— Может, кто-то и другой пойдёт вместе с вами, — приветливо сказала она. — Моему семейному нетрудно будет перенести детишек через защиту. Только скажите — кого выбираете. А там уж нечего беспокоиться об изгороди.

На сто процентов уверенная, что он заупрямится на братстве, она даже удивилась, когда он задумчиво сказал, что неплохо бы взять с собой ребят из группы начинающих магов-травников. Ведь чисто лесных растений в деревне маловато. А теоретические знания надо бы подтвердить практикой.

Оставив старого эльфа бродить по саду и присматриваться к травам, уже с лёгкой душой Селена вернулась к Тёплой Норе.

Большой, обеденный перерыв в учебном доме должен начаться уже вот-вот. Она специально заглянула в сад, чтобы проверить время занятий по цветочным часам. Затем вошла в кабинет и, присев на единственное кресло, закрыла глаза. Перед внутренним взглядом появился Коннор. Она увидела его сидящим за остальными ребятами своей учебной группы. Он с доброжелательной улыбкой слушал, кажется, Викара.

Больше всего Селена боялась, как бы братство не надело блокирующие браслеты… Но улыбка Коннора, которого она всё ещё видела, постепенно пропадала. Да и сам он становился не то что задумчивым, а будто прислушивался к чему-то, чего не слышал никто, кроме него. И Селена с облегчением вздохнула: не надели! Он её услышал! Ещё секунды спустя мальчишка-маг уже сосредоточенно всмотрелся в пространство — и даже кивнул, словно увидел девушку.

Открыв глаза, Селена принялась ждать.

По всему дому слышались торопливые шаги, постукивание — готовили обед.

Близкий стук в дверь — и девушка сказала:

— Заходи!

Кресло она заранее перетащила к кровати, на которую сейчас и уселась. Коннор с небольшим усилием переступил порог (ага, кабинет его всё-таки пытался не пустить!), а потом без приглашения, сообразив, что предстоит долгий разговор, расположился в кресле. Они переглянулись, и мальчишка серьёзно спросил:

— С чего начнём?

— С того, как ты вышел из-под их контроля. Когда это произошло?

— Я почувствовал зов в лесу, когда ловили коз. Сопротивляться было легко. Но потом понял, что лучше поддаться, — медленно сказал Коннор. — Прятаться всю жизнь всё равно не получится, так что… Но, когда поддался, заметил, что полного подчинения не было. То есть я чувствовал зов и приказы, но мог ещё и соображать. Это примерно так, как у тебя с Илией: ты ей отдаёшь контроль над телом, но сама продолжаешь реально думать и воспринимать всё.

— Я поняла это, когда ты выбил дверь в подвал.

— А вы уже тогда были там? — удивился Коннор. — Видели?

— Видели. — Селена помедлила и спросила: — Коннор, почему ты не сказал Вальгарду, что карта тайников у тебя в голове?

— Я их боюсь — драконов, — совершенно серьёзно сказал мальчишка. — Если про карту узнают — попробуют считать её с меня. А это в лучшем случае — больно.

— Так значит… Значит, карта у тебя в голове, но ты не знаешь мест с тайниками?

— Нет. Не знаю. Мне вложили её в голову и не обычной деталью с записью, а заклинанием. Заклинание намертво завязано на излучениях моего мозга. И я не знаю, что будет, если кто-то неправильно начнёт распутывать заклинание. Драконы распутать могут. С заклинаниями они разбираются, как те, кто умеет соединять мельчайшие детали.

— Тогда что тебя останавливает? Почему ты боишься драконов?

— Все эти артефакты нужны, чтобы собрать их вместе и попробовать обретённой силой сразу убить все магические машины. Драконы со мной церемониться не станут. Селена, ты подумай: я — и город. Если у них не получится распутать заклинание и я умру или превращусь в идиота, это будет всего лишь малость на фоне трёхлетней войны.

— Коннор, ты говоришь иногда… как древний старик. Такие слова, выражения…

Наверное, с минуту мальчишка смотрел на неё изучающе. И улыбнулся.

— Селена, сначала из меня хотели сделать телохранителя. Потом начинили не только оружием, но и знанием. Они боялись, что магические машины могут сжечь все книги. И тогда всему нашему миру придёт конец. У нас есть записывающая техника, но что она без питания? Нет книг — нет цивилизации. — Он постучал пальцем по виску. — Мою голову превратили в библиотеку. Когда я говорю, для выражения мыслей использую те слова, что в меня вложены. Здесь, в моих мозгах, несколько тысяч книг. И где-то между книгами “всунут” маленький листочек с указанием тайников. Так что я телохранитель и библиотека вместе. Или — самообоороняющаяся библиотека.

— Но ведь ты сказал, что тебя должны были продать городу как оружие!

— Меня предупредили так говорить на всякий случай. И так сказали боевым магам сопровождения, среди которых был и Джарри, — пожал плечами Коннор. — Этой версии было легче придерживаться. Да и вживлённое оружие обычно все видят сразу.

— А ты бы хотел отдать драконам карту тайников?

— Конечно. Тогда бы я стал свободным. Когда я думал о том, кто бы мог вытащить из моих мозгов эту карту, то одно время даже хотел обратиться к Бернару.

— Только не Бернар! — вырвалось у Селены.

— Почему? — удивился мальчишка. — Он врач-целитель. И эльф. А значит, тончайшие операции с заклинаниями должен уметь проводить.

Всколыхнувшись от ужаса, девушка не сразу пришла в себя. Уже сухо она сказала:

— Ты Бернару никто. Он старый, а значит, над ним довлеют старые представления о расах. Он не пожалеет тебя, чтобы вытащить из твоей головы карту тайников. Как и драконы. Подожди немного, Коннор, ладно? Кажется, я знаю, кто сумеет вытащить карту и не повредить тебе. Только потерпи и ни к кому пока не обращайся.

— Хорошо, — сказал всё ещё удивлённый Коннор. — Не буду.

— Ты сейчас на обед?

— Да, большая перемена наступила.

— Иди, я чуть позже тоже подойду. — И, когда мальчишка оказался у двери, Селена спохватилась. — Да, Коннор, ещё вопрос. Что видит Оливия, когда ты часть пентаграммы?

Коннор разулыбался, отчего мешки под глазами пропали, и маленький некромант превратился в обыкновенного мальчишку.

— Не бойся, Селена, всё в порядке. Когда в меня начали вживлять оружие, я много читал, потому что на улицу меня не выпускали. Оливия входит в меня, как в библиотеку, а там, на столе, лежат детские книжки. И она садится и читает сказки. А ты боялась, что она гуляет по кладбищу? — И он тихонько рассмеялся.

Дверь тихонько стукнула за мальчишкой.

А Селена вдруг вспомнила, как чёрный дракон сказал о Конноре: в мальчишке много информации, но эту информацию ещё надо доставать из него. Он как справочник, который не знает, что содержит, пока у него не спросят.

Погрузиться в философские и довольно депрессивные переживания из-за Коннора девушке не дали. В дверь энергично забарабанили. И одновременно завопили:

— Селена-а! Выходи-и!!

— Леопольд, выходи, подлый трус… — пробормотала девушка и пошла к двери.

Только и успела шагнуть за порог — Ирма прыгнула на неё, ухватившись за плечи, а потом, радостно заглянув в лицо, обняла и снова завопила:

— Меня Берилл лягушкой обозвал!

— Это плохо или хорошо? — меланхолично поинтересовалась Селена. С волчишкой не всегда угадаешь, что ей нравится, а что — нет. Как и в этот раз.

— Хорошо! Лягушка плавать умеет! А я нет!

Берилл прятался за дверью в гостиную, поблёскивая насторожёнными глазёнками, зато два перекинувшихся малыша-оборотня прыгали вокруг Селены, словно маленькие разыгравшиеся щенята, а Ирма радостно визжала им сверху. Немного удивлённая, девушка спросила волчишку:

— А где Вильма? Почему вы не с нею?

— Она сказала, что у неё серьёзный разговор — с Моди! А он сказал, что ничего серьёзного. А она сказала, что поговорить надо, потому что, если они не поговорят, она будет его бить, как только увидит. Но ведь Моди сильней, да? Селена, точно ведь? Как же она его будет бить? А Каи и Хаук сказали, что если Вильма будет бить Моди, то они ей помогут. И Вади пообещал им помочь побить Моди. И Ринд — тоже. А Сильвестр сказал — пусть они сами разбираются. Ну, в смысле — Вильма и Моди. Селена, а если они будут бить Моди, можно — я помогу им?