Конечно, очень выручали Аристарх с Бифи. Шут носился по залу, приставая к гостям, а заодно спускал на тормозах остренькие вопросики. Аристарх легко и непринужденно нейтрализовал не замеченные Марком ловушки.

То, что это ловушки, Марк понимал только после комментариев коллеги.

Впрочем, даже король и шут не всесильны.

Славословия до этого текли обыденно, почти скучно. Когда поднялся этот человек, то даже шум за столом как бы утих. Марк невольно напрягся, хотя ничего опасного в нём не было - не слишком высокий, с клиновидной бородкой Тёмных волос, с изящными усиками, он негромко и без особого напряжения опустил короля ниже плинтуса:

- Есть традиции, Марк, и есть люди. Люди смертны. Традиции, конечно, тоже смертны, но гораздо реже. Когда допьешь свое вино и протрезвеешь - подумай, что предпочительнее? Традиции обязывают меня поднять кубок за здоровье короля, даже если мне не нравится то дерьмо, что влезло на трон. Поэтому я поднимаю кубок за твое здоровье, разбойник, хотя не желаю тебе ни долгих лет жизни, ни счастья. Но будь хотя бы здоров.

И в полной тишине припал к кубку.

- А чего ж ты, такой идейный, пришёл сюда? - спросил Аристарх.

- А я, Ваше Величество, верный сын своего отечества. И должен знать, что происходит с ним и кто лично будет виноват.

- Чтобы потом карать виноватых, так что ли?

- Вы так прозорливы, Ваше Величество!

- Но пока вины не наблюдается, вроде бы?

- За исключением безродности, бедности, наглости и глупости? Пока не наблюдается, да.

Мужчина сел, а Марк сидел, как оплеванный.

- Кстати, Марк, - обратился к нему Аристарх, не отрывая взгляда от тарелки. - Ты, как профессионал, скажи, оливкам надо добавлять уксус перед засолом или лучше не надо?

- Я и так, и так пробовал, - услышал Марк собственный голос. И присоединился к нему: - И, скажу тебе, что без уксуса мне нравится больше.

- Вот и я так же думаю, - покивал Аристарх. - А турки сплошь уксус добавляют! Пожалуй, буду я у тебя оливки брать. Сможешь поставлять мне хорошие?

- Давай попробуем, - поддержал спасительный диалог Марк. - Вот я тебе с десяток бочек пошлю, а ты выберешь, какая больше нравится.

Как бы ты там себя ни чувствовал, а праздничный пир продолжается, и надо улыбаться, слушать, отвечать, обещать, обдумывать - в общем, пора переходить в рабочий режим короля.

Теперь тебя всё волнует - от мнения герцога Ивинского до способа приготовления оливок.

Поздним вечером Марк отдыхал в своем рабочем кабинете. Ходил по комнате, присматривался к вещам и мебели. Они все имели своё предназначение, были зачем-то нужны. Герцог Ивинский неправ. Есть не только люди и традиции. Есть вещи, есть дома, есть окружающий мир... Почему-то хотелось, чтобы он был неправ. Так было бы легче не замечать его правды. Но внутренний контролёр сразу же отметил это желание, и Марк тут же его отбросил.

Он не желал спасительной лжи. Тем более - сейчас.

Сейчас предстоял особенный разговор.

Этого разговора Марк ждал и опасался. Наверное - больше, чем любого другого. Конечно, особых грехов он за собой не чувствовал. Но всё-таки... Почувствовать себя на месте Понтия Пилата... Нет, никогда в жизни, даже в самых своих смелых мечтах он не рассчитывал занять это место. И пусть прокуратор Иудеи был не королем, а всего лишь мелким представителем власти, но у него был доверенный - Афраний. Был ли? Неважно. Возможно, Михаил Афанасьич все придумал. А вот ему сейчас придется с этим могущественным, почти всесильным персонажем общаться вживую.

И не мельком, не случайно, как тогда, а как старшему с младшим.

Придется приказывать и, возможно, выслушивать о себе нечто не слишком приятное.

Когда дверь скрипнула, открываясь, Марк даже дернулся.

Генрих Севесский, начальник тайных служб, сегодня пришёл в самом обычном камзоле, ничем не отличающем его от любого другого дворянина. В меру украшенный, в меру потертый - ясно, что это вельможа, но неясно, какого уровня. Таких в столице десятки, если не сотни.

Но Марк слишком хорошо помнил тот вечер, когда этот крупный мужчина заходил к ним с Генри, предлагал вина, а потом провожал его из дворца в лес.

И тот страх, который он испытывал рядом с ним.

- Добрый вечер, Владыка. Звали?

- Добрый день, Генрих. Звал. Проходи, садись... Ничего, что я на "ты"?

- Конечно, Владыка. Как вам будет угодно. Даже более - мне будет совестно, если вы вдруг будете обращаться ко мне на "вы". Как будто не по возрасту, а согласно истинным масштабам власти в стране.

- Я рад, что ты заговорил об этом, Генрих. Вина?

- Нет, благодарю вас. Не пью, особенно на работе.

- Удивительно. А как же ты тогда отдыхаешь, Генрих?

- Никак, Владыка.

- Не напрягаешься? - с улыбкой спросил Марк, вспомнив этот анекдот.

- Наоборот. Обязательно напрягаюсь. В моей работе иначе нельзя. Стоит только хоть чуть-чуть расслабиться...

- Ужас! Как же можно так жить?

- А иначе жить уже скучно.

- Надо же... Какие всё-таки люди разные, и насколько это здорово. А я себе налью.

- Конечно, Владыка. Для этого и существует наша служба, чтобы вы могли спокойно выпить вина вечерком.

Марк налил себе бокал вина из резной стеклянной бутылки, размышляя, сколько в этих подначках от истинного отношения главы спецслужб к будущему королю. И, пригубив терпкий напиток, решил, что если бы было иначе - то было бы как-то подозрительно. А так все понятно.

- Да, выпить вечером вина - это приятно. Но бухал я и тогда, когда был простым трактирщиком. Не стоило надевать корону только для того, чтобы спокойно выпить.

- Не скажите, Владыка. Некоторые ваши подданные готовы рискнуть головой, только чтобы посидеть в уютном кресле с бокалом вина в руке... Разумеется, если кресло стоит в тронном зале. А вы даже вино себе сами наливаете. Сразу видна предыдущая профессия.

Марк тяжело вздохнул.

- Мне, Генрих, и хорошо, и плохо. Мне-то корона досталась чисто случайно. Ты-то знаешь.

Службист покивал. Что там в его голове творилось - Марк даже предполагать не мог. Не мог, но это было необходимо. В конце концов, тот не зря намекнул на полноту власти. Действительно, у этого человека она была не игрушечная.

- Но при этом я собираюсь ее немного почистить и обновить.

- Собираетесь немного прошерстить наше уважаемое дворянство? - усмехнулся Генрих. - Ну-ну. Герцог Ивинский один доставит вам хлопот столько, что я откровенно не завидую. При этом в его окружении, как ни странно, практически нет никого, кто мог бы достать этого пройдоху.

- Нет, я не хочу прямо сразу пачкать руки и корону кровью. Да, дворянство мы прошерстим, но чуть попозже. И не так прямолинейно. К сожалению, я абсолютный дуб в политике, Генрих. И поэтому я рассчитываю на крайне честный ответ от вас. Вы давно уже работаете в тени, и выходить на свет для вас будет чем-то непривычным... Но мне - надо. Пожалуйста, скажите честно. Насколько я могу вам доверять?

- Настолько, насколько сами этого захотите, Владыка, - из под мощных бровей на Марка глядели спокойные карие глаза. - Я верно служил короне много лет и не собираюсь отступать от своих правил только потому, что на трон сел очередной мальчишка.

- Вот про это я и спрашиваю, - Марк выдержал взгляд. - Иногда мальчишек надо шлепать. Для их же блага. Могу я рассчитывать, что вы будете шлепать мальчишку, но не короля?

Генрих оглядел Марка, пожал плечами и откинулся в кресле.

- Когда меня учили верховой езде, помнится, был момент, когда мальчонка, лет двенадцати, каждый раз плакавший от удара штербрекера, вдруг сам попросил его.

- А что такое этот "штербрекер"? - заинтересовался Марк.

- Это такой длинный плетеный хлыст. Им подгоняют лошадей на выездке. Достаётся и всаднику. В руках опытного наставника - крайне полезный инструмент. Доходчивый. Ну, а у того пацаненка не выходил прыжок через барьер. Не мог он сообразить, когда лошадь в прыжок посылать. И попросил моего наставника помочь. Штербрекером. От которого всегда плакал.