— О нет, братец, это ты забылся. Забыл, что втянул меня, свою плоть и кровь, в грязные интриги. И забыл, что играешься не со своими подданными, а с герцогом сумеречных земель, человеком, который может бросить тебе вызов. И я бы не ставила на твою победу в этом поединке.

Сабир в гневе отшвырнул в сторону чашку, вскочил и, уперевшись руками в подлокотники кресла, на котором сидела Мейрам, склонился почти к самому ее лицу.

— Обвинять, не имея доказательств — неслыханная дерзость. Я могу счесть твои слова изменой и приговорить к смерти. Хочешь сгореть в огне, как предательница? Или лучше повесить тебя, как лгунью и клеветницу?

— Только посмей меня коснуться, хотя бы одним пальцем, и я всем расскажу то, что узнала от Ундеса.

— Не успеешь, милая сестричка, — Сабир ласково провёл ладонью по ее щеке, в тишине раздался тихий металлический скрежет и к шее девушки прижалось острое лезвие кинжала. Мейрам побледнела, как полотно. — О, куда же подевалась вся храбрость? Теперь слушай внимательно. Тебя даже нет в столице, никто не обвинит меня в твоей смерти. А я буду безутешен. И буду мстить Хальварду — ведь кто, если не он, способен на подобное злодейство?

— Может и так, брат, а может и по-другому, — слова давались ей с трудом. — Я оставила письменный рассказ обо всем, что знаю, своим доверенным людям. Если со мной что-то случится, мои слова зачитают на каждой площади города, и тогда…

Сабир не дал ей договорить, надавив сильнее. Кожа под подбородком опасно натянулась и на ней выступили алые капли крови. Мейрам дернулась, сделав безуспешную попытку оттолкнуть брата. Однако Сабир был воином — тренированным, быстрым, безжалостным, а она — лишь слабой женщиной.

И тут раздался стук в дверь, негромкий, но настойчивый. Кто-то просил позволения войти. Император секунду помедлил, затем убрал руку и Мейрам скользнула на пол, испуганно хватая воздух побелевшими губами.

— Никогда не смей угрожать мне, женщина, — холодно бросил ей Сабир и, повернувшись к двери, громко приказал: — Войдите.

В комнату шагнул невозмутимый камердинер. Он тихой тенью проскользнул к столику у камина и поставил на него поднос с едой, затем повесил на спинку кресла Мейрам сухой плед и, молча поклонившись, вышел. Когда дверь за ним закрылась, император развернулся к столику, наполнил бокал вином и протянул его сестре.

— Прости мне мою вспыльчивость. Выпей это, тебе стоит согреться.

Сестра бросила на него тяжелый взгляд, но питье приняла и даже сделала несколько маленьких глотков.

— У тебя, как всегда, прекрасное вино, — она поморщилась и потерла рукой шею. — Мне нужно встать.

Сабир подал ей руку и помог устроиться в кресле. В камине щелкнули угли и рассыпался ворох искр. Сам император замер напротив и продолжил прерванный разговор, словно минувших пяти минут и не было.

— Как он выглядел? Тот свидетель, которому не повезло выжить. Как его пытали? Резали? Жгли? Отрывали по кусочку?

— Он был целым, по крайней мере все руки и ноги были на положенных местах. Но магия Хальварда пробудиланем потаенные страхи, вызывать видения из кошмаров, сделав их бесконечными. Все мы чего-то боимся, этот человек не был исключением. Он сломался не от боли, а от того, что жило в его душе. Ужасное зрелище, — добавила она, кутая ноги в теплое покрывало.

— Интересно. Надо будет попробовать, может не только тени способны на это, — любопытство в глазах императора было абсолютно искренним. — Почему тебе вообще позволили посмотреть на допрос?

— Хотели проверить, насколько я замешана во всем этом деле. А после — потому что не сочли меня опасной.

— Пожалуй, это напрасно. Впрочем, я тоже приуменьшил твои навыки, — Сабир слегка улыбнулся, признавая свою ошибку. — Тебя пробовали запугать?

— Нет, братец, Хальвард не тот человек, который будет создавать себе проблемы без лишней необходимости. Меня не тронули, и моей жизни всерьез ничего не угрожало.

— Если честно, я вообще не собирался втягивать тебя в эту историю, — поморщился император. — Но ты так настойчиво рвалась в это путешествие, а менять что-то на ходу было поздно…

— Сделаю вид, что поверила тебе, — обворожительно улыбнулась Мейрам. — Зато теперь ты можешь узнать все из первых рук. Ну почти первых. Мне задали несколько вопросов, и, во всей видимости, моя непричастность была очевидна. Иначе я не могу объяснить то, что мне вернули свободу и даже сам герцог принес свои извинения за доставленные неудобства.

— Как любезно с его стороны.

— В этом вы с ним невероятно похожи. Родственная кровь сказывается, не иначе.

— Осторожнее, сестра. Ты все еще идешь по краю, а жизнь твоя висит на волоске. Что произошло с советником?

— К нему применили магию. Не знаю какую, но тут начинается самое интересное — подобное вторжение в сознание советника выпустило на свободу иную сущность.

Лицо императора исказилось яростью, между пальцев рук проскочили чуть заметные искорки.

— Выходит, ты знаешь, — процедил он.

— Знаю, — Мейрам даже слегка расслабилась, страх отпустил так неожиданно, что она сама удивилась. — Теперь я знаю все. И про клятву крови, и про твой договор с демоном, и еще много чего интересного.

— Что ж, тем проще будет нам понять друг друга. А я недооценил тебя, сестра, ты неплохо держишься.

— У меня было время смириться с этим открытием.

— А что Хальвард?

— Мне показалось, что наш дорогой герцог не был особенно удивлен.

— Или хорошо себя контролировал. С ним никогда нельзя ничего сказать наверняка, — пальцы императора выбили нервную дробь по золоченому подлокотнику. — Возможно, он уже начал подозревать, как на самом деле обстоят дела, в конце концов его магия всегда стояла особняком от остальных. Да и кровь его матери, если верить слухам, не была чистой. В любом случае, теперь маски сброшены. Но смерть лорда Ундеса дорого мне обойдется — он был могущественным и верным соратником, которому сложно найти замену.

— У тебя всегда есть я, — леди Мейрам смотрела на брата с искренней тревогой.

— Ты? — он удивленно приподнял брови. — Что ты можешь мне предложить?

— Верность. Заботу. Понимание.

— И что же ты потребуешь за свою верность взамен? — прищурился он.

— Гарантии безопасности, — резко ответила Мейрам. — Отмени сделку, которую заключил на меня.

— Ундес и об этом проболтался?

— Не он, его демон. И все же?

— Не все так просто, — поморщился император, — ты — часть одного из запутанных условий, которое, как я надеюсь, никогда не наступит. Если же обстоятельства сложатся иначе, то это будет не самым ужасным выходом для тебя, сестричка.

— И все же, я хочу знать детали.

— Они тебе ни к чему, — холодно отрезал император, но затем добавил чуть мягче: — в любом случае, изменить ничего уже нельзя, остается только ждать.

Император встал и прошелся вперед-назад вдоль широкого портала камина.

— Как не вовремя это все. Ундес допустил непростительную ошибку, которую я не знаю, как исправить. Хальвард и раньше держался осторожно, теперь на о наших попытках договориться придется забыть. Мне нужно время, чтобы завершить задуманное. Советник пригодился бы мне сейчас, но, раз его нет, то я должен вести себя вдвойне осторожно. Мне понадобятся месяцы, если не годы на то, что можно было бы завершить до осени… Кстати, что там с твоими записями, сестричка?

Император стоял к ней вполоборота — мужественный, гордый, жестокий. Мейрам точно знала, что маленькая правда поможет ей скрыть большой обман, а потому ответила честно:

— Нет никаких записей, я солгала, чтобы позлить тебя. Никто бы не доверил такие знания бумаге. Может я и не достаточно опытна, но не считай меня дурой.

— Никогда не считал тебя излишне наивной, — кивнул сиятельный. — К сожалению, нам уже пора прощаться. Завтра состоится официальное возвращение в город. Тебе стоит выспаться, чтобы предстать во всей славе и блеске.

Мейрам встала и подошла к брату. Сабир был выше ее на полголовы и шире в плечах. Рядом с ним девушка казалась особенно хрупкой — нежное лицо, ясные глаза, тонкие руки, золотистые волосы, рассыпанные по спине. Император совсем не походил на свою сестру, в нем верх взяла кровь его матери. Сабир был темноволос, кареглаз, даже кожа отливала оттенком старого золота. И все же в этих двоих улавливалось что-то общее, неуловимо похожее. Мейрам нежно коснулась пальцев брата и тихо попросила: