Он резко выдохнул, воздух взъерошил её волосы.

— Для неё это была проверка. Она знала, что вторая группа кружила где-то рядом, и сказала, что хочет, чтобы у меня был небольшой опыт. Я никогда не слышала ничего более смешного. Девушка была либо потрясающей, либо безумной. Скорее всего, и то, и другое. Но она сказала мне… что лучше страдать на улицах Антики, нежели в Иннише. И если я хочу уехать отсюда, то должна идти. Если я чего-то хочу, то должна просто взять это. Она велела мне бороться за мою жалкую жизнь.

Ирэн вытерла капельки пота с её лба.

— Я немного помогла ей исцелиться, и девушка ушла. И когда я вернулась в свою комнату… Там был мешочек с золотом. И золотая брошь с рубином размером с яйцо. Чтобы оплатить моё путешествие сюда и за обучение в Торре.

Он удивлённо моргнул.

Ирэн прошептала:

— Я думаю, она была богиней. Я не… не знаю, кто еще мог сделать это. У меня осталось немого золота, но брошь… Я никогда её не продавала. У меня она всё еще есть.

Он нахмурился, посмотрев на медальон, как будто недооценил его размер.

Ирэн добавила:

— Это не то, что я держала в кармане. — его брови поднялись. — Тем утром я покинула Инниш. Я взяла золото, брошь и села на корабль. Поэтому я пересекла горы одна, да, но Узкое море… — Ирэн провела пальцем по волнам на медальоне. — Она помогла мне. Я учу женщин в Торре, потому что она сказала мне поделиться этими знаниями с любыми женщинами, которые будут слушать. Я учу их этому, потому что это заставляет меня чувствовать так, будто я отплачиваю ей, хоть немножечко.

Ирэн провела пальцем по инициалам спереди.

— Я не узнала её имени. Но она оставила записку с двумя строками. «Иди туда, куда нужно, а потом и к другим. Миру нужно больше целителей». Вот что я хранила в кармане — этот клочок бумаги. Он здесь сейчас. — Ирэн постучала по медальону. — Я знаю, что это глупо, но это придавало мне мужества. Когда всё было плохо, это помогало мне идти вперёд. И по-прежнему помогает.

Шаол убрал волосы с её лба и нежно поцеловал:

— В этом нет ничего глупого. И кем бы она ни была… Я буду вечно ей благодарен.

— Я тоже, — прошептала Ирэн, когда он скользнул губами по её челюсти, и её пальцы ног подогнулись. — Я тоже.

Проход оказался большим, нежели выглядел.

Он продолжался и продолжался, настоящий лабиринт внутри скалы.

Несрин и Сартак не осмелились остановиться.

Сети иногда мешали им пройти, но они всё же пробирались вперёд, ища путь наверх. Туда, где Кадара могла бы забрать их.

Сюда ракин ни за что бы не добрался. И если есть какой-то шанс спастись — нужно искать путь наверх.

Несрин не посмела выпустить Фалкана — пока нет. Не тогда, когда так много чего может пойти не так, и пусть пауки знают, какой козырь у них в рукаве… Нет, она еще не рискнула использовать его.

Но искушение грызло её. Стены были ровными, не подходили для лазанья, и когда они торопливо проходили через перевал, час за часом, трудное дыхание Сартака эхом отдавалось от скалы.

Он не мог подняться. Едва мог оставаться в вертикальном положении, взять свой меч.

Несрин держала стрелу наготове, чтобы выстрелить в любой момент.

Проход был всё уже, приходилось протискиваться, а небо казалось таким далёким. Они не говорили, не осмеливались издать ни звука, кроме как дышать, когда старались тихо ступать.

Это не имело значения. Несрин знала, что это мало чем поможет.

Ловушка была приготовлена для них, и они попались. Кхаранкуи знают, где они. Скорее всего, из-за скуки охотятся за ними.

Прошли часы с тех пор, как они в последний раз слышали шорох крыльев Кадары.

И свет… он начал исчезать.

Как только тьма всё поглотила, как только стало слишком темно, чтобы продолжать идти… Несрин протянула руку к Фалкану, который всё еще сидел в её кармане. Когда ночь опустилась на перевал, она решила оставить его на потом.

Они проталкивались через очень узкий проход между двумя валунами, Сартак хрипел позади неё.

— Мы должны были уже приблизиться к концу, — выдохнул он.

Она не сказала ему, что сомневалась в том, что пауки достаточно глупы, чтобы позволить им выйти с другой стороны перевала в ожидающие когти Кадары. Если раненный ракин может справиться со своим весом.

Несрин просто прошла вперёд, проход чуть расширился, позволив немного вдохнуть. Вероятно, это уже действительно конец…

Этим летом она смотрела вниз, когда волна стекла посыпалась в её сторону. Просто смотрела и была спасена.

Возможно, ей вновь повезёт.

Сартак тяжело дышал. Вода. Они отчаянно нуждались в воде и повязках для своих ран тоже. Если пауки не найдут их, то нехватка воды в засушливом проходе убьёт их. Задолго до того, как придёт помощь от всадников ракинов.

Несрин заставила ступить еще вперёд, проход опять сузился, и скала казалась тисками. Она прошла боком, еле-еле.

Сартак кряхтел, а потом сказал проклятие.

— Я застрял.

Она заметила, что он действительно застрял позади неё, большая часть его широкой груди и плеч застряла. Он толкнул себя вперёд, кровь текла из его ран, когда он пытался пройти опять и опять.

— Остановись, — приказала она. — Остановись, если можешь.

Другого пути не было, но если она уберёт его оружие…

Его тёмные глаза встретились с её. Она увидела, как в них сверкают слова: «Продолжай идти».

— Сартак, — выдохнула она.

Тогда они услышали это.

Когти царапают камень, спокойным шагом.

Очень много пауков. Слишком. Идут сзади.

Несрин схватила руку принца и потянула:

— Давай, — задыхалась она. — Давай.

Он застонал от боли, вены на его шее напряглись, когда он пытался протиснуться, сапоги скользили по рыхлой скале…

Несрин вцепилась своими ногами, стиснула зубы и потянула вперёд.

Вперёд и вперёд.

— Сильнее, — выдохнула она.

Сартак наклонил голову, прижавшись к камню, который держал его.

— Какой лакомый кусочек, наш гость, — прошипел мягкий женский голос. — Такой большой, что не может даже протиснуться в проход. Как же мы будем пировать!

Несрин тянула и тянула, её хватка была не крепкой от пота и крови их обоих, но она сжимала его руки как могла…

— Иди, — прошептал он. — Беги.

Фалкан пошевелился в кармане, пытаясь вырваться. Но камень мешал ему сделать это.

— Прекрасная пара, — продолжал тот же голос. — Как её волосы сияют, словно безлунная ночь. Мы отнесём вас обратно в наш дом, как почётных гостей.

Холодок пробежал по спине Несрин.

— Пожалуйста, — умоляла она, смотря на скалу над ними, продолжая тянуть его. — Пожалуйста, — она даже не знала, кого именно умоляла.

Но лицо Сартака было спокойным. Таким спокойным.

Он прекратил пытаться прорваться.

Несрин покачала головой, вновь потянув его руку.

Он не сдвинулся. Ни на дюйм.

Его тёмные глаза встретились с её. В них не было страха.

Сартак сказал ей ясно и спокойно:

— Я слышал рассказы шпионов о тебе. Бесстрашная балрухская женщина в империи Адарлана. Стрела Нейта. И я знал…

Несрин всхлипнула, продолжая пытаться освободить его.

Сартак улыбнулся ей. Сладко. В каком-то смысле, она еще не видела такой улыбки.

— Я полюбил тебя прежде, чем увидел, — сказал он.

— Пожалуйста, — по щекам Несрин покатились слёзы.

Рука Сартака сжала её.

— Хотелось бы, чтобы мы успели.

Шипение послышалось позади него, сверкающая чернота…

А потом принц исчез. Его вырвали из её рук.

Как будто там его никогда и не было.

Несрин едва могла видеть сквозь слёзы, когда она пошла вперёд по перевалу. Когда она мчалась по камням, руки напряглись, ноги дрожали.

Продолжать. Слова были песней в её крови, её костях, когда она начала идти вперёд.

Продолжай идти; найди помощь…

Но проход, наконец, расширился, превратившись в широкую комнату. Несрин пошатнулась, избавившись от тисков, которые сдерживали её, задыхаясь. Кровь Сартака всё еще покрывала её ладони, его лицо всё еще было перед ней…