— Благодаря массажу увеличивается кровообращение, из организма выводятся токсины, происходит дренаж. Так же при посещении сауны выходит лишняя влага. Все эти процессы должны сопровождаться приёмом жидкости.

— Вам какой заварить, — обратилась она ко мне — Луговые травы, Зеленый высокогорный, Лесная поляна, Сказочная фея…

Она не успела продолжить, как я согласился на фею. Ну может там сушёные крылья или кузнечики, белок лишним не бывает.

Куратор скептически поднял бровь, удивляясь моему выбору.

— А вам, — улыбаясь до ушей продолжила девушка, — Сон в летнюю ночь быть может?

Куратор крякнул, посмотрел на нее подозрительно и озвучил свои пристрастия — мне земляничное блаженство с капелькой молока.

— А, — начала администратор.

— Не надо, — отрезал он.

А я вздохнул, лишенный возможности узнать последний ингредиент этого напитка.

Перед массажем, опившись выбранными чаями выше крыши, выгнав из себя токсины со времен младенчества, мы уселись в кресла перед комнаткой, в которую нас должны были пригласить на массаж.

Чай странно действовал на меня, окрашивая окружающую действительность в переливы розового мерцающего глиттера. Я улыбался, рассматривая необычный декор помещений, не понимая, почему Ту-ша никак не реагирует на столь странный антураж.

Все оказалось до банального просто. Именно сейчас он снизошел до объяснения, что это мне только, кажется, и во всем виноват именно чай.

Не в состоянии перестать скалиться, я снова протянул руку в сторону белого пузатого чайника с крылатой прелестницей.

— Хватит тебе, — перед массажем это будет перебор.

— А после?

— А после, водички для тебя попросим.

Наконец нас пригласили вовнутрь.

Высокий паренек, мимишной наружности показал мне мою кушетку, Ту-ша умостился на ту, что стояла рядом.

Укладываясь лицом в дырку на поверхности, он не увидел, как из-за ширмы шагнула квадратная женщина, от неожиданности, я лишился голоса.

Да и не кричать же ему «Поберегись».

А дальше паренек заскользил по моим мышцам, и Сказочная фея накрыла меня медным тазом. Не иначе.

Потому что звон, который я ощущал в теле, был схож с дребезжанием этого предмета кухонной утвари для варки варенья, когда в него ударить деревянной лопаточкой.

Изредка, сквозь розовую пелену до меня доносились звуки хруста костей куратора и воображение пыталось нарисовать страшные картины, как бой-баба месит тщедушное тело эмиссара и вколачивает кости своими ручищами на предназначенное им место.

Время растеклось медовой патокой и когда нас укрыли теплыми пледиками и оставили приходить в себя, я только и смог, что поднять голову и взглянуть в сторону куратора.

— Ты там хоть живой?

Куратор позволил упасть руке и продемонстрировал кулак с оттопыренным большим пальцем.

— Одной проблемой меньше — махнула крылышками фея в моем мозге, — а я положил голову обратно и отрубился на какое-то время.

Собраться в кучку не получилось даже после пещеры, как ее назвала Лили. Комната, в которой поддерживалась температура плюс десять градусов, была сплошь уставлена брылами соли. Очнувшись в шезлонге закутанным в плед, я попытался сообразить, как я здесь оказался и понял, что провал в памяти в десять минут сложно объяснить.

— Наверно это Ту-ша, — успокаивал себя, списывая возможности перемещения по не хожеными тропами именно ему.

— Сам-Сан отбыл на планету Шмыгов, — подал голос куратор. — Вернётся через три дня.

— Он вышел на связь?

— Нет, вдовушка поведала.

— Какая похвальная осведомленность. К ней вернётся?

Куратор кивнул. Помолчали.

— Она готовит точно так же, как маман землянина, — зачем-то уточнил куратор.

— Сэндвичи, — хохотнул я, — потому что художница, как увлекающаяся и творческая натура виртуозно могла готовить только это блюдо.

— Ватрушки, — мечтательно протянул куратор.

— Ватрушки? — подобный поворот не укладывался в моей голове. — Кто в здравом уме в современном мире печет, да еще и ватрушки? Откуда она это слово знает?

— Я не спрашивал, — растягивая слова ответил куратор, — я их просто попробовал.

Я похлопал ресницами как кокетка. Если эта женщина подобным образом подкупила и куратора, то пора бить в набат.

— А с чем ватрушки, — сомнение грызло, и я не мог успокоиться.

— С творогом, — прищурился Дракон, — с лисичками и моцареллой, с яблоками и брусникой, и с потрошками — уж вообще неприлично растянулся он в улыбке.

— Может он хлебнул из моего чайника? — подумал я.

— Ватрушку по-татарски ты с потрошками обозвал?

— Даже не хочу думать, что такое по-татарски, — ответил он, — хочу думать только о ватрушках.

— И что, землянину больше никто не пек этих ватрушек?

— Струделия сказала, что нет. Она специально оплатила редкое издание раритетного справочника «Путь к сердцу настоящего мужчины» и по рецепту, который содержался в этой книге сотворила покорившее Сам-Сана блюдо.

Я молча подумал о героической женщине, которая во время путешествия к кондитерской на краю Вселенной, смогла выудить у землянина информацию о его гастрономических пристрастиях и использовала убойно, раз даже куратор мружится довольным котом.

— Теперь она каждое утро будет приносить в застенки доблестных служителей коробку ватрушек, — облизался куратор, — мы подписали с ней контракт на поставки.

— У нее просто невероятная коммерческая жилка! — покивал головой, понимая, что если землянин и вернётся на эту планету, то только исключительно ради талантов Струделии.

Уже покидая блаженный салон, мы нос к носу столкнулись с Лили.

— Дерек, ты даже не представляешь, что я нашла — тихим страшным шёпотом сообщила она новость, и уцепившись за мой рукав, с силой носорога потащила в сторону нашего временного жилья.

Куратор посмотрел нам в след и махнув рукой, отправился туда же.

Дорогие читатели, вы все это время следите за приключениями Дерека и Лили, нравится ли вам то, что вы читаете? Хотелось бы услышать от вас ваши впечатления. Хотя бы короткое резюме, ценность фидбэка от вас в том, что становится понятным удалась ли история. Жду с нетерпением комментарии. Ваш автор.

Лили довела меня до кустов сразу возле ступенек на второй этаж и ткнула пальчиком в ближайший куст.

— Оно там!

Пребывая в прекрасном расположении духа, я засунул свой нос в куст и был не приятно удивлен.

Это слабо сказано, я был взбешен.

Каких-то четыре часа и у нашего дома валяется совершенно голый мужик в кустах. Спящий, на минуточку, сном младенца.

Проснуться в моих лапах ему помешало только наличие куратора над моим плечом.

Он тут же выдернул меня из созерцания бесящей картины и спросил у Лили — кто это?

— А я откуда знаю, — возмутилась она. — Я вышла погулять, а тут ноги торчат из кустов, голые. Я их попинала, они и спрятались, но я решила вам про находку рассказать, потому что не понятно, насколько голое все то, что прилагается к этим ногам.

У меня немного отлегло от сердца, но мысль о том, что нудист мог дожидаться мою женщину и уснуть у нее на пороге, не очень радовала. Она требовала вытрясти из наглеца признание, и, скорее всего это обстоятельство слишком ярко проявлялось на моем лице, потому что Лили спросила — Дерек, тебе плохо?

Ту-ша, подтолкнул меня в спину, — Лили, сходите с Дереком за подмогой, а я пока посторожу вашу находку.

Через пол часа, упакованный в клетчатый пледик, спящий оказался у нас на диване.

Мы не догадались, что куратор предлагал позвать его команду, а притащили с собой охранника пансионата, и именно он предложил предоставить плед, раз мы так укатали несчастного.

Решив минимизировать распространение слухов, мы выделили плед, куратор сам запеленал находку, и мы вместе затащили его наверх.