«Начните с оказания первой помощи тем, кто в ней нуждается, затем соберите всех, кого вы не узнаете, и заприте их в своем грузовике», — проинструктировал Бруно. «Мы разберемся со всем этим позже в жандармерии».

Затем он наклонился, чтобы проверить молодого Русселя, быстрого вингера команды по регби, но слишком худого и низкорослого для такой драки. Он был ошеломлен, запыхался, и у него был великолепный синяк под глазом, но с ним все было в порядке. Рядом с ним опорный нападающий Леспинасс, невысокий, коренастый и крепкий на вид, стоял на коленях, и его рвало. «Ублюдки пнули меня по яйцам», — проворчал он. Внезапно перед лицом Бруно оказались телекамера и микрофон, и обеспокоенный голос спросил его, что происходит.

Прежде чем он успел подумать, и, вероятно, от чистого облегчения, что никто из его людей серьезно не пострадал, Бруно сердито сказал: «На нас напала в нашем родном городе группа внешних экстремистов. Вот что произошло».

Он перевел дыхание и успокоился, наполовину вспомнив какую-то утомительную лекцию по связям со СМИ в Полицейской академии, где учили, что самое важное — сначала изложить свою версию событий, потому что это определит последующее освещение.

«Мы проводили тихий и мирный парад и митинг у военного мемориала в память о погибшем герое войны, а эти свиньи начали выкрикивать расистские оскорбления, бросать ракеты и избивать людей», — сказал он. «Здесь, на нашей городской площади, собрались в основном школьники, но этим экстремистам, похоже, было все равно. Они организовали это нападение. Они наняли кареты, чтобы добраться сюда, привезли свои знамена и мегафоны, и они пришли с одним намерением — разрушить наш город и наш парад. Но они не считались с жителями Сен-Дени».

«А как насчет пострадавших?» — последовал следующий вопрос, на этот раз с другой камеры.

«Мы все еще считаем».

«А как насчет ваших собственных травм?» его спросили. «У вас все лицо в крови?»

Он поднес руку к лицу, и она действительно была в крови. «Боже мой!» — воскликнул он. «Я не заметил».

Камеры отвернулись, когда на площадь с ревом въехала машина скорой помощи. Доктор Желлетро стоял на коленях перед разбитым зеркальным окном отеля Сен-Дени рядом с одним из распростертых тел.

«Пара сломанных ног, треснувшая ключица и несколько сломанных носов. Нет ничего хуже хорошего матча по регби», — сказал Геллетро.

Бруно оглядел городскую площадь. Он увидел пожарные машины и машины скорой помощи, разбитые окна, булыжники, усеянные раздавленными фруктами, яйцами и овощами, а также испуганные молодые лица, выглядывающие из-за каменных колонн рынка. Он взглянул на окна мэрии и заметил несколько затененных лиц, выглядывающих из банкетного зала. Вот и все для сегодняшнего обеда, подумал он и начал организовывать передачу арестованных в жандармерию. Чертов Дюрок, подумал Бруно, это его работа.

Дугал, шотландский приятель Бруно по теннисному клубу, обычно никогда не вмешивался в официальные дела Сен-Дени, хотя мэр дважды просил его присоединиться к его списку кандидатов на выборах в местный совет. Продав свою собственную небольшую строительную компанию в Глазго и досрочно выйдя на пенсию в Сен-Дени, Дугал заскучал и основал компанию под названием Delightful Dordogne, которая специализировалась на сдаче домов в аренду туристам в высокий сезон.

Многие иностранные резиденты подписались на него, отправившись отдыхать в другие места в июле и августе и получив солидную прибыль от арендаторов, которым Дугал сдавал свои дома. Благодаря разнорабочим, уборщицам, садовникам и персоналу по обслуживанию бассейнов, которых Дугал нанял для обслуживания домов отдыха, он стал крупным местным работодателем. Бруно подумал, что при таком количестве иностранцев, въезжающих в округ, имеет смысл иметь одного из них в совете, чтобы представлять их взгляды. Дугал всегда отказывался, ссылаясь на то, что он слишком занят, а его французский слишком несовершенен, но на следующий день после беспорядков он был в зале заседаний совета вместе с остальной делегацией местных бизнесменов.

На сердитом, но исправном французском он объяснил, насколько плохими были теленовости предыдущего вечера.

«Сегодня у меня было три отмены заказа, все от хороших и постоянных клиентов, и я ожидаю большего. Это даже попало в английские газеты. Взгляни на это, — сказал он и бросил стопку газет на стол. Все уже видели заголовки и фотографии беспорядков на городской площади, но Бруно поморщился, когда Дугал размахивал экземпляром SudOuest с фотографией Бруно на первой странице. Его сфотографировали стоящим с протянутыми руками, чтобы защитить двух съежившихся женщин от группы нападавших, а заголовок гласил «Сен-Дени — линия фронта». Это был момент, когда он пытался укрыть Памелу, Кристину и других женщин, как раз перед тем, как его сбили с ног. На фотографии должна была быть Изабель, подумал он. Она была настоящей героиней.

«Вся заслуга в тебе, Бруно, ты проделал отличную работу, но это очень плохо сказывается на бизнесе», — сказал Дугал. И остальные подхватили. Все были обеспокоены предстоящим сезоном: отель, рестораны, кемпинги, менеджер парка развлечений.

«Как долго это будет продолжаться?» — спросил Джером, который управлял небольшим тематическим парком французской истории, где Жанну д'Арк сжигали на костре дважды в день, а Марию-Антуанетту гильотинировали каждый час, а между ними проходили средневековые рыцарские бои.

«Полиция должна покончить с этим быстро, арестовать кого-нибудь и покончить с этим. Эта история с допросами подозреваемых без реального результата вызовет еще больше проблем у правых, еще больше контрдемонстраций у левых и еще больше негативной рекламы на телевидении. Это просто испортит нам сезон».

«Мы все это знаем и все согласны. Но что вы предлагаете нам с этим делать?» — спросил мэр. «Мы не можем запретить все демонстрации, это противоречит закону, и как городской совет мы не имеем полномочий вмешиваться в дела судебных властей.

Произошло отвратительное убийство на почве расизма, и страсти разгорелись как слева, так и справа. Нам выделили дополнительных жандармов для поддержания порядка, и более сорока человек обвиняются в беспорядках и нападении, так что они вряд ли побеспокоят нас снова. Это единичный случай. Это вполне может повредить нашему бизнесу в этом году, но последствия будут недолгими. Нам просто нужно стиснуть зубы и переждать этот процесс».

«Я не уверен, что в следующем году я все еще буду заниматься бизнесом», — мрачно сказал Франк Дюамель с турбазы. Он говорил это каждый год, но на этот раз, возможно, оказался прав. «Я занял много денег в банке, чтобы профинансировать это масштабное расширение и новый плавательный бассейн, и если у меня будет неудачный сезон, у меня будут настоящие проблемы. Если бы не групповое бронирование от голландских парней, которые приехали на ралли Мотокросс, у меня бы уже были проблемы. Бруно кивнул, вспоминая дорожный хаос, вызванный этим событием в выходные перед убийством Хамида, когда сотни мотоциклов и сторонников заполонили город и прилегающие дороги.

«Я разговаривал с региональными менеджерами банков», — сказал мэр. «Они понимают, что это временная проблема, и они никого не будут закрывать — по крайней мере, если они хотят снова вести какой-либо бизнес в этой Коммуне. И только в том случае, если они не хотят нажить врага в лице министра внутренних дел. Вы все видели репортаж с его вчерашней речью о том, что вся Франция твердо стоит на стороне храбрых граждан Сен-Дени и нашего отважного полицейского».