Хасар улыбнулась.

— Я думаю, что дама может говорить сама за себя.

Ирэн хотела убрать свой стул обратно к пруду и опуститься на дно. И жить там, под поверхностью, всегда. Вместо того, чтобы стоять перед принцем, ожидавшим ответа, принцессой, которая ухмылялась, как демон, и лордом, чье лицо было наполнено яростью.

Но если это было серьезное предложение, если что-то подобное сможет привести к полной силе армий южного континента, чтобы помочь им, спасти их…

— Даже не думай об этом, — тихо сказал Шаол. — Она несёт полный бред.

Люди ахнули. Хасар рассмеялась.

Аргун огрызнулся:

— Вы будете говорить почтительно с моей сестрой, или вы окажетесь с ногами, которые больше не работают, снова.

Шаол проигнорировал их. Руки Ирэн сильно затряслись, и она убрала их под стол.

Принцесса вытащила ее сюда, уговорив согласиться на эту нелепую идею, или это было просто прихотью, праздной мыслью, чтобы насмехаться и грызть лорда Вэстфола?

Шаол, казалось, был на грани, чтобы сказать больше, чтобы вытолкнуть эту нелепую идею из ее головы, но он колебался.

Не потому, что он согласился, поняла Ирэн, но потому, что он хотел дать ей право выбора. Человек привыкший отдавать приказы, подчиняться. И все же Ирэн чувствовала, что это тоже было для него новым. Терпение; доверие.

И она доверяла ему. Делать то, что он должен был. Найти способ пережить эту войну, будь то с этой армией или с другой. Если бы этого не произошло, то с этими людьми он отправился бы в другое место.

Ирэн посмотрела на Хасар, на Кашина и других, некоторые ухмылялись, некоторые обменивались отвратительными взглядами. Аргун больше всех. Восстание думающее убить родословную его семьи.

Она доверяла Шаолу.

Она не доверяла этим членам королевской семьи.

Ирэн улыбнулась Хасар, затем Кашину.

— Это очень серьезный разговор для моего дня рождения. Почему я должна выбрать одного человека сегодня вечером, когда у меня так много красивых мужчин в моей компании прямо сейчас?

Она могла поклясться, что со стороны Шаола раздалось облегчение.

— Действительно, — пропела Хасар, ее улыбка стала острой. Ирэн попыталась не убежать от невидимых клыков, увиденных в этой улыбке. — Брак — довольно отвратительная вещь. Посмотрите на бедную Дуву, застрявшую с этим задумчивым, печальным принцем.

И разговор продолжился. Ирэн не взглянула на Кашина или на других. Она смотрела только на ее постоянно наполняющийся кубок и пила. Или на Шаола, который казался хотел повернуться к Ирэн и перевернуть кресло Хасар прямо в пруд.

Но еда прошла, и Ирэн продолжала пить, достаточно, чтобы, когда она встала после десерта, она не понимала, сколько она выпила. Мир наклонялся и качался, и Шаол держал ее рукой за локоть, даже будучи не слишком устойчивым на ногах.

— Похоже, они не могут пить на севере, — фыркнул Аргун.

Шаол усмехнулся.

— Я бы посоветовал никогда не говорить об этом кому-то из Террасена.

— Я полагаю, что там больше нечего не делать, пока они живут среди всего этого снега и овец, кроме как пить, — протянул Аргун, откидываясь в кресле.

— Возможно, — сказал Шаол, положив руку на спину Ирэн, чтобы направить ее к деревьям и палаткам, — но это не остановит Аэлину Галантию или Эдиона Ашерира от того, чтобы выпить за столом.

— Или за стулом? — напомнила Хасар Шаолу.

Возможно, это было вино. Может быть, это была жара, или рука на спине, или тот факт, что этот человек рядом с ней боролся и боролся и ни разу не жаловался на это.

Ирэн бросилась к принцессе.

И хотя Шаол, возможно, решил не подталкивать Хасар в бассейн позади нее, у Ирэн не было таких угрызений совести. Один момент, Хасар ухмыляется ей.

Затем ее ноги, юбки и драгоценности полетели вверх, ее визг пронзил дюны, когда Ирэн толкнула принцессу вместе со стулом в воду.

Ирэн знала, что она была покойницей.

Поняла это в тот момент, когда Хасар упала в темную воду, и все вскочили на ноги, крича и обнажая лезвия.

Шаол мгновенно отодвинул Ирэн за свою спину, его меч был наполовину вытащен — она даже не заметила, что он потянулся к клинку, пока он не оказался у него в руке.

Бассейн был неглубоким, и Хасар быстро встала, промокшая и кипящая от злости, зубы обнажились, а волосы безвольно висели, когда она указала на Ирэн.

Никто не говорил.

Она продолжала указывать на нее, и Ирэн приготовилась к смертному приговору.

Они убьют ее, а затем убьют Шаола за попытку спасти ее.

Она почувствовала, как он оценивает всех охранников, принцев, визирей. Каждого человека, который был на пути к лошадям, каждого, кто мог бы начать драку.

Но позади Ирэн раздался низкий шипящий звук.

Она обернулась на Рению, которая схватилась одной рукой за живот, а другой прикрыла рот, когда посмотрела на свою возлюбленную и взвыла от смеха.

Хасар повернулась к Рении, которая только подняла палец, указывая на нее, и ревела от смеха. Слезы просочились из глаз девушки.

Затем Кашин откинул голову назад и громко засмеялся.

Ирэн и Шаол не смели пошевелиться.

Не тогда, когда Хасар оттолкнула слугу, который бросился в бассейн, чтобы помочь ей, залезла назад на борт бассейна и посмотрела на Ирэн смертельным взглядом, полным гнева всех могущественных каганов до нее.

Снова тишина.

Но затем принцесса фыркнула.

— Мне было интересно, когда ты покажешь коготки.

Она ушла, оставляя за собой дорожку воды, Рения снова засмеялась.

Ирэн поймала взгляд Шаола — видела, как он медленно выпустил меч из своей руки. Видела, как его зрачки снова уменьшились. Видела, что он понимает…

Они не умрут.

— На этом, — тихо сказала Ирэн, — пожалуй, пришло время спать.

Рения прекратила смеяться, чтобы сказать:

— Я пойду, пока она не вернулась.

Ирэн кивнула и повела Шаола за запястье назад к деревьям, темноте и факелам.

Она не могла не задаться вопросом, был ли смех Рении и Кашина настоящим весельем или подарком. Подарком на день рождения, чтобы спасти их от виселицы. От двух людей, которые лучше всех понимали, насколько смертоносным может быть настроение Хасар.

Спасение ее головы, решила Ирэн, действительно было хорошим подарком на день рождения.

Шаолу было бы легко наорать на Ирэн. Спросить, как она могла даже подумать о том, чтобы рисковать своей жизнью. Месяц назад, он бы наорал. Черт, он все еще обдумывал это.

Даже когда они скользнули в ее просторную палатку, он продолжил успокаивать инстинкты, которые выплыли на поверхность в тот момент, когда те стражники окружили их и потянулись за своими мечами.

Какая-то маленькая часть его была глубоко, до дрожи колен благодарна, что ни один из стражей не был из тех, с которыми он тренировал этими неделями, — что он не был вынужден сделать этот выбор, пересечь эту черту между ними.

Но он видел ужас в глазах Ирэн. Как только она поняла, что произойдет, что бы произошло, если бы возлюбленная принцессы и Кашин не вмешались, чтобы разрядить ситуацию.

Шаол знал, что Ирэн сделала это для него.

За насмешливое, ненавистное оскорбление.

И по пути в палатку с ней, прогуливаясь между кушетками, столами и подушками… Шаол также понимал, что она хорошо осведомлена об остальном.

Он сел на закругленную ручку стула, прислонив трость рядом с ним, и ждал.

Ирэн обернулась к нему, ошеломляющая в этом фиолетовом платье, которое чуть не выбило его колени из-под него, когда она впервые вышла из палатки. Не только из-за того, насколько хорошо оно на ней сидело, но и из-за полоски мягкой кожи. Изгибов. Ее оттенка и света.

— Прежде чем ты начнешь кричать, — заявила Ирэн, — я должна сказать, что то, что только что произошло, является доказательством того, что я не должна выходить замуж за принца.

Шаол скрестил руки на груди.

— Я жил с принцем большую часть своей жизни, и я бы сказал совсем наоборот.