— Милорд Ундес, для нас честь приветствовать вас, как посланца сиятельного императора Сабира Ахунда вар Наиль, — обратился Хальвард к мужчине. — Надеюсь, вы привезли нам вести о добром здравии нашего повелителя, — последнее слово правитель произнес с еле заметной интонацией, которую при желании можно было трактовать, как дрогнувший от теплоты голос или как почти несуществующую долю сомнения.

— Благодарение небу, повелитель здоров и шлёт вам приветствие от всего своего поистине безграничного сердца, — Ундес оценил слова герцога Недоре, и, конечно, оценил верно. — Сиятельный император Сабир отправил меня передать вам поздравления с наступающим праздником начала нового года. Я должен вручить вам послание, чтобы вы могли в полной мере почувствовать искренность и любовь нашего господина ко всем своим верным вассалам, — Ундес не глядя протянул в сторону руку, держащую белое письмо, скрепленное печатью золотого цвета. Тут же словно из пустоты появился слуга, и конверт занял положенное место на серебряном подносе. — Я счастлив исполнить свою миссию. А также польщен, что это путешествие пожелала разделить со мной прекрасная миледи Мейрам. Миледи не смогла устоять перед искушением посмотреть своими глазами на вашу столицу. Я взял на себя смелость пообещать ей близкое знакомство с чудесами Кинна-Тиате.

— Для меня будет честью сопроводить миледи в любое место, которое вызовет ее интерес, — Хальвард встал и подошёл к сестре императора, склоняясь в поцелуе над ее рукой. Леди Мейрам глаз не сводила с правителя.

— И все же сейчас я прошу разрешения откланяться — дорога была долгой и мы бы хотели немного отдохнуть.

— Разумеется, ваши комнаты готовы и ждут вас. Сегодня вечером состоится празднование в честь вашего приезда, вы присоединитесь к нам?

— Разделить с вами торжественный вечер — удовольствие для нас, — леди Мейрам снова присела в глубоком реверансе.

На этом официальная часть приветствия была окончена. Хальвард направился к выходу, Ульф подал руку сестре, помогая той встать, следом за ними вышла Йорунн. Сейчас она как никогда раньше была рада почетному эскорту, что шел за ними в двух шагах: не так жгли спину взгляды, полные скрытого яда.

А леди Мейрам задержалась на миг, рассматривая стройную девичью фигурку Йорунн. На лице ее промелькнула легкая заинтересованность, но не позволив себе ни малейшего промедления, изящным жестом она протянула руку лорду Ундесу, разрешая сопроводить себя из зала.

Хальвард распечатал письмо императора сразу же, как только охрана закрыла двери жилых комнат. Ульф, Йорунн и Виала терпеливо ждали, не решаясь тревожить правителя.

— Император действительно передает мне пожелания светлых праздников и удачного года. Пишет, что хотел бы присутствовать в Кинна-Тиате лично, но, увы, дела не отпускают его из столицы. Шлет свои искренние заверения в дружбе и надежду на скорую встречу, — Хальвард сделал небольшую паузу, изучая приписку в конце. — Лорд Ундес уполномочен именем императора представлять здесь его волю, решать любые вопросы и вести переговоры. И это все, — Хальвард небрежным жестом бросил письмо на стол в приемной и прошелся по комнате. — Видимо, самого интересного бумаге не доверили. Любопытно. Значит, сегодняшний вечер будет полон важных разговоров. Ульф, уже есть отчеты тех четверых?

— Да, только что передали. Я ещё не успел прочесть.

— Я сам прочту, хочу узнать, чем развлекали себя наши гости во время поездки.

— А зачем к нам приехала сестра императора? — Виала озвучила тот же вопрос, что мучил Йорунн. — Она не похожа на любителя праздных зимних путешествий.

— Не знаю, но для ее присутствия тут точно есть причина.

— Она маг, как и император? — спросила Йорунн.

— Нет, не такой, у нее есть задатки, но достаточно слабые. Ее основная стихия — вода, второстепенная — воздух. Земли и огня практически нет. Как маг она не представляет угрозы ни для кого, крупнее кошки.

— Если слухи о личной жизни сестры императора верны, то я предполагаю, зачем она здесь, — тихо сказала Виала. — Я могу ошибаться, но если нет, то ситуация может оказаться сложнее, чем мы ожидали. Хальвард, ты позволишь мне проверить свою догадку?

— Ты имеешь в виду, что у миледи Мейрам могут быть планы, отличающиеся от намерений ее брата? — нахмурился правитель.

— Отчасти. Ее присутствие тут — неожиданность. Возможно она окажется ценным источником информации. Или она просто ищет отдушину. В любом случае женщине всегда легче довериться другой женщине. Позвольте мне поговорить с леди Мейрам без лишних свидетелей — неожиданно в голосе Виалы прорезались решительные ноты.

— Один вечер. Хорошо. Если твой брат не против, — правитель повернулся к Ульфу.

— Я не доверяю Мейрам, — нахмурился Черный Волк, — но не думаю, что один разговор может навредить тебе, сестра. Однако прошу, чтобы ты все время была на виду у большого количества людей.

— Обещаю, что покину зал только в твоем сопровождении. Но все же скорее всего мне ничего не угрожает.

Вечер начался мелодичной песней в пиршественном зале, значительную часть которого занимали накрытые столы. Вдоль стен сияли золотистые фонари, в кованых подставках мерцали свечи, под высокими сводами танцевали отблески и тени.

Во главе стола темнело кресло герцога, по правую руку от него выделили места обоим посланцам императора, по левую расположились Ульф с сестрой. Йорунн решила остаться в тени, да и ей, как воспитаннице Хальварда, не полагалось сидеть вместе с почетными гостями.

Леди Мейрам явилась в сопровождении посла Ундеса. Советник императора был холоден и невозмутим, Мейрам дышала жизнью и посылала всем окружающим теплые улыбки. Первая пара часов прошла в непринужденной беседе ни о чем. Столичные гости щедро делились свежими новостями и с благожелательно слушали рассказы Виалы о традициях, связанных с зимними праздниками в Недоре.

— Однако я прибыла так далеко на север не только ради приятной беседы, — леди Мейрам чуть склонила голову и бросила многозначительный взгляд на Ульфа. — Слышала, что герцог Недоре прекрасно играет на лютне. Это правда? — повернулась она к Хальварду.

— Правда, но играю я крайне редко.

— Можно ли просить вас исполнить что-нибудь? — в прекрасных глазах Мейрам мог бы утонуть целый город.

— Не в моих привычках отказывать в подобной просьбе, тем более если ее озвучивает прекрасная сестра нашего повелителя, — Хальвард склонил голову в вежливом поклоне и подал знак слуге, чтобы ему принесли инструмент.

Леди Мейрам озорно прихлопнула узкими ладошками, словно выточенными из белого мрамора, но тут же устыдилась своего порыва и в смущении опустила глаза.

— Буду признательна вам, милорд.

Когда принесли лютню, остальная музыка в зале стихла. Все взоры были устремлены на Хальварда. В полной тишине пальцы правителя пробежались по струнам, вызывая в сердцах слушателей трепет и волнение. Несколько резких аккордов, наполненных пронзительными нотами, быстрый перебор, а после мелодия заструилась, словно горная река — то срываясь бурным потоком, то затихая и растворяясь в неглубоких озерах и заводях.

Слушатели зачарованно притихли, даже в глазах лорда Ундеса промелькнуло что-то, похожее на интерес. Казалось, время остановило свой бег, и лишь когда мелодия рассыпалась мелкой рябью и смолкла, зал взорвался бурными аплодисментами. Хальвард привстал и поклонился, как настоящий менестрель, удачно сыгравший на рыночной площади. Леди Мейрам залилась счастливым смехом и послала правителю совершенно лучезарную улыбку.

— Еще! — потребовала она. — Такое искусство заслуживает большего, чем обыкновенной похвалы. В мелодиях горного края столько силы и жизни, они не могут оставить равнодушными никого, а усидеть на месте становится все сложнее. Милорд, — обратилась гостья к Ульфу, — пригласите меня на танец, думаю, что смогу стать вам достойной партнершей.