Лёгкая, едва заметная улыбка, появилась на её губах.

Он стоял. Он… шёл.

Шёл. Передвигал ногами. И эта женщина перед ним…

Шаол сделал еще шаг. Она отступила.

Не охота, а танец.

Он не отрывал взгляда от неё, когда, шатаясь, сделал еще шаг, а затем еще и еще. Его тело болело, дрожало. Но он боролся за каждый дюйм пути к ней. За каждый шаг, пока она шла к стене.

Её дыхание было рваным, золотые глаза широко раскрыты, когда она вела его шаг за шагом.

Пока её спина не упёрлась в стену. Как будто она потеряла ниточку пути, по которому собиралась идти.

Шаол мгновенно обрушился на неё.

Он прижался одной рукой к стене, почувствовав гладкие обои, когда передвинул вес на свою руку. Чтобы удерживать его тело в вертикальном положении, когда его бёдра дрожали.

Его другую руку…

В глазах Ирэн всё еще сверкали слёзы — из-за него.

Одна всё еще катилась по щеке.

Шаол осторожно вытер слезинку. Еще одну — у её губ.

Он не понимал, как она может быть такой маленькой, такой милой, — и сражалась за свою жизнь. Творила настоящие чудеса этими руками и душой. Эта девушка… которая пересекла горы и моря.

Она дрожала. Не от страха.

И только когда Ирэн положила руку ему на грудь — не для того, чтобы оттолкнуть его, а чтобы почувствовать его бушующее сердцебиение — Шаол наклонил голову и поцеловал её.

Он стоял. Он шёл.

И он целовал её.

Ирэн едва могла дышать, едва удерживала свою душу в теле, пока чувствовала губы Шаола на своих.

Это было похоже на пробуждение, перерождение и падение. Это был ответ и песня, и она не могла думать.

Её руки сжали его рубашку, притягивая ближе.

Его губы ласкали её в терпеливых, неторопливых движениях, словно оценивая как она поведёт себя. И когда он прикусил её нижнюю губу… она приоткрыла губы.

Шаол углубил поцелуй, прижимая её к стене. Она едва чувствовала, как её спина упирается в стену, текстуру обоев, когда его язык скользнул в её рот.

Ирэн застонала, не заботясь о том, кто может услышать это. Они все могут катиться в ад. Она горела, светилась…

Шаол прикоснулся рукой к её подбородку, наклоняя её голову назад. Она изогнула спину, молча умоляя продолжить…

Она знала, что он не имел в виду, то, что говорил. Она втянула его в эту словесную перепалку, и даже если было больно… Она знала, что он не имел это в виду, когда он встал. Её сердце остановилось.

Он бы пополз.

Этот человек, благородный, беcкорыстный, замечательный человек…

Ирэн обняла его за плечи, потом скользнула рукой в шелковистые каштановые волосы.

Больше, больше, больше…

Но его поцелуй был полноценным. Как будто он хотел узнать каждый уголочек её души.

Она провела рукой по его щеке, и от его рычания её пальцы на ногах подогнулись.

Она почувствовала, как дрожь прошла через него.

От напряжения.

Тем не менее, он целовал её, хотел продолжать это, даже если это приведёт его к тому, что он упадёт на пол.

Маленькие шаги. Понемногу.

Ирэн отстранилась, положив руку ему на грудь, когда он вновь потянулся к её губам.

— Ты должен сесть.

Его обычный цвет глаз потемнел, став практически чёрными.

— Позволь, пожалуйста, Ирэн.

Каждое слово было рваным. Как будто он спустил себя с цепи.

Она боролась, чтобы сохранить дыхание в норме. Собрать её остроумие. Слишком долго на ногах, и он может напрячь спину. И прежде чем она будет предлагать ему ходить, и позволить делать всё остальное, ей нужно было изучить рану. Возможно, чудовище внутри ушло само.

Шаол прижался губами к её губам, шелковистой жаре его губ, чтобы заставить её проигнорировать здравый смысл.

Но она отстранилась. Осторожно выскользнула из его досягаемости.

— Теперь у меня будут способы вознаградить тебя, — сказала она, пытаясь рассмешить его.

Он не улыбнулся. Не делал ничего, кроме как наблюдал за ней с почти хищным намерением, когда она отступила на шаг и протянула ему руку. Предлагая вернуться в инвалидное кресло.

Он мог ходить.

Он шёл…

Он сделал это. Отступил от стены и покачнулся…

Ирэн схватила его, удерживая.

— Я думал, ты не будешь помогать мне не упасть, — сухо сказал он, поднимая брови.

— В кресле — да. Но теперь тебе гораздо дальше падать.

Шаол рассмеялся, а потом наклонился, прошептав на ухо:

— Теперь мы будем работать на кровати или диване, Ирэн?

Она сглотнула, рассмеялась и посмотрела на него. Глаза у него были всё еще тёмные, лицо покраснело, губы чуть опухли. Из-за неё.

Кровь Ирэн нагрелась, и сердце практически расплавилось. Как, чёрт возьми, она будет смотреть на него почти голым?

— Ты по-прежнему мой пациент, — сказала она сдержанно, направляя его к креслу. — И хотя официального обета в отношении таких вещей нет, я планирую сохранить профессионализм.

Улыбка Шаола намекала на обратное. Он прорычал:

— Иди сюда.

Сердцебиение Ирэн ускорилось, когда она сокращала пространство между ними. Когда она проследила за его горящим взглядом и села к нему на колени.

Его рука скользнула в её волосы, откидывая с шеи и притягивая её к себе. Шаол поцеловал уголок её губ. Потом другой. Она сжала его плечо, сжимая мышцу под кожей, её дыхание стало рваным, когда он поцеловал её нижнюю губу, пока его другая рука скользнула на талию…

Дверь открылась в гостиной, и Ирэн мгновенно поднялась, быстрым шагом двигаясь к выходу.

Как раз тогда, когда Каджа вошла внутрь, принося на подносе ингредиенты, что «нужны» Ирэн.

Ирэн едва могла вспомнить слова, чтобы поблагодарить служанку, когда девушка поставила поднос на стол.

Даже если Каджа увидела их лица, волосы, одежду, прочесть между ними горячую линию напряжённости, ничего не сказала. Ирэн не сомневалась, что она, скорее всего, сообщит тому, кто держит её на поводке, но… целительница об этом не заботилась. Каджа ушла.

Шаол всё еще смотрел на неё, тяжело дыша.

— Что нам теперь делать? — тихо спросила Ирэн.

Потому что она не знала, как вернуться…

Шаол не ответил. Он просто протянул ногу перед собой. И вторую. Это просто чудо.

— Мы не будем оглядываться назад, — сказал он, встречая её взгляд. — Это никому не помогает.

То, как он это сказал… Казалось, что это значило нечто большее. Для него, по крайней мере.

Но улыбка Шаола растянулась на губах, глаза сверкали пламенем, когда он добавил:

— Мы можем продолжить.

Ирэн наклонилась к нему, не в силах остановить себя, как будто эта улыбка была маяком в темноте.

И когда Шаол пересел на кушетку и снял рубашку, лёг на живот, а целительница положила руку на его тёплую, крепкую спину… Ирэн улыбнулась.

Стоять и ходить несколько шагов было не то же самое, что вернуться к полной силе.

Следующая неделя доказала это. Ирэн все еще сражалась с тем, что скрывалось в позвоночнике Шаола, все еще цеплялась за саму основу, объясняла она, и все еще удерживала его от полного движения. Бег, прыжки на ногах: об этом не может быть и речи. Но благодаря крепкой деревянной трости, которую она заказала для него, он мог стоять, и он мог ходить.

И это было проклятое чудо.

Он приносил трость и стул на утреннею тренировку с Хашимом и охранниками, в моменты, когда он слишком сильно уставал и не мог справиться с возвращением в свою комнату. Ирэн присоединялась к нему во время утренних тренировок, указав Хашиму, где сосредоточиться на ногах. Восстановить больше мышц. Чтобы его восстановление пошло дальше. Она сказала тоже самое Шену, Хашим однажды признался, что наблюдал за большим количеством тренировок после травмы.

Итак, Ирэн была там, наблюдая со стороны, в первый же день Шаол взял меч и сразился с Хашимом на дуэли. Или пытался сделать это как можно лучше с тростью в одной руке.

Его баланс был ужасным, его ноги были ненадежными, но ему удалось сделать несколько ударов против охранника. И трость… не плохое оружие, если бой застал врасплох.