Прежде, чем командор со своими двумя компаньонами успел закончить трапезу, в дверях его комнаты появилась женщина, которую он никогда раньше не видел. Она неприветливо уставилась на него. Задор сдержанно сообщила, что это Кэрол, супруга Скурлока.

Принсепу с первого взгляда эта особа показалась психически неуравновешенной. И ее поведение подтвердило это мнение.

– Итак,— начала она, после того, как подвергла Принсепа и Хейвота длительному разглядыванию.— Знает ли машина, что на борту находятся новые люди, я имею в виду вас?

– Машина? — вежливо поинтересовался командор.

– Не прикидывайтесь младенцем! — резко бросила она.— Я говорю о машине, которую гудлайфы называют большим берсеркером. Очень большим. Вы знаете, я видела, что тени сотен берсеркеров пересекали лик полной луны.

Хейвот непроизвольно хихикнул, он находил это забавным. Принсеп строго посмотрел на него, потом повернул голову к раздраженной женщине в спросил;

– Полная луна? О луне какой планеты вы говорите?

– Не прикидывайтесь младенцем. Я видела их, я наблюдала! Я знаю!

Громкий смех Хейвота, прозвучавший в ответ, разозлил Кэролин, она не пожелала больше разговаривать и пошла по коридору, по пути несколько раз останавливаясь и оглядываясь назад.

Доктор Задор объяснила мужчинам, что периодически Кэролин приходилось вводить транквилизаторы. Но это действовало ненадолго. Большую часть своей жизни она проводила во сне и будили ее только тогда, когда нужно было Скурлоку.

Принсеп спросил:

– Теперь я познакомился со всеми? Со всеми вашими современниками?

– Вы еще не познакомились с доктором Ховлером. Он хороший человек и вам стоит поговорить с ним. Но пока он, должно быть, еще находится в морозильнике.

– Тогда нам нужно позаботиться, чтобы извлечь его оттуда. Кроме того, мало мне удалось общаться с леди Дженевьев. Ее история должна быть очень интересной.

Анюта Задор рассказала им все, что знала. Не слишком много о том, как она была записана, но кое-что о том, как ее воссоздали из плоти и крови. На станции за триста лет немало провели экспериментов — родились другие тела, другие люди. Когда развитие технологии достигло соответствующего уровня, то физически зрелое человеческое тело можно было получить за три-четыре года.

Принсеп, внимательно слушая, заметил:

– Я бы не сказал, что наше путешествие, или как там еще можно это назвать, является оптимальной ситуацией для пополнения знаний о воспроизводстве людей.

Хейвот зевнул и потянулся — разговор на эту тему был ему не интересен. Потом он поднялся и, пробормотав какие-то извинения, вышел из комнаты. На нем была новая одежда, утром выданная роботами — модный комплект с ниспадающими складками на рубашке. Внезапно командору пришла мысль — не скрывается ли под этими складками боевое оружие? Ему и самому хотелось иметь при себе оружие, с ним можно было чувствовать себя немного безопаснее.

Кенсинг медленно приходил в сознание. Ему казалось, что рушится вся вселенная — кругом грохотало, словно гигантское воспроизведение виртуальной реальности было неожиданно перепрограммировано каким-то равнодушным богом.

Он полулежал в перегрузочном кресле, все вокруг свидетельствовало о том, что он находился на борту космического судна. Вероятно, это был один из челноков, обычно используемый для перелетов со станции на яхту и обратно. Отсюда он не мог выглянуть наружу, но по некоторым едва уловимым признакам, Кенсинг мог заключить, что крохотный корабль двигался.

Когда он попытался пошевелиться, то с ужасом осознал, что связан по рукам и ногам.

Последним ясным воспоминанием в его памяти было сражение в десятиметровом кубе просмотрового зала. Но он совершенно не помнил, как потерял сознание. Тело его ломило, болело от ушибов, но, похоже, что никаких серьезных повреждений у него не было, если не считать того, что очень кружилась голова...

Повернув голову, Кенсинг увидел, что за пультом управления сидит Скурлок, но без скафандра. Больше никого на борту не было.

Тот, кто связал его, а он предполагал, что это Локи, проделал отличную работу — освободиться без посторонней помощи было невозможно.

– Мы возвращаемся на станцию,— пробормотал он вслух свои подозрения.

Скурлок, повернув голову, посмотрел на своего пассажира, вернее, пленника, взглядом, по которому ничего нельзя было прочесть.

– Не совсем,— ответил он.

Кенсинг предпринял попытку обдумать происходящее. Но мысли путались, выхода, кажется, у него не было.

– А где остальные? — спросил он через некоторое время.

– Премьер присматривает за уборкой. Брабант мертв, ты это и сам должен помнить.

– Майк?

– Я не знаю никого с таким именем. Но ты также убил добровольца по имени Фулер Аристов. Кенсинг сделал несколько глубоких вздохов:

– Скурлок,— проговорил он,— ты ведь сам в это не веришь, правда? Ни в то, что его действительно так звали, ни в то, что я убил его?

Скурлок смотрел мимо него, но отвечал:

– Премьер и Локи рассказали мне, что произошло на яхте.

Челнок внезапно пошел на снижение и вскоре пришвартовался к твердой поверхности. На обычное пришвартовывание это не походило. К Кенсингу вдруг вернулось полное сознание.

– Не имеет значения то, что ты думаешь,— сказал Скурлок, вставая с места и развязывая Кенсинга. Он говорил так, словно разговаривал сам с собой.

– Подожди минуточку. Что ты делаешь? Что происходит?

Скурлок предпочел избежать прямого ответа:

– Ты остаешься здесь,— заметил он.

Все же Кенсингу понадобилась еще секунда — Другая, чтобы понять, что они причалили к другому объекту, не к станции. Был ли это берсеркер? Если так, значит, за прошедшие триста лет в его корпус был вмонтирован обычный воздушный шлюз, который соответствовал нормам землян.

Маленький воздушный шлюз челнока начал открываться, и перед его взором предстало большое незнакомое помещение, в котором стояла машина — типичный штурмовик берсеркера, очевидно ожидая, когда произойдет эта заранее обговоренная встреча.

Скурлок, будучи очень сильным, несмотря на нормальную силу гравитации, с легкостью приподнял с кресла Кенсинга.

Только теперь Кенсинг понял, в чем заключается сделка Дирака со своим неодушевленным партнером, позволяющая сохранять с ним дружеские отношения. И он издал вопль. Когда Скурлок выволок его в шлюз, машина берсеркера продвинулась вперед, вытянула захваты, чтобы заключить Кенсинга в свои объятия и унести в черную непроглядную тьму безжизненных внутренностей огромного металлического убийцы.

Примерно час спустя Хейвот и его временная подружка были выведены из состояния полусонной дремы, раздавшимся вдали грохотом. Станция ходила ходуном.

– Что это было? — хриплым шепотом спросила леди Дженевьев. Здесь в отдаленной каюте они могли чувствовать себя в относительной безопасности. Здесь никто их не мог искать. Ник пока пребывал в процессе перепрограммирования. Локи был занят с Дираком.

Хейвот высказал предположение, что по всей видимости взорвался флагман командора, и распространившаяся ударная волна вкупе с мельчайшими материальными частицами ударила в защитный внешний корпус станции.

– Должно быть! — с облегчением сказала леди Дженевьев и снова легла, прижавшись к Хейвоту.

С Дженевьев у Хейвота все получилось до странного легко... Теперь он уже строил планы как обольстить Варвару Энгадин...

Нынешняя подруга Хейвота, подобно и всем остальным женщинам, не смогла избежать его мужской красоты, обаяния. Он не миндальничал с женщинами, был наоборот довольно резок, непочтителен, но женщины мгновенно влюблялись.

Неожиданно он сказал леди Дженевьев:

– Вашему мужу повезло. И я нисколько не сомневаюсь в том, что он заслужил свою судьбу.

Леди не совсем понимала, считать ли это за комплимент?

Поэтому она прильнула к нему и, как бы между прочим, спросила: