— За мной, — я махнул ей рукой, подходя к месту, где стояло множество караванщиков. Моё внимание сразу привлёк невысокий, сухой старик в синем восточном халате. У него насколько я мог судить, были неплохого уровня лошади запряженные в крытую телегу с навесом.

— День добрый, подбросите до Целестина двоих?

— Хм, — старик прищурился, поглаживая длинную бороду, — 450 золотых.

— Вот, — я передал ему 500.

— Залезайте. Или можете тут постоять. Поедем только когда народ наберется, — он кивнул головой в сторону телеги.

— Спасибо, — я забрался внутрь, после чего помог Вивьен.

Текучка тут была большая, так что долго ждать не пришлось. Уже через 20 минут мы сидели вчетвером: я с Вивьен, и пара молчаливых эльфов-близнецов в одинаковой серой одежде, боязливо переглядывающихся друг с другом.

«На выезде из порта будет немного трясти, потерпите уж,» — предупредил старик, садясь во главу каравана, и трогаясь с места.

— Почему остановились? — я обратился к старику, выглядывая из повозки: вокруг только трущобы.

— Приехали, дальше вы сами, — пробурчал старик.

— Но это как то не похоже на Целестиан, нет? — я посмотрел на правого эльфа.

— Дальше он не поедет, по этой дороге слишком опасно, — эльф развел руками, вытягивая из повозки своего близнеца.

— А почему именно эта дорога? — я почесал затылок.

— Ты что, не читал табличку? — старик ткнул пальцем в нацарапанную мелом надпись: «Экспресс» висящую на каркасе повозки.

— Я думал о другом, но ладно. Как попасть в Целестиан? — я снова выглянул из за повозки: впереди виднелась полуразрушенная дорога, с двух сторон обставленная деревянными и каменными лачугами.

— Просто идите прямо, но осторожно. Если не будете шуметь, вас не тронут, — подсказал мне эльф, вытаскивая из повозки какую то сумку. Сразу после, он направился с этой сумкой и товарищем вглубь трущоб.

— Понял, спасибо, — я кивнул, наблюдая, как повозка медленно разворачивается, и стремительно набирая обороты, уезжает прочь. Мы остались вдвоем, у порога огромных трущоб.

Прежде чем идти дальше, я решил проверить локальный чат. Это такое окно интерфейса, которое есть у каждого крупного острова. Дело в том, что сама по себе система бездны, чата или «интернета» как такового не имеет. Однако, на некоторых островах есть свои локальные сети, и Целестиан — один из таких островов.

Открыв локальный чат самого города, который тут уже "ловил", я увидел только старые сообщения. Последнее датировано вчерашним днём:

[Harbor: Осторожно.] — за этим сообщением следовала тишина. Для такого огромного города, как Целестиан, это было просто невозможно. Видимо, у них сломался чат.

***

Идя по центральной дороге под палящим солнцем, я наблюдал тотальную нищету, разруху и лень. Дома по большей части из самана, многие уже занесло песком. Люди лежат прямо вдоль дороги, кто группами, кто один, зарывая себя в песок.

— Что с ними? — шепнула мне Вивьен на ухо.

— Смирились с участью. Этот остров довольно безопасен, так что не удивительно, что они собираются тут, — я посмотрел на мужчину лет двадцати-пяти: он сидел облокотившись на саманный дом, и ему на голову медленно сыпался песок вперемешку с кусками стены. Ещё немного, и крыша этого дома упадет.

— Неужели они не хотят ничего поменять? — ужаснулась Вивьен, крепче хватаясь за мой рукав.

— Хм, не знаю. Может быть это гедонистическая адаптация так на них влияет, лень, или же они просто давно выжили из ума, — я встретился глазами с мужчиной у дома, и тот сразу отвел взгляд.

— Гедонистическая адаптация? Это как то связано с удовольствием? — Вивьен задумчиво посмотрела на небо.

— Скорее со счастьем. Так называют свойство нашего мозга уравнивать уровень счастья. Например, инвалид который остался без руки, и человек с кучей денег, в определенный момент будут находиться на одном уровне счастья. Всё потому что инвалид в итоге привыкнет к жизни без руки, и вновь сможет ощущать радость, в то время как богач устанет от денег и они перестанут его радовать. В конечном счете, они будут примерно равны по уровню счастья. Это причина, по которой люди устают от всего, что обычно приносит им удовольствие, и наоборот, привыкают к тому, что им неприятно.

— Это всегда работает? — девушка виновато опустила взгляд.

— Я не знаю, это просто статистика некоторых исследований. Мы не изучили мозг настолько, чтобы делать утверждения.

— Понятно… — Вивьен прикусила губу.

— Думаешь о том, что смирилась с рабством?

— Угу.

— Тут всё куда сложнее, и случай не совсем тот, хоть и похоже. Радуйся лучше что вообще выбралась, и живи здесь и сейчас, не то станешь как вот эти, — я показал пальцем на кучу людей, которые сражались за нечто в песке, катаясь в мусоре, на руинах большого дома. Один из них в попыхах заметил меня, и хлопнул по плечу своего «товарища», а тот соседа, и так по кругу.

Я остановился, ощутив угрозу.

— Учитель… — Вивьен спряталась за мной, вцепившись в подол плаща. От куда в этой девочке столько страха?

«Эй, фладенькие! Не фотите поделиться ф нами фем-нибудь?» — отвратительного вида мужик с тремя волосинами, и обгоревшей кожей, демонстрировал оставшиеся два зуба, расплываясь в смехотворно-угрожающей улыбке. Из одежды на нём был только обрывок ткани на паху, и с каждым его приближающимся шагом, я всё явственнее чувствовал вонь. Наконец, он подошел на расстояние вытянутой руки.

«А если я откажусь?» — я отвел взгляд, не в силах сдерживать отвращение.

«Тогда твоей подружке прийдется…» — он не успел договорить фразу. Взяв ублюдка левой рукой за лицо, я одним броском запустил его в стену. Пробив дыру в последней уцелевшей плите из самана, он медленно съехал на песок. Надеюсь, он жив — не хочется красный статус.

Его товарищи тут же бросились врассыпную, словно стая испуганных опоссумов.

«Пойдем,» — я взял Вивьен за руку, и потащил дальше. С этого момента, к нам больше никто не приставал.

***

Удивительно, как выросла в этих местах преступность за последние годы. Даже трудно сказать, в чем причина таких изменений. К счастью, постепенно трущобы переходили в обычный пригород. Дома из разрушенных коробок, превращались в приличного вида квадратные, пустынные домики из песчаника. Стоило выглянуть за них, как глаз сразу падал на необъятную пустыню, устремленную во все стороны. Периодически тут попадались и обычные шатры. Если не ошибаюсь, в моем мире такие называли «Тахамт».

— Смотрите, — Вивьен дернула меня за руку, показывая пальцем вперед. В сотне метров от нас начиналась мощеная белым мрамором дорога. Где-то вдалеке я уже мог разглядеть сам Целестиан: огромный город, лично мне напоминающий Багдад, насколько помню, с такой же рекой поделенной на каналы. К слову, один из рукотворных каналов реки сейчас находился по левую сторону от нас. Обычно по нему на тяжелых плотах перевозят грузы, но сейчас канал был совершенно пуст.

— Как то это не похоже на райский город… — разочарованно пробормотала Вивьен.

— Согласен. Я представлял другое, когда мне рассказывали про «Почти-что Колыбель». Может быть это и есть цена свободного строя? — я посмотрел на ворота города окруженного стеной, к которым мы сейчас приближались. Там уже собралась целая очередь.

— И зачем мы тут? У нас есть дело к людям этого города? — судя по голосу, Вивьен эта идея явно не нравилась. Девушка ерзала держась за платье, и постоянно оглядывалась по сторонам.

— Ты боишься? — я проигнорировал её вопрос.

— Немного…

— А я думал, что ты привыкла к таким местам. Я не прав?

— Наверное уже успела отвыкнуть, — она растерянно улыбнулась.

— Понятно. Не парься, мне просто нужна информация. Может это место и не выглядит слишком роскошно, но зато, отлично подходит для продажи слухов. Считай, что так этот город маскируется, — я остановился в конце очереди, прямо за темнокожим высоким парнем с дредлоками, в кожаной броне. Он немного нервничал, то и дело трогая ятаган на поясе.