– Он же сбросит меня в ближайший овраг, – думал на ходу Урф, – и скажет, что при попытке к бегству!
Реейпи и сама не собиралась становиться верховым медвежонком колдуна. Да и вообще кого бы то ни было, даже Кости!
– Разве что в случае серьёзной опасности! – согласилась на эту уступку Виола, взглянув на мальчишку. – Смешной какой! Вцепился в Бьярки изо всех сил, чтобы не упасть и не ударить в грязь лицом перед Крисом. А может, передо мной? И уши торчат, как лопухи. После нашей встречи в Стране элмов, когда мы поделили жемчужину халиотиса на двоих, Костя слишком уж часто стал попадаться на моей дорожке. Хоть и не скажешь, что она очень узкая, целых две планеты, да ещё и в разных мирах. На Ирэне облюбовал мой дом, а на Земле вообще сел отцу на шею… Интересно, как бы Костя отнесся, если бы это я явилась к нему домой в виде элма и завыла дурниной, как это сделал он сам? А половинку жемчужины, он, как и я, носит с собой! – заметила Виола на шее мальчика медальон на цепочке.
Действительно, Костя выпросил у матери старый медальон с потайным хранилищем под крышечкой, который давно лежал в шкатулке без использования по своему прямому назначению. Когда-то в таких медальонах хранили яд.
Костя тоже поглядывал на медвежонка, который бурым пушистым комочком катился рядом. От нетерпения Реейпи то забегала вперед, то отставала, оказывалась то справа, то слева.
Тем временем экспедиция миновала лес, вышла на берег реки и теперь спускалась вниз по течению. Туда, откуда доносился всё нарастающий грохот водопада!
Койлл крался следом, стараясь не выпускать колдуна из вида, но тем не менее продолжая оставаться незамеченным.
Вот и скала, сквозь гранитную толщу которой вода проточила себе дорогу к свободе, к свету и теперь водопадом низвергалась вниз, в бездонный, по словам Урфа, омут. Медведи взобрались наверх по узкому карнизу, заканчивающемуся небольшой площадкой, край которой круто обрывался прямо в воду. По заверениям Урфа, изображение Великого змея находилось на самой вершине похожего на птичий коготь утёса. И в самом деле, там, на ровном участке скалы, в медальоне с вогнутой внутрь зеркальной, будто расплавленное серебро, поверхностью, оказался рисунок.
– И в самом деле, змей! – удивленно воскликнул Ол, внимательно рассматривая изображение-петроглиф маленькими, но острыми глазками Бьярки.
Тело змея было свернуто в спираль, закрученную по часовой стрелке. Начиналась спираль с головы, а заканчивалась – кончиком хвоста в центре! Ребята, оставаясь верхами, тоже с любопытством рассматривали наскальный рисунок. Костя читал, что такие петроглифы до сих пор находят на севере России, в Беломорье. Крис взглянул вниз.
Река прорезала гранитную скалу не напрямик, к центру омута, а как бы наискось и поэтому падала, сильно отклоняясь к левому берегу. Этим она придавала всей массе воды вращательное движение по часовой стрелке, как и спираль змея. От этой круговерти у него даже слегка закружилась голова, хотя на морскую болезнь он никогда не жаловался. В это время из-за прибрежной скалы напротив выглянуло солнце. От его лучей зеркало омута сразу же засеребрилось, заблестело.
– Посмотрите! По форме медальон на скале похож на сам этот омут! – закричал Костя.
– Я обратил на это внимание, – подтвердил ирэнец. – Может быть, неизвестный художник нарисовал как раз то, что однажды увидел в омуте…
Все не поверили чужим глазам и оглянулись на скалу, чтобы увидеть своими и сравнить, так ли это на самом деле. А напрасно, людям надо верить!
Ол даже не успел закончить фразу. Кто-то словно брызнул в глаза пригоршней расплавленного серебра. И не только ему! Остальные, не менее ослепленные зрители, резко отпрянули назад. Когда такое происходит на узком выступе скалы, последствия нетрудно предугадать! Раздался вскрик, в котором смешались в один испуганный хор человеческие и медвежьи голоса, а вслед за ним – тройной всплеск воды. Почему тройной? Да потому, что Великий колдун не пошел с ними на карниз утеса! И теперь он осторожно выглядывал из-за скалы, чтобы убедиться, все ли медведи и их наездники – Чужие благополучно проследовали в Нижний мир! Да, так оно и есть, пятачок перед скалой с изображением Великого змея опустел. Урф удовлетворённо потер руки и глянул вниз. На поверхности Змеиного омута тоже уже никого не было!
– Я же предупреждал, – укоризненно пробормотал колдун, – что тот, кто увидит Великого змея, попадает в Нижний мир. Правда, я не сказал, что это всегда случается ровно в полдень, когда солнечные лучи падают прямо на змеиную спираль…
– И почему тебя Великий змей не взял в Нижний мир? – услышал Урф чей-то голос. – Никто бы не расстроился!
Колдун от неожиданности вздрогнул, повернулся на звук, потерял равновесие и… свалился вниз. Уже в полёте он увидел стоящего возле скалы Койлла.
Вождь с удовлетворением проводил взглядом визжащего от страха колдуна до самой поверхности воды.
Шлёп! – и тело колдуна исчезло, проглоченное Змеиным омутом.
Койлл пожал плечам и пробормотал:
– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!
Зеркало воды покрылось рябью, а потом опять заблестело, как ни в чем не бывало.
Вождь уже представлял, как придет в стойбище, соберёт людей и объявит: «Колдуна, вместе с Чужими, забрал к себе Великий змей. Теперь я один – сразу и Великий колдун, и Великий охотник. Зовите меня Великим вождём! – скажет он людям племени. – Или, короче, просто Великим?»
Внезапно земля под вождём вздрогнула и стала уходить из-под ног. Койлл подумал сначала, что задумался и запнулся. Но, уже лежа на земле, он ощутил новый, ещё более мощный толчок. На его глазах скалы по краям омута зашатались и рухнули в реку, закупорив её и перекрыв доступ воды в Змеиный омут.
«Это Священные звери дерутся с Великим Змеем. Ишь, как разошлись, даже скалы у входа в Нижний мир обрушили», – так объяснил себе вождь это землетрясение.
Тем временем между ним и рекой образовалась трещина, щель, а потом всё расширяющийся и расширяющийся провал.
«У, какой жадный, этот Урф! – удивился Койлл. – Всё хочет забрать с собой, всё ему мало».
Вождь почувствовал, что и его самого сносит в ту же сторону.
«И меня, однако, хочет взять с собой! – не удивился Койлл. – Мстит за то, что испугался меня и упал со скалы. Сам! Я ведь даже не успел помочь ему упасть…»
Он вскочил и опрометью бросился бежать к городищу. Если бы Койлл немного задержался возле скалы, то увидел, как в обмелевшем Змеином омуте глазу открылась бы огромная воронка. Она представляла собой вогнутую внутрь, к центру, спираль с каменными гребнями с метр высотой. Прямо настоящий лабиринт! Он был похож на наскальный рисунок. Только без Великого змея! Но новоявленный Великий вождь не обнаружил бы там, внизу, ни Священных медведей, ни Чужих, ни колдуна.
А Койлл уже находился рядом с чудом уцелевшей частью городища. Холм, имеющий под собой прочное каменное основание, выстоял. Вокруг лежала вздыбленная землетрясением, как будто перепаханная огромной сохой земля с оставшимися кое-где островками зелени.
Многие столетия понадобились природе, чтобы навести порядок в своем разрушенном землетрясением хозяйстве. Много воды утекло с тех пор. Обмелела речка Смородинка, бывший бездонный Змеиный омут превратился в Гиблый овраг. Но сохранилось предание о медведях, которые сурово наказали колдуна за предательство. Нельзя нарушать клятву, данную на медвежьей лапе! Помните, Урф поклялся Койллу, что Священные звери требуют за нападение на них и Чужих принести охотника в жертву?
Но что же произошло с медведями, мальчишками и самим колдуном? А вот что!
Вспышка света была такой ослепительной, а карниз под рисунком на утесе таким узким, что медведи вместе со своими наездниками не могли не оказаться в омуте. Правда, Виола потом всех уверяла, что прыгнула сама, по собственной воле, чтобы снова не остаться одной. А что, похоже на правду! Все, и добровольные, и вынужденные ныряльщики, погрузились в омут так глубоко, что им не хватило запаса воздуха для того, чтобы успеть вынырнуть на поверхность. Высота-то была ого-го! Омут обрадовался гостям, цепко ухватил их и помчал в головокружительном вальсе. Не успели они опомниться и по-сопротивляться, хотя бы для виду, прежде чем утонуть, как оказались на дне и как будто растворились в воде, став невесомыми и невидимыми.
