В ответ на мои сомнения главная жрица лишь усмехнулась и спросила, известно ли мне что-то о Семиликой вообще. Пришлось признать свое невежество в этом вопросе и вынужденно выслушать россказни о могуществе и славе их богини. Половина историй была приторно-сладкой, а вторая — абсолютно невероятной. Однако меня зацепила фраза, оброненная жрицей, что Семиликая имеет воплощения во множестве миров. Меня одолели сомнения, не ответив ни “да”, ни “нет”, я отправил женщину, сказав ей вернуться позже.

Жрица действительно ушла и не докучала больше. Однако вскоре до меня добрались слухи, что в городе объявились сильные целительницы. Ставили на ноги почти умерших, спасали рожениц, лечили детей. Не стоило удивляться, что этими умелицами оказались те самые последовательницы Семиликой. Тщательно проверив о них всю доступную информацию и не найдя никаких поводов сомневаться в их искренности, я все-таки позволил им строить свой храм и больницу при нем.

Прошло почти полгода прежде, чем я решился продолжить изучение своих новых возможностей. Меня ждало неприятное открытие — управлять видениями совершенно не получалось, а оставаться пассивным наблюдателем было скучно. И тут я вспомнил о том, что теперь мне есть с кем обсудить странные идеи разных миров и, быть может, получить недостающие сведения.

Я послал за старшей жрицей, но вместо визита она отправила моего посыльного назад, повелев тому сказать, чтобы я сам явился к ней. Бедный мальчишка дрожал как лист на ветру, передавая ее слова. Мой дурной нрав был известен всем кругом и парень просто боялся, что за подобную наглость я испепелю его на месте. Мне же стало весело и любопытно. Давно никто не разговаривал со мной в таком тоне.

Отпустив мальчишку, который, казалось, не верит своему счастью, я направился в храм. Настоятельница встретила меня на пороге. Строгая, с гордой осанкой, высокая, по-своему очень красивая, статная женщина, она совсем не боялась могущества герцога сумеречных земель.

В тот вечер мы много разговаривали, в основном я задавал вопросы, а она отвечала. По ее словам выходило, что богиня явилась ей в одном из своих воплощений и велела идти сюда, в Кинна-Тиате. Мол, скоро тут понадобятся ее знания и сила. Какие именно — она не сказала, но ослушаться Селиликую никто и не подумал.

Я спрашивал жрицу о разных мирах и внимательно слушал все, что она могла мне рассказать. Несколько дней я пропадал в храмовой библиотеке, изучая старинные истории, написанные сказочно и образно, но все же скрывающие зерна истины. И это дало мне толчок к пониманию, как научиться управлять своими видениями. Полученные знания тут же прошли практическую проверку, и у меня, наконец, вышло — теперь я мог контролировать свой разум настолько, чтобы попробовать шагнуть в новые миры осознанно.

В тот вечер я отправился в Теневой Храм. Вокруг было выставлено столько защитных контуров, что войти внутрь не смогла бы даже вражеская армия. Это погружение стало поистине волшебным, миры ложились под мои ноги, как листья, упавшие с деревьев. Я видел точки переходов так же ясно, как обычный человек — двери в комнате. Окрыленный успехом я рвался вперед, с жадностью впитывая новые эмоции и впечатления.

Поглощенный своими переживаниями, я не сразу почувствовал чужое присутствие. Оно не было пугающим, но удивление незнакомца ощущалось почти как физическое прикосновение. В поисках источника я остановился, внимательно рассматривая все вокруг. И вот тогда увидел ее — она мягкой полупрозрачной тенью отделилась от скалистого выступа, двинулась ко мне.

Это была моя мать, Ирдришш.

Прекрасная темноволосая женщина с огромными глубокими глазами рассматривала своего собеседника, отмечая изменения, заметные только любящему сердцу: суровую складку, пролегающую между бровей, крохотные морщинки около уставших глаз, резкость и ювелирную точность движений, жесткое выражение лица.

— Ты изменился, сын, вырос и стал сильным — она мягким грациозным жестом опустилась на землю и провела по ней ладонью. Из под пальцев начали пробиваться зеленые травинки, и в считанные минуты ничем не примечательное пустынное место превратилось в заросшую ковылем степь. — Не ожидала тебя тут увидеть, но рада этой встрече.

— Здравствуй, мама, — последнее слово тяжело далось Хальварду, оно разбудило в нем почти забытое чувство дома и безопасности. Он не мог позволить себе ощущать подобное уже давно, и все же сейчас его душа отчаянно обрадовалась этому воспоминанию.

Окружающее пространство меж тем продолжало меняться: небо стало прозрачно-голубым, в вышине еле видными ниточками сияли тонкие перистые облака, больше напоминающие морозные узоры на окнах, чем прежние тяжелые и плотные дождевые тучи.

— Что это за место?

— Все, что ты видишь вокруг, создано силой моего разума, непостоянство, замершее на короткий миг — ответила красавица. — Мы называем это “мостом-между-мирами”, хотя, конечно же, тут нет ни моста, ни миров.

— Мы? — уточнил Хальвард.

— Те, кто ходит по мосту, — Ирдришш улыбнулась. — Нас не так много, по крайней мере тех, кто хоть раз ступил во врата твоего мира. Обычно все, кому доступны проходы, избегают перешагивать грань между живым воплощением и бестелесным. Со стороны мира Недоре и империи эта дорога открывается и того реже — магам, полукровкам или тем, кто связан с демонами.

— Но как ты оказалась тут? Или ты тоже создана моим воображением?

— Я пришла, потому что ты звал меня. Возможно, неосознанно, но уж родную кровь, что ищет ответов на мосту, всегда услышишь. Я знала, что рано или поздно ты найдешь дорогу сюда, но не ожидала, что это произойдет так скоро. У нас не очень много времени. Хочу, чтобы ты рассказал мне все, что случилось с тобой, после того, как я покинула тебя.

Хальвард не смог отказать ей. Впервые за долгие десятилетия он говорил о себе без утайки, чистую правду, какой бы неприглядной она ни была. Ирдришш слушала внимательно, не прерывая и не задавая вопросов, только глаза ее то вспыхивали, то гасли, а под конец рассказа она грустно склонила голову к плечу, закусывая губы. Когда Хальвард, опустошенный и умиротворенный тем, что выпустил этот яд из своего сознания, замолчал, она горестно вздохнула и аккуратно взяла его руку в свои.

— Прости, что меня не было рядом с тобой. Прости, что позволила всему этому случиться, — тихо попросила она.

— В этом нет твоей вины, мама. Такова моя судьба, и видит небо, мне не на что жаловаться теперь, — ответил он, сжимая ее тонкие пальцы.

— Я всегда знала, что ты пришел в мир не как простой смертный, — сказала Ирдришш, задумчиво глядя вдаль, — но теперь вижу, что путь твой никогда не будет прямым.

Резкий порыв ветра заставил обоих собеседников вздрогнуть.

— У тебя холодные руки, — сменил тему Хальвард. — Ты замерзла?

— Мерзнут лишь живые, — она мягко высвободила ладони.

— Но ведь мы оба тут, значит ты жива. Или нет?

— Я не… это сложно объяснить, мой сын. Не живая в том смысле, в котором привыкли воспринимать жизнь в твоем мире. Но и не мертва, хотя пути назад для меня больше нет. Теперь я страж на мосту-между-мирами. Встречаю тех, кто ищет свою цель, указываю им дорогу.

— Значит ты и меня встречаешь?

— Отчасти, — кивнула она, — я услышала твой зов и потому смогла прийти. Однако ты ищешь не дорогу, а ответы, а значит скоро вернешься к себе.

— Ты можешь дать мне эти ответы?

— Увы, — она покачала головой, — ты сам найдешь их, я лишь указываю путь к тому, что ты ищешь.

— И что же я ищу?

— Себя, мой сын. Того, кем тебе суждено стать. Твой час еще не пробил, многие годы ждут тебя впереди.

— Разве я не нашел себя, отомстив своим обидчикам и вернув достояние отца? — удивился Хальвард. — Разве не стал я самым могущественным магом, которого помнит наш мир?

— Стал, — легко согласилась Ирдришш. — Но ты и сам чувствуешь, что это — лишь подготовка к чему-то большему. Ты — дитя двух миров, в тебе течет кровь двух народов, сын мой. Все предопределено, твое появление на свет не было случайным. Ты — тот, кто распахивает врата, но ты и тот, кто может их запереть. Войди в истинный храм Тьмы, тот, что отбрасывает свое слабое отражение на земли Недоре. Прочти написанное на его колоннах. Твои тропы скрыты от меня, значит они еще не определены, и то, что может подтолкнуть тебя к выбору, еще не случилось. Жди, живи, наблюдай. Ты поймешь, когда придет нужный миг, — женщина поднялась на ноги одним слитным движением. — Наше время истекает. Надо уходить — ты слишком живой и теплый, чтобы оставаться на мосту долго. Другие уже почуяли твою горячую кровь, спешат сюда, хотят испить ее и насытить свои вечно голодные тела.