуска вернулся, — расхохотался я.

Признаться, после того как я вернул себе большую часть личности архимага Алексиуса, многое в моём восприятии и мироощущении изменилось. С одной стороны всё стало понятнее, однако и присутствовал эдакий эффект новизны. Вроде я уже и видел все эти вещи, видел этих людей, видел академию, но в то же время я глядел на них совсем новыми глазами, подмечал то, чего не подмечал ранее. Магия академии представлялась теперь совсем по-другому. К слову, она не стала понятнее, но я замечал куда больше, и магический фон академии был очень глубоким и очень разнообразным.

Здесь переплелись очень сложные конструкции и структуры. Причём совершенно несопоставимые и несовместимые между собой стихии вполне неплохо уживаясь друг с другом, при этом не конфликтуя и не вызывая коллапс. Немного покопавшись, я увидел, как пламя взаимодействует с водой, при этом друг друга укрепляя. Но понять, как это происходит, я был не в силах, и весь мой опыт тут пасовал.

Чувствую, в этой академии стоит учиться хотя бы ради того, чтобы понять эту магию. Что-то в ней есть основополагающее. Кто-то ведь эту академию когда-то строил. По крайней мере, в своём старом мире ничего подобного я не видел.

К слову, здесь магия была очень сильная, и она прямо-таки фонила, к тому же она регулярно подпитывалась извне. Интересно, есть ли нечто подобное в моём поместье, ведь я его не изучал так скрупулёзно, как академию.

Стоило мне ступить на территорию академии, как на связь тут же вышла Микки, моя мышка, и принялась вести доклад. При том, что там было столько всего интересного, что я оставил изучение доклада на потом. Она, казалось, задалась целью изучить каждый сантиметр академии, и на каждом сантиметре находила что-то интересное и исключительное, что требовало детальнейшего изучения. Да так всей жизни не хватит.

Встретившие меня старшекурсники повели сразу же к преподавателям, да и не куда-то, а в кабинет директора. Оказалось, у них было подобное требование. После того как они доложили о том, что обнаружили меня, им мгновенно пришло приказание немедленно доставить меня к Седову. Я предпочёл не удивляться, не вздыхать и не охать. Послали к Седову, значит надо. По крайней мере, мне сейчас мало что пугает. И вряд ли ректор академии будет создавать мне какие-то проблемы и угрожать своему ученику.

Преодолев несколько дворов, десяток коридоров, пять лестниц и восемь этажей, меня наконец-то оставили возле высоких дверей, судя по всему, в кабинет директора. Рядом со мной остался старшекурсник, хмуро молчавший.

Никто из сопровождавших и слова не вымолвил, пока вёл меня сюда. Я же не был против, потому как пытался разобраться с той информацией, что передала мне Микки, отсортировывая её на важное и неважное.

— Тебя ожидают, — наконец-то изрёк старшекурсник, а двери сами собой принялись открываться.

Передо мной открылся довольно просторный кабинет со сводчатым куполообразным потолком и с высоченными скруглёнными кверху окнами. В центре здоровенного помещения располагался стол из красного дерева, где заседал генерал Седов, и пристройка к этому столу ещё на двадцать мест, где я заметил Лупицкого, а также, к своему удивлению, Демиллиона. Других преподавателей не было.

— Итак, курсант Бронин, если я правильно понимаю последние изменения вашей родословной, — произнёс Седов, не поднимая на меня глаз, изучая какие-то документы.

— Здравия желаю! Так точно, господин генерал по вашему приказанию прибыл, — заявил я.

Лупицкий оглядел меня с ног до головы, задержал внимание на моей лысине, чему-то своему ухмыльнулся, затем иронично посмотрел на Демиллиона.

— Любопытно, — усмехнулся он. — С волосами ты выглядел постарше, а так совсем пацан-пацаном.

Я пропустил слова Лупицкого мимо ушей.

— Итак, на повестке у нас несколько вопросов относительно вас, юный барон.

— Готов слушать, — отрапортовал я.

— И чего вы не поделили с преподавателем курса демонологии, уважаемым Демиллионом? — спросил Седов, абсолютно игнорируя вытянувшееся лицо демонолога. Видимо, тот ожидал, что меня начнут сразу ругать и отчислять.

— Потому что он прихвостень демонов и служит им! — заявил я, удржавшись от усмешки, когда Демиллион стал медленно но верно бледнеть.

— Громкое высказывание. Отчасти правдивое, — произнёс Седов.

Демонолог уставился округлившимися глазами на директора.