И он появился на пороге своего убежища без каких-либо защитных приспособлений. Он, кто прожил четыре месяца в одиночестве, увидел десантников, безошибочно делающих свою работу.

— Воры! — сказал он.

В его голосе не было ни гнева, ни страха. Человек прислонился к двери комнаты — длинноволосый, небритый, когда-то, видимо, полный, теперь же одежда, которую не меняли месяцами, болталась на его теле, словно на скелете.

Один из членов отряда молча посмотрел на единственного уцелевшего жителя планеты, затем его палец лег на гашетку автомата. Чтобы выразить появившимся бесцеремонно незнакомцам свое презрение, житель Герваса бросил на пол металлический брусок, который держал в руках. Тем временем лидер десантников в очередной раз связался с кораблем.

— Ваше Величество, здесь есть один уцелевший, — сказал он, обращаясь к кому-то, кто тут же появился на маленьком переносном экране. — Я думаю, это и есть скульптор Антонио Нобрега.

— Я хочу на него взглянуть. Подведите скульптора к экрану. — Голос Его Величества пугал, приводил в ужас из-за того, что говорил он так, будто ему не хватало воздуха.

— А вы не ошиблись! Это действительно Нобрега! Хотя он очень изменился. Какая для всех нас удача! Очень ценная находка!

— Я знал, что вы прилетите на Санта-Гервас, — сказал бесстрастным голосом Нобрега. — Прилетите подобно червям, которые стремятся к мертвому, разлагающемуся телу. Подобно неумолимому вирусу рака. А здесь ли твоя женщина, которая станет владелицей наших произведений? Нашей культуры?

Один из десантников сбил скульптора с ног, но лицо на экране издало недовольный звук, и Нобреге быстро помогли подняться и сесть на стул.

— Он — человек искусства, дорогие мои, — раздался голос Йоритомо. — Вряд ли, он понимает что-либо в этой жизни. Пусть маэстро пройдет курс лечения на корабле, а затем мы возьмем его во Дворец, где он будет жить и работать — счастливо или несчастливо — уже не наше дело.

— Нет, — сказал тихо скульптор. — Моя работа окончена.

— Ерунда!

— Я знал, что вы прилетите...

— Да? — в голосе с экрана прозвучали насмешливые нотки. — И откуда же?

— Я слышал. Когда наш флот защищал отдаленные рубежи нашей системы, моя дочь была на одном из кораблей. До того, как она погибла, я узнал, что вы следите затем, что должно произойти, оцениваете наши силы, наши шансы противостоять берсеркерам. Я знаю, что ваш флот испарился, когда они появились. И я тогда себе сказал, что вы еще вернетесь, чтобы разграбить наше богатство — то, что вы никогда не получили бы, если...

Нобрега рванулся со стула, схватил длинный металлический инструмент и замахнулся им, чтобы со всей силы нанести удар по “Крылатой правде” Помятовского — бесценному творению одиннадцатого века. Но прежде, чем скульптор успел разнести произведение искусства на мраморные осколки, Нобрегу схватили и связали.

Спустя час, когда десантники подошли к нему, чтобы взять с собой на корабль, скульптор был уже мертв. Вскрытие прямо на месте показало: медленное отравление ядом. Возможно, Нобрега покончил с собой, или его убили какие-то микробы, которые берсеркеры оставили на Гервасе в целях выполнения программы уничтожения всего живого в Галактике.

По возвращению в свой дворец Йоритомо не мог ничем заниматься, кроме как созерцать новоприобретенные сокровища. Пять величественных статуй установили в самой крупной, хорошо охраняемой галерее Дворца. “Крылатая Правда” Понятовского, “Смеющийся Вакх” Лазамона, “Последнее Искушение” Сарапиона, “Касающееся Пространство” Лазинского, “Воспоминание о Прошлых Грехах” Праджапати заняли достойное место в галерее Дворца Йоритомо. Остальные произведения разместили так, чтобы они не заслоняли лучших творений Герваса.

Леди Йоритомо была во Дворце, когда появились новые предметы роскоши. Ее обязанности Культурного Просветителя Народов и Высшего Смотрителя Образования требовали частых отлучек, с супругом они месяцами не виделись. Однако очень доверяли друг другу. На этот раз супруги сидели вдвоем в галерее, медленно пили и обсуждали свои дела.

Леди Йоритомо старалась найти подтверждение своей теории того, что любовь к властвующим супругам генетически заложена в покоренных народах. Некоторые экспериментальные проекты уже вводились в жизнь, но пока серьезных доказательств не было получено. Леди Йоритомо разработала ряд новых социальных экспериментов.

Ее супруг в основном говорил о своем плане, целью которого была разработка гибкого соглашения с берсеркерами. В соответствии с этой схемой Йоритомо предоставит маньякам-убийцам те планеты, которые трудно защищать, а также и людские жизни тех, кто ему не нужен, в обмен на самые лучшие произведения искусства, принадлежавшие уничтоженным народам. А также обещанную гарантию неприкосновенности своих владений. В плане предусматривалось много различных пунктов, но Его Величеству пришлось признать что на пути установления контактов с берсеркерами стоит немало препятствий, не говоря уже о невозможности доверительных отношений.

Поделившись с супругой своими планами, Йоритомо задумался о том, что им с женой не мешает поговорить о чем-нибудь более интересном, чем дела. Но прежде он поднялся с дивана, где они непринужденно сидели, и отправился, чтобы поставить чайник. Из чисто практических соображений Йоритомо не держал у себя во Дворце роботов-слуг, поскольку ему не хотелось, чтобы кто-либо мешал беседам Их Величества. К тому же, как Йоритомо считал, его супруге, наверняка, льстило такое отношение, когда руки самого могущественного человека подавали ей чай. Возможно, думал Йоритомо, она будет сговорчивее, если вдруг их взгляды начнут когда-то расходиться, даже если только по незначительному поводу...

Йоритомо обошел огромный металлический корпус “Последнего Искушения” и вернулся туда, где несколько минут назад оставил свою жену в раздумье. Удивление, перешедшее в ужас, не сразу изменило выражение лица Йоритомо. Его Величество увидел свою супругу. Еще полминуты назад она была полна жизненных сил, говорила о своих планах. Сейчас же она — Великий Смотритель Образования — была на том же месте, но тело ее как-то странно полулежало на диване, украшенные бриллиантами пальцы руки касались роскошного мягкого ковра на полу. Волосы Великой Леди были в беспорядке и — что было странно! — голова ее была неестественно выгнута, неподвижный взгляд ее глаз застыл поверх соблазнительного обнаженного плеча... Шея и одна щека женщины были в порезах.

Йоритомо не мог смотреть на это ужасающее зрелище и быстро отвернулся. Чайник, бесценное творение одной из покоренных культур, вывалился у него из рук. Йоритомо потянулся за спрятанным в комнате клинком, но неизвестная сила помешала ему. Его Величество увидел над собой витающий образ Смерти, и этот образ покушался на его величие. Йоритомо не успел и крикнуть, как силы покинули его...

Ветер завывал, гоня перед собой пыль и песок. Ритван, прибывший на планету несколько часов назад, легко поверил, что огромная яма, оставшаяся после того, как был уничтожен Дворец Йоритомо, за несколько лет сравнялась с землей. Даже вчерашние места раскопок уже частично замело песком.

— Они были пиратами, — сказала Айзелин, главный археолог. — И две сотни лет назад контролировали планеты четырех солнечных систем. Это был расцвет их владычества. Хотя сейчас об этом трудно догадаться, глядя на эти пески.

— Озимандия, — прошептал Ритван.

— Что?

— Древняя поэма, — тонкие, нервные пальцы Ритвана откинули волосы со лба. — Жаль, что меня не было здесь, когда вы нашли статуи и унесли их на корабль. Я прилетел с Сиргола так быстро, как только мог, услышав о том, что здесь идут раскопки.

— Понимаю, — произнесла как-то задумчиво Айзелин, при этом она сложила нежные руки. Через минуту ее красивое, смуглое лицо индианки осветила белозубая улыбка.

— Почему бы тебе не полететь с нами на Истил? Поверь, я просто не имею права расконсервировать контейнеры, пока мы не окажемся там. Существуют строгие правила доставки, которые мы не можем нарушить, если не хотим, чтобы нас перестали финансировать.