— Кто ж его знает. Пойду-ка я проветрюсь, может, в голову придет какая-нибудь свежая мысль.

— По поводу кольца? — без особой надежды спросила Рона.

— По поводу всего. Вернусь часиков в девять.

— Хорошо. — Девушка повернулась к столу и принялась снова вычитывать столбцы. — Да, и если тебе не трудно, купи, пожалуйста, яйца. Я забыла.

— Без проблем.

Даша задумчиво смотрела на дорогу. Она заканчивала восьмой круг по Садовому кольцу, бензин был почти на нуле, мысль пребывала практически в том же состоянии. Впереди идущие машины сбросили скорость, приближаясь к светофору. Она убрала ногу с педали газа, давая возможность «Крайслеру» двигаться по своему усмотрению. Неожиданно справа на ее полосу начал выезжать «Порш»-кабриолет. Мужчина, сидящий за рулем, был начищен, напомажен и до отвращения высокомерен, что казалось почти невозможным, учитывая низкую посадку машины. Подчиняясь скорее инстинкту, чем правилам хорошего тона, Даша нажала на газ, давая понять, что никого пропускать не собирается. Водитель кабриолета, как и следовало ожидать, даже ухом не повел и по-прежнему пытался вклиниться между ее «Крайслером» и впереди идущей машиной.

Даша хладнокровно увеличила скорость. Кабриолет упорно полз на ее полосу. Тогда разозленная женщина ударила кулаком по клаксону. Напомаженный негодяй лишь поднял средний палец. Даша испытала непреодолимое желание со всей силы влепиться в чертову машину, но, к сожалению, не знала, застрахован ли полетаевский «Крайслер», а заплатить тысяч пятьдесят за обе машины, это, навскидку, продать сразу две почки и часть печени.

Кабриолет тем временем буквально вынес ее на полосу встречного движения. По счастью, впереди, на перекрестке, горел красный, и машин на встречной не было, но инспектор ГИБДД, оказавшийся неподалеку, заинтересовался ее маневром и уже приготовил волшебную палочку.

— Будь ты проклят! — прорычала Даша в открытое окно.

Водитель кабриолета златозубо улыбнулся и поднял палец еще раз.

Нет, все же не стоило ему быть таким грубым. Или хотя бы пользоваться более закрытыми автомобилями. Поняв, что ее не только унизили, но и подставили под штраф, Даша вдруг успокоилась и, подтянув с соседнего сиденья сумку, раскрыла коробку яиц.

Она успела расстрелять полтора десятка, пока до них добежал гаишник. Однако вместо того чтобы потребовать документы у нарушительницы, он буквально повис на водителе кабриолета: тот орал матом на все Садовое кольцо и рвался бить стекла в «Крайслере», пытаясь добраться до обидчицы. Кабриолетчик был в яйцах, скользкий, и гаишнику стоило немалых усилий удерживать его от расправы. В это время светофор переключился на зеленый. Поняв, что у нее появился шанс, Даша выжала педаль газа до упора и, лавируя между машинами, поспешила скрыться с места преступления.

Никогда в жизни Пабло не смог бы предположить, что станет так тяготиться обществом молодой и привлекательной девушки. Да еще при том, что Лия была весела, мила и готова потратить деньги на любой его каприз. Но все это скорее раздражало. Любая инициатива с ее стороны вызывала недоверие. Длинноволосая литовка напоминала сторожевого пса, приставленного следить за пленником. Даже откровенное предложение провести ночь в одном номере Пабло расценил лишь как попытку дополнительного контроля.

— Я очень устал, — хмуро ответил он, снимая тонкую девичью руку со своего колена.

— Настолько, что даже не сможешь снять с меня платье?

— Не смогу. Не смогу, потому что прежде всего не хочу.

— Ты не хочешь меня? — Лия соблазнительно провела ладонями по точеным контурам фигуры.

— Представь себе — нет. Во-первых, ты несовершеннолетняя. А во-вторых, не в моем вкусе.

Девушка фыркнула.

— Никогда не поверю, что в твоем вкусе перезрелые крашеные вдовы.

— Если ты о Софи, то она была настоящей женщиной. Тебе до нее так же далеко, как и до карьеры фотомодели.

— Еще бы! — Литовка зло сощурилась. — Мне до нее так далеко, что даже представить сложно. Ведь я жива, а она нет.

— Все, я пошел спать.

Пабло с трудом удерживался от желания размозжить ей голову.

— В любом случае я останусь с тобой.

— Я, кажется, объяснил...

— Мне плевать, что ты хочешь или можешь. Брат сказал, чтобы я с тебя глаз не спускала. Значит, так оно и будет.

— Ты думаешь, что я сбегу? А смысл?

— Я ничего не думаю и думать не собираюсь. Просто выполняю поручение.

— Да пожалуйста! — Он зло сплюнул. — Только спать тебе придется на полу, потому что я не собираюсь ни делить с тобой кровать, ни уступать свое место.

— На полу так на полу. — Лия снова повеселела. — Я закажу ужин. Шампанское будешь?

— Нет.

— Какой ты все-таки противный! И кстати... — Она подняла сжатую в кулак руку, — кажется, ты кое о чем забыл.

Пабло устало поднял глаза.

— Что еще?

Девушка раскрыла кулак, и на кровать упал овальный золотой медальон.

Пабло привстал. Он был потрясен.

— Ты... сумела его забрать?

— Я же обещала. Так я закажу шампанского?

— Делай что хочешь.

Мулат упал на подушку.

Лежа на кровати с закрытыми глазами, Пабло угрюмо размышлял. Раньше он был уверен, что медальон решит все его проблемы. Теперь проблем стало еще больше. Конечно, можно отдать его монаху, чтобы тот оставил его в покое, но он вряд ли захочет это сделать. Слишком много людей уже умерло, чтобы Пабло оставить в живых.

Он пытался представить, сколько ценностей может храниться у монахов, если жадная полячка ради этого была готова даже отказаться от наследства. В груди разрасталась злобная ярость. Сейчас он почти презирал себя — лежал в номере дешевой гостиницы и дрожал от страха. Проклятье, с каких это пор он стал бояться каких-то заморенных старикашек?

Медальон больно врезался в ладонь. Мулат чуть ослабил хватку. Он превратился в дешевую неженку, такую же, как девки, которых был вынужден обслуживать, — презренная работа породила в нем труса. А ведь он вырос в квартале, где нож и умение защитить себя были большей необходимостью, чем даже еда.

Пабло стиснул зубы. Да пусть он лучше сдохнет, чем станет умолять какого-то монаха сохранить ему жизнь. В конце концов он сам сможет заполучить эти сокровища. Там ведь действительно может оказаться изрядная сумма. Мулат пытался представить, сколько же ценностей может храниться в монастырских подземельях, если жадная полячка ради них готова отказаться от наследства.

Пабло снова нащупал в кармане медальон. Если он сможет достать кольцо — сокровища его. На душе неожиданно стало легко. Для начала необходимо любой ценой отвязаться от девчонки — эта проныра не даст ему и шагу шагнуть. Только как это сделать? Сбежать, пока она будет в ванной? Это, конечно, не трудно, но тогда ее братец решит, что он замыслил их обмануть. Поднимется шум, на него натравят Интерпол... Нет, такое развитие событий допустить никак нельзя. Ибо ему нужно время. А для этого необходимо убедить эту отмороженную семейку, что с ними он будет честен до конца. Главное — не переусердствовать, ведь существовала еще одна опасность. Стоит им только заподозрить, что наследство его не слишком интересует, они тут же поймут, что он планирует оторвать куш пожирнее. И тогда вспомнят о медальоне.

Голова слегка побаливала, меньше, чем спина, но все же весьма неприятно. Ладно, Бог с ней, с девчонкой, что-нибудь придумается. Необходимо попытаться заполучить кольцо. Софи уверяла, что оно у дочери ее покойного мужа. Остается найти ее и...

Чертовы бабы! Как они надоели, вечно приходится что-то у них вырывать. В любом случае придется действовать решительно. Кольцо он получит, даже если для этого придется убить их обеих.

Пабло замер. Неожиданно он понял, как ему решить сразу все проблемы.

— Лия, — окликнул он валяющуюся на диване литовку.