Она повернулась.

У нее не было времени даже испугаться.

Что-то, похожее по форме на человека бесшумно скользнуло к ней. Металлические руки — нет, явно не человеческие, сжали ее горло, запястья в холодном объятии. Она не успела даже крикнуть. Машина усадила ее в угол, к стене. Что-то маленькое, но очень тяжелое приклеилось к ее шее. Андрианна еле могла дышать. С большим трудом повернув голову она заметила, что к рукам и ногам прилеплены маленькие приборы-парализаторы, чем-то напоминавшие пиявок.

Берсеркер...

Когда она поняла, что не в силах даже крикнуть, то с большим удовольствием бы потеряла сознание. Но этого ей сделать не удалось...

Робот-берсеркер начал быстро осматривать приборы на вышке. Только игровой экран и коммутатор связи с другими вышками были включены.

С щелкающим звуком берсеркер открыл задвижку на “животе” и вынул провода и вытянутый цилиндр с чем-то тяжелым. Этот прибор берсеркер укрепил на перекладине одного из огромных окон так, чтобы конец был направлен на...

— Там же памятник! Под стеклянной крышей с зелеными газонами внутри... Ожидают Главнокомандующего.

— Андрианна? — до нее донесся голос, который заставил вздрогнуть ее парализованное тело. — Мы ждем.

Если берсеркер тоже мог бы вздрогнуть (каким-то своим, электронным образом), то наверняка так оно и было бы. Берсеркер подошел к игровому экрану Андрианна цеплялась за робкую надежду, что он не знает, что такое ИГРА. Пять секунд он смотрел на экран, затем подошел к ней Андрианне.

Опять донесся голос Кхиза:

— Андрианна...

К величайшему ужасу девушки берсеркер ответил голосом, очень похожим на ее собственный.

— Что? Потом пауза.

— Ничего, — отозвался Кхиз.

Берсеркер наклонился к Андрианне. Чувствуя, что еще немного — и сознание покинет ее, девушка посмотрела вверх.

Стеклянные сканнеры, не похожие на человеческие глаза ни по форме, ни по цвету изучали ее лицо.

— Итак, — сказал робот скрипучим, металлическим голосом, из которого неведомо как рождались человеческие слова. — Итак, ты должна сообщить мне всю информацию о визите жизненного организма, который вы называете Главнокомандующий, он же — Премьер-министр Десяти Планет. Если ты дашь информацию, то останешься живой. Если нет... — еще один щелчок, и металлическая рука вытащила небольшую коробку.

Это яд. Одна его капля прожигает человеческую кожу. Он имеет возможность воздействовать на ваши органы чувств. Боль при этом сильно возрастает.

Лифт в вышке был столь бесшумен, что за закрытой дверью даже чуткий электронный организм берсеркера не уловил, что он включился.

Но теперь кто-то мягко, очень осторожно пытался открыть входную дверь.

— Кто там? — спросил берсеркер голосом, напоминавшим голос Андрианны. Он с поразительной быстротой пересек комнату и встал рядом с закрытой дверью. Из груди и плеч выдвинулись отростки. Берсеркер застыл с растопыренными металлическими руками.

— Кто там? — повторил голос.

— Сообщение для Андрианны Бриттон, произнес незнакомый Андрианне мужской голос. Я занята.

— Послушайте, леди, вы возьмете эту записку, или я должен тащиться назад и сказать, что записка вам не нужна? Сообщение касается какой-то игры, в которой вы, видимо, играете.

— Хорошо. Протяните ее.

Андрианна попыталась стукнуть головой о металлическую стену — единственное движение, которое она могла бы сделать, чтобы предупредить людей об опасности.

Берсеркер повернул замок и немного приоткрыл дверь. И очень быстро — человек просто не способен на такое движение — рванулся вперед, готовый нанести смертельный удар...

..Но его отбросило назад... очередь, искрящаяся огнем. Берсеркер с лязгом и треском пролетел через всю комнату и чуть было не вылетел в окно. Мощный слой пластика треснул, хотя и не разлетелся мелкими осколками. Давление начало быстро падать, и комната стала наполняться ядовитым воздухом планеты.

Три человеческие фигуры, все — в кислородных масках, с еще дымящимся оружием в руках появились в комнате.

Последнее, что успела увидеть Андрианна, прежде чем потерять сознание, были глаза Кхиза.

— Теперь у некоторых офицеров есть личные кинетические сенсоры, — сказал Кхиз, пока они шли по парку. Андрианна опиралась на его руку. После того, как “пиявок” удалили, левая нога еще не до конца восстановила все функции. — Один из офицеров запрограммировал свой пистолет стрелять во все, что движется с нечеловеческой скоростью. Как рука берсеркера, например. Стрельба начинается при этом автоматически и длится до тех пор, пока хозяин не отключит гашетку

Андрианна вздрогнула и еще сильнее сжала его руку

— Ты знал, что там берсеркер. Но все же пришел..

— Да. Вместе с двумя космическими офицерами. А колени у меня просто дрожали.

— Он ведь мог просто выстрелить в вас, прямо через дверь, не открывая ее.

— Мы подумали, что берсеркер до прилета Главнокомандующего вряд ли захочет обнаружить себя. Постарается избежать шума по мере возможности. Я уверен, берсеркеры узнали о пребывании Главнокомандующего на Максимус. Наверняка во время последнего полета, они установили подслушивающее устройство.

— Ты знал, что берсеркер... И пришел ко мне. Но как же ты догадался.

— С нашими роботами стали происходить всякие мелкие странности. Слишком много случайностей накануне прилета Главнокомандующего. Я неожиданно подумал, что убийца мог занять место моего главного робота и на вездеходе добраться до Центрального Комплекса. А откуда лучше всего сделать выстрел? Конечно, с одной из вышек, с которых виден памятник. Поэтому я настроил компьютер, который сделал несколько ходов за меня во время ИГРЫ.

— Но как ты узнал, что он в моей башне?

— А как ты думаешь? — Кхиз широко улыбался. Андрианна тоже улыбнулась, в то время стараясь не выдать, что ей приятно — она сама догадалась!

— Моя психологическая блокировка. Ты знал, что я никогда в жизни не позволю себе, да и просто не смогу победить тебя во время ИГРЫ.

Живое может распространять зло, неживое может нести добро...

Это был первый бой Малори.

Берсеркер виделся ему в образе священника с планеты Йату, настоятеля той секты, в которой Малори вырос. Перед глазами сейчас стояла закутанная в черную тогу высокая фигура, возвышающаяся над кафедрой — глаза горят злобой, руки подобны крыльям, при движении вздымают свободную тогу. Когда они опускаются, то свет Вселенной за окнами из прочного стекла гаснет, а Малори предают проклятью.

Сердце бешено колотится от ужаса... Но все же Малори достаточно повзрослел, чтобы понимать — он не был так уж беззащитен. Даже тогда. В детстве. Но все равно — память заставила его возвращаться к тому мигу, когда ноги сами несли его к ужасной кафедре, прямо в лапы демона-священника, а окна вокруг взрывались, осыпая осколками страха. Он шел, шатаясь, обходя те ужасные, полные зубов камни, которые рождались от жестов и заклятий демона. У Малори, казалось, было неисчислимое количество времени, чтобы решить — куда же поставить ногу.

“У меня есть оружие, — думал он, казалось, кто-то подсказывает что-то нужное, ценное, — здесь в правой руке”.

Малори слышал, что те, кто побывал в сражениях с берсеркерами, видел врага в различных обличьях. Каждому человеку снился свой кошмар. Некоторым берсеркер виделся ужасным монстром, некоторым дьяволом, богом или человеком. А некоторые просто не могли заставить себя встретиться с врагом лицом к лицу даже в видениях. Оставалось только безудержное чувство ужаса.

Кошмар... Глаза закрыты, зрение спит, рот скован, обнаженное тело неподвижно — защитные поля укрывают его от тысячи гравитационных потоков, которые пересекает одноместный корабль. Кошмар, который нельзя стряхнуть, от которого нельзя очнуться. Пробуждение все же придет. И оно будет равнозначно смерти. Или победе.

В руке Малори появляется нож. Нож мясника. Острый, как бритва. Огромный, как топор гильотины. Он так огромен, что, кажется, его невозможно поднять... Уже нет мясного магазина дяди Малорина Йату, но нож он не сможет забыть. И острое лезвие вонзается в сон — без него нельзя обойтись.