– Конечно, если наше временное парусное оснащение не подведет нас или на нас снова не нападут берсеркеры, предупредил всех Принсеп.
Путешествие домой обещало немало опасных приключений. Но стоило рискнуть. Ведь оставаться здесь без всякой надежды на возвращение, было просто бессмысленно.
Доктора Задор и Ховелер все еще считали себя ответственными за благополучие биологических особей. Они чувствовали ответственность за миллиарды будущих жизней. Поэтому они отказались от буксировки биостанции яхтой на обитаемые планетоиды. Да и вообще такая буксировка неизвестно чем могла закончиться, ведь возрастала опасность путешествия для всех землян. Да и стоило ли возвращать протолюдей в тот мир, где их не ждали? Доктора относились к этой проблеме спокойно. Они просто продолжали свои исследования и ничуть не жалели о решении разделить свою судьбу с теми, кто был еще только в “пробирках”. Проблемы возрождения расы Строителей не оставили Задор и Ховелера равнодушными. Если для этих землян где-то и существовало будущее, то только не в родном их мире. Анюте не хотелось расставаться с Сэнди Кенсингом. Но было похоже, что чувство долга брало верх, никакого другого выбора не оставалось.
Корабль-семяхранилище, миссия которого теперь с помощью земной технологии стала осуществима, должен был продолжить буксировку станции вглубь туманности Мавронари. Поиск удобного места для колонии Строителей — вот главная задача.
Принсеп твердо решил взять с собой в цивилизованный мир Скурлока и Кэрол. Конечно, он не исключал возможности, что там против них будут выдвинуты обвинения. Ведь были основания расценивать их деятельность в качестве гудлайфов.
Хейвот, находящийся в настоящий момент под опекой медробота из-за тяжелого ранения, тоже должен был вернуться домой.
Премьер, вернее то, что от него осталось — оптико-электронная версия, даже не догадывался, что ему также предстоит путь домой, туда, где он когда-то правил...
Принсеп предоставил право решать что делать с записью личности ее мужа леди Дженевьев. Никому и в голову не пришло, чтобы советоваться о чем-либо с самим Дираком Сардо, вернее программой с таким именем.
Премьера в его бестелесной сущности на время можно было даже просто отключить, потому что были другие более важные дела.
Во время последней атаки выжила только одна версия Ника Хоксмура, которая хранилась Дираком в резерве. По всеобщему согласию ее, являющуюся аналогом Ника-3, включили, ознакомили с последними событиями, предоставили право решать, что делать дальше?
Ник-3 через секунду уже выдал, что присоединяется к докторам и остается на биологической станции. Наверное, это было нелегко, ведь он прощался с Дженевьев.
Теперь о своем будущем должен был позаботиться Сэнди Кенсинг. И сделать это надо было как можно быстрее, пока ремонтировались двигатели “Фантома”. А работы велись быстро, отправление яхты откладывать было нельзя: туманность вокруг становилась все гуще и гуще, а путешествие домой все труднее.
Капитан Плотник не исключал и возможность появления в этом районе берсеркеров.
К Кенсингу подошла Анюта. Ей не хотелось навязывать ему своего решения. Ласково дотронувшись до его плеча, она сказала:
– Я не знаю, что буду делать, если тебя не будет с нами, Сэнди. Но ты должен выбрать сам. Затянувшееся молчание было прервано.
– Анни, ты напрасно волнуешься, расслабься! — Кенсинг протянул руки к любимой, взял ее ладони в свои.— Я с тобой, как и миллиард вопящих младенцев...
– Скорее два миллиарда,— уточнила она,— ведь ты забыл о будущих Строителях...
– Тогда два миллиарда. Я ни на что не променяю.
Фред Саберхаген
Шива из стали
1
В пяти тысячах световых лет от старой Земли, на лишённом атмосферы астероиде под кодовым названием Гиперборея [17] расположилась маленькая база Военно-космического флота – фактически говоря, герметичная цитадель. Незваные гости заглядывали сюда крайне редко, а радушный прием ждал их и того реже.
Появление одинокого корабля, засечённого около часа назад роботами сторожевых застав системы раннего обнаружения и оповещения, охватывающей всю систему Гипербореи, стало для всей базы полнейшей неожиданностью. С момента его обнаружения комендант базы Клер Норманди маялась в своём кабинете, не находя себе места, отложив все прочие дела, чтобы следить за продвижением нарушителя по большему из двух головизоров, установленных в кабинете.
В общении с людьми Норманди – элегантная и стройная, с прямыми чёрными волосами и кофейной кожей – обычно держалась спокойно и говорила, не повышая голоса. В работе она просто-напросто опиралась на вверенную власть, ничуть не стремясь постоянно демонстрировать её. При первом знакомстве у большинства людей складывалось впечатление, что она сухая, скучная и бесцветная женщина. И далеко не сразу открывалась им ещё одна черта её характера – любовь к игре ва-банк, когда ставки крайне высоки.
Как обычно, сегодня комендант Норманди облачилась в повседневную форму Военно-космического флота – простой комбинезон, поверх которого в случае нужды вполне можно надеть бронескафандр. Как это часто бывает с пышущими здоровьем людьми в период зрелости, определить её возраст по виду было невозможно; к тому же, вообще говоря, хронологический возраст лишился какого-либо смысла.
Рассчитывать на слишком сердечный приём на базе незапланированному пришельцу нечего и думать. Судно предварительно опознали, как частный корабль под названием «Аэндорская волшебница» [18], используемый для разведки полезных ископаемых и разнообразного мелкого фрахта, владелец и капитан Гарри Сильвер. Клер однажды вскользь столкнулась с обладателем такого имени лет пятнадцать назад и теперь не видела оснований предполагать, что на сей раз это какой-либо иной субъект, доводящийся тому лишь тёзкой.
Движущийся быстрее света курьер доставил весть о приближении «Волшебницы» через считанные минуты после того, как дальнозоркие сенсоры роботов обнаружили её на расстоянии около миллиарда километров, и комендант Норманди начала радиопереговоры с пилотом, как только запаздывание радиосигнала сократилось до минуты. Когда же гость довольно невозмутимо доложил, что корабль получил боевые повреждения и нуждается в ремонте, она приказала приготовить судно к досмотру. Не прошло и пяти минут, как один из патрульных кораблей базы уравнял скорость с пришельцем, подчинённые Клер перешли на борт «Волшебницы», а за штурвал уселся один из военных пилотов, чтобы посадить корабль на базе.
Комендант проявляла удвоенную бдительность из-за депеши, доставленной курьером дальнего следования всего за пару часов до того и тотчас же расшифрованной. Распечатка депеши всё ещё лежала у Клер в кармане. Она даже хотела было достать листок, чтобы перечитать послание ещё раз, однако настоящей нужды в этом не было.
Депеша, доставленная из штаба сектора, расположенного в Порт-Даймонде, была подписана тамошним шефом разведки. За адресом, записанным на общепринятом войсковом жаргоне, и стандартным обращением следовал незатейливый текст:
ИМЕЮТСЯ ВЕСКИЕ УЛИКИ В ПОЛЬЗУ ТОГО, ЧТО СЕКРЕТНЫЙ АГЕНТ КЕРМАНДИ, ЛИЧНОСТЬ НЕИЗВЕСТНА, ИЗБРАЛ ВАШУ БАЗУ В КАЧЕСТВЕ ОБЪЕКТА ВНЕДРЕНИЯ С НЕИЗВЕСТНЫМИ НАМЕРЕНИЯМИ. ВАМ ПРЕДПИСЫВАЕТСЯ СОБЛЮДАТЬ РЕЖИМ ПОВЫШЕННОЙ СЕКРЕТНОСТИ ПО ОТНОШЕНИЮ КО ВСЕМ НОВОПРИБЫВШИМ И ПРИБЫВАЮЩИМ ЛИЦАМ, ОСОБЕННО ГРАЖДАНСКИМ.
Прочитав шифровку, Клер первым делом пришла в недоумение: «Какие ещё гражданские лица?!» На базе они бывают очень редко, а в данный момент вообще нет ни одного. На смену первой мысли почти тотчас же пришла вторая: «Какие ещё улики?!»
Ответ на второй вопрос ей вряд ли доведётся узнать хоть когда-нибудь. Что же до первого – о цивильных – похоже, скоро всё выяснится.