Доминго считал, что эта информация не имеет никакого отношения к тому, что его волнует. Поэтому продолжал требовать дополнительную информацию о “Левиафане”. Его настойчивость, наконец, увенчалась успехом, и они пообещали просмотреть все данные на своем компьютере, как только вернутся в Управление.

К этому времени закончилось первое отделение концерта. Занавес опустился под бурные аплодисменты присутствующих.

Луч прожектора осветил Доминго и ведущий представил бывшего мэра Шубры и героя войны. Последовал гул одобрения, но приветствие было не продолжительным: герои войны здесь не редкость, пост мэра принес ему мало друзей. Затем свет прожектора переключился на сцену: вновь избранный мэр собирался произнести речь.

В это время Полли похорошевшая и разгоряченная после танца, пробиралась через проход к Доминго.

– Тебе понравилось? – нежно спросила она. Серебряный костюм облегал ее стройную фигуру. Она была восхитительна.

Капитан уставился на нее, но мысли его были заняты только что полученной информацией.

– Что понравилось? – спросил он в свою очередь, не замечая ее выжидательного взгляда.

Блестящие глаза Полли потухли. Он повернулся к экспертам, готовый задать еще несколько вопросов. Когда он снова обернулся, Полли уже ушла

Вскоре после праздника Доминго завершил свои дела на Шубре, он был доволен. Выгодно продал остатки своей собственности. Часть средств потратил на приобретение снаряжения и несколько роботов-курьеров для “Пэрла”. Остальное оставил, еще пригодится. Кроме того, он собирался хорошо платить своей команде.

На следующий день при встрече Полли заявила, что не поедет с ним на этот раз. Она выходит из команды.

Он долго и задумчиво смотрел на нее, затем медленно проговорил:

– Хорошо. Наверно так будет лучше.

ГЛАВА 13

“Мою любимую дочь убила не та машина, которая изуродовала меня. Это были машины разного типа. Машина, убившая ее, пришла с другого берсеркера – с “Голубой смерти” “Левиафан”. Мое ранение было случайным... почти случайным. Ее же смерть – нет. Ее настиг кулак “Левиафана”, превратив ее цветущую жизнь в ничто...” – эти и другие мысли проносились в голове Доминго, когда он одиноко стоял под утренним небом Шубры. Он стоял у подножья скалы, почти отвесной. Раньше тут была пещера, та самая, где смерть настигла Меймио. На этом искореженном стерильном участке несколько месяцев назад он прощался с тем, что осталось от его дочери, а рядом валялись лоскутки свадебного платья....

Она ушла. А в его душе навечно поселился ужас, и кроме мести теперь ничего не было в его сердце.

...Всего лишь за несколько месяцев старый дом Доминго изменился до неузнаваемости и уже был не похож на груду развалин. Центр Шубры уже застроен, но пока еще всюду оставались следы недавнего нападения. Однако, обновление атмосферы почти завершено и люди возвращались сюда, чтобы жить дальше. Сотни людей, в большинстве прибывших сюда по контракту, жили в настоящее время в подземных поселениях. Все упорно работали на сотнях различных видов машин, которые привезли сюда сами. Шло обеззараживание поверхности и в оставшихся пещерах заново строился подземный космический порт, устанавливали новые, более совершенные и мощные наземные защитные системы. Вновь прибывшие люди верят в возрождение Шубры и, засучив рукава, делают все от них зависящее для ускорения этого процесса.

Несколько месяцев назад была восстановлена искусственная гравитация Шубры и ветер, обдувающий убитое тело Меймио, давно улетел. Но осталась скала, как память о тех горестных ужасных днях.

Но кое-что из бывшего пейзажа сохранилось – низкие горы на западном горизонте и такой знакомый склон... Одно время шубринцы поговаривали об его превращении в парк под открытым небом. Теперь картина изменилась. На склоне сделаны уступы, где работали строительные машины.

Доминго еще раз взглянул на место, где была пещера – там погибла его дочь. Но теперь это представляло собой совершенно ровную поверхность. Меймио не было, как не было и десятков других его друзей. А он казнил себя и думал только о том, что так и не смог пока отомстить этому металлическому кораблю “Левиафан”. Он резко повернулся и пошел.

Его движения были быстрыми и слаженными. Новая нога как бы срослась с ним и он чувствовал себя превосходно. Повторяя форму и внутреннее строение человеческой, эта нога вросла в организм капитана и питалась от его кровеносной системы, как настоящая. Даже более того – она была крепче и менее подверженной усталости, благодаря чему превосходила его собственную. Правда, когда он снимал брюки, она представляла собой ужасное зрелище: серая, угловатая и безжизненная, что, как он не раз замечал, многих повергало в шок. Обычная искусственная нога, наверное, была бы более естественной, эстетичней. Однако, Доминго предпочитал эту. У него были свои на то причины. Ему доставляло какое-то нездоровое наслаждение ходить на ноге своего врага. Он постоянно ощущал разницу между обеими ногами и понимал, что от технологии берсеркера ничего не осталось – только металлическая структура, но и та – удлинена, изменена и подогнана под его собственную ногу.

Он подошел к своей припаркованной недалеко наземной машине и увидел как другая машина, направляется к временному космическому порту. Потом она остановилась и из нее вышла знакомая широкоплечая фигура. Узнав Искандера, Доминго помахал ему и ускорил шаг. Бейза заметил его и остановился, поджидая.

– Привет, капитан! Ты хорошо выглядишь. В сотнях метров от них работали разные машины, очищая, разравнивая и благоустраивая землю.

– Ты тоже в порядке. Какие новости? – Он не видел Бейзу несколько месяцев.

– Ничего существенного – пожал плечами Бейза. Я думал, ты сможешь чем-то обрадовать.

Доминго как-то отстраненно посмотрел на вечную крапчатую белизну неба и ответил:

– Что касается берсеркеров – все пока на нуле. Но я не отступлюсь, тем более, что здоровье мое пришло в норму.

Капитан рассказал ему, что совсем недавно через регулярного робота-курьера получил сообщение, согласно которому врачи базы после последних медицинских анализов признали его физически здоровым. Однако, Доминго не сказал, что в этом же сообщении врачи предлагают ему вернуться на базу и провести еще одну, последнюю, психологическую проверку. Не сказал, потому что в его планы тоже не входило возвращение на базу.

– Отличные новости. Рад за тебя. Бейза оглянулся вокруг и, конечно, узнал место, на котором они стояли. Но не стал говорить об этом с Доминго.

– А где Полли?

– Она вернулась в Ийркалу.

К расставанию с ней Доминго отнесся спокойно, но какой-то горький осадок в душе оставался. И ему не хотелось говорить о Полли с посторонними. Но Бейза продолжил:

– А-а... Она поехала погостить?

– Нет. Ушла из команды,– отчеканил капитан.

– О...– только и смог произнести Бейза. Он понимал, что что-то произошло, но лишние вопросы задавать было не в его характере, тем более раз капитан не хотел касаться этой темы.

– Где Гьюджар? Он собирался повидаться с тобой.

– Он так и сделал. Приезжал ко мне в Ийркалу. Сейчас где-то здесь. Думаю, занимается строительством. Он тоже оставил команду.

– Вот это да! – удивлению Бейзы не было предела.

– Как видишь! Ну да ладно. Давай пойдем к пристани. Может быть, прибыло какое-нибудь снаряжение.

Последующие дни Доминго потратил на поиски среди шубринцев профессионалов, обладающих крепкими нервами, и способных работать на борту космического корабля, но безуспешно. Ему не удалось найти ни одного человека, за исключением Искандера, отвечающего его требованиям. Капитан встречался с Пойнсотом, но последний с головой ушел в восстановительные работы, и Доминго даже не пытался говорить с ним на эту тему и вернуть его в команду. Из прежнего экипажа не оставалось никого. Вильма погибла, ее муж куда-то исчез, а Полли и Гьюджар покинули экипаж. Теперь Доминго считал, что его команда была далека от совершенства и, может быть, к лучшему, что она распалась.