- Ниэнель, я рад тебе! - произнес он мягким полушепотом, что никак не вязалось с общим моим впечатлением о тауре.

Витэан сделал шаг в мою сторону. В тот же миг я отшатнулась от него, как черт от ладана. Величественная фигура короля, облаченная в сверкающий вышивкой камзол и ниспадающую к полу расшитую драгоценными камнями мантию, подавляла и пугала, вызывала смятение. Таур, заметив мое движение, нахмурился, но остановился.

- Ты не помнишь меня? - задал он вопрос.

Множество мыслей хаотично кружилось в моей голове. Ниэнель - это мое имя? Я даже этого не помню! Что уж тут говорить о старых знакомых? Какие вообще у меня тут могут быть знакомые?

Черепная коробка раскалывалась от нестерпимой боли, а тут вдобавок я явственно ощутила, что Витэан нагло заползает в мое сознание. Это ощущалось, как назойливая противная щекотка в районе затылка, словно у меня в волосах завелась какая-то живность. Фу!

- Вот только не надо мне в голову лезть! - злобно прошипела я, глядя на короля.

Моментально густая, имеющая идеально-правильную форму бровь таура взлетела вверх. Очевидно, Витэан не привык, чтобы с ним говорили в подобном тоне. Надо мне все-таки выбирать слова, а то привычка изъясняться, как сапожник, до добра не доведет.

- Прости меня, владыка! Ты же видишь, самочувствие мое оставляет желать лучшего. И слова, что я произнесла - это плод помутненного рассудка! - попыталась оправдаться я.

Весьма витиевато, надо сказать. Ну надо же! Надо было на дипломатический факультет идти.

- В тронном зале ты назвала меня «мой король». Значило ли это, что ты готова служить мне, или те слова тоже были «плодом помутненного рассудка»? - изрек Витэан, голосом полным ледяного металла.

Стоп, это он о чем сейчас? Если сложить короля, явно не привыкшего к отказам, и меня, прибавить сюда кровать с балдахином и его вопрос о моей готовности «служить», жуткая вещь вырисовывается! Вот интересно, он именно на то самое намекает?

- Что за глупости рождаются в твоей голове?! - возмущенно произнес Витэан.

Несмотря на грубый протест в отношении проникновения в мысли, таур все же бесцеремонно залез ко мне в голову.

Уф! Кажется, он не то имеет в виду. А то мне как-то не хотелось бы спать с малознакомым мужчиной. Пусть даже с королем. Даже с таким величественным, широкоплечим, высоким... Привлекательным, черт меня задери, королем. Он, конечно, пугал меня до дрожи, но это не мешало оценить его внешние достоинства! Кстати, о достоинствах. Интересно, а «то-самое-достоинство» у него достойное?

Поймала себя на том, что, чуть склонив голову набок, нагло изучаю Витэана оценивающим взглядом, как любопытный турист культурное наследие какой-нибудь страны, а тот смотрит на меня с ухмылкой.

О, благостные! Он ведь все еще рылся в моих мыслях! И все слышал! Как меня только угораздило помыслить такую несусветную пошлость! Ничего не могла с собой поделать! Проклятые мыслишки сами собой рождались в непутевой головушке.

Я физически ощутила, что краснею. И уши, и щеки горели так, что хотелось приложить к ним что-нибудь холодненькое. А еще больше хотелось провалиться сквозь землю!

- Готова служить тебе жизнью, мой король! - выдала, наконец, стараясь за такой смелой и напыщенной фразой скрыть собственное смущение.

Ну конечно, я была готова стать подданной таура Витэана хотя бы потому, что выбора у меня никакого не было. Сама я о себе ничего не знала. Где нахожусь - не представляла. Как сюда попала - было вне моего понимания. И, что самое удивительно, я вроде как оказалась эльфом, чего, мягко скажем, прежде со мной не бывало. А король явно знал меня, ну, или думает, что знал. Надо же было с чего-то начать. Может быть, он сможет помочь разобраться в ситуации, поделится знанием, так сказать?

Я постаралась церемониально поклониться, но тут же стала заваливаться вбок. Витэан сделал шаг, вероятно, намереваясь меня поддержать. Одной рукой я ухватилась за столбик кровати, а другую выставила вперед, словно говоря, что в порядке и контролирую ситуацию.

- Я принимаю твою присягу, - изрек король. - Я видел твои мысли. Меня печалит, что ты не помнишь прошлого. Но я надеюсь, со временем воспоминания вернутся к тебе. А пока отдыхай, увидимся за завтраком.

По поводу моих пошлых мыслей король, слава богам, ничего не сказал!

Тут в комнату ворвался светловолосый эльф. В руках он держал какую-то корзину, накрытую тканью, из которой выглядывала охапка сушеных трав.

- Мой король! - затараторил он. - Я ходил за настоем и...

Очевидно, это был лекарь. Витэан прервал его тираду повелительным жестом.

- Займись Ниэнель! - изрек он и величественной поступью направился к выходу.

Лекарь еще долго оставался со мной. Поил какими-то пахнущими сеном горьковатыми жидкостями, прикладывал к голове компрессы и без конца спрашивал, не ела ли я странных грибов, или ягод, или плодов, или трав (я вот корова, что ли, траву есть?), не болит ли у меня тут, а вот тут, а вот здесь, а вот там, а, может быть, болит где-то еще. В конце концов, мне захотелось, чтобы он от меня отвязался. И вот когда, надеясь отделаться от лекаря, я готова была выдать что-то вроде: «Не волнуйтесь так! Мое плохое самочувствие всего лишь побочный эффект перехода между мирами!» - эльф порекомендовал мне покой и сон и ушел.

Оставшись наконец одна, я, утомленная событиями сегодняшнего дня и вымотанная головокружением, тошнотой и слабостью, поддействием влитых в меня снадобий заснула, как только закрыла глаза.

Мне снился странный сон. Будто бы я лежу в каком-то шатре, разбитом в поле. Лежу и ненавижу.

Ненавижу!

Ненавижу...

Ненавижу все, всех и вся!

Ненависть!

Ненависть заполняет меня до самых краев сознания и, кажется, даже хлещет через край. Словно расплавленный металл, густая и тягучая, она разливается внутри, выжигая меня, причиняя мучительную боль. Ползет выше, проникает глубже, растекается шире. Словно живая, колышется и движется внутри меня. Тук-тук! Тук-тук! - барабанит мое сердце по ребрам. - Тук-тук! - и вдруг замолкает, пропустив удар. И я понимаю: ненависть заполнила и его.

«Убить! Я должна убить!» - проносится в моей голове.

Мягко и бесшумно поднимаюсь на ноги. В шатер сквозь отверстие в потолке, под которым установлен походный очаг с тлеющими головешками, льется серебристый лунный свет, поедая мрак. Видно, что здесь спят еще двое. В моей руке, излучая красноватое свечение, появляется длинный кинжал. Как вор, крадусь к одному из спящих.

«Убить! Растерзать! Уничтожить!» - шепчет в моей голове голос, непохожий на мой собственный. - «Ненавижу! Ненавижу!»

Медленно опускаюсь на колени перед спящей, отвернувшись от меня, фигурой.

«Убей его! Убей!»

Схватившись за эфес кинжала обеими руками, медленно, но решительно поднимаю его вверх, занося над жертвой, что так уютно и спокойно спит, укрывшись походным плащом с головой.

«Убей! Уничтожь! УБЕЙ!»

За секунду до того, как я обрушу кинжал, моя жертва, словно почувствовав опасность, пробуждаясь, стягивает с себя плащ. Я вижу, как лунный свет играет в золоте волос, вижу острое ухо.

Эльф медленно поворачивается на спину, обращаясь ко мне лицом. В широко раскрытых изумрудных глазах отражается красное свечение клинка...

- Витэан! - выкрикнула я и резко села в кровати.

Меня било мелкой дрожью, все тело покрыли капли холодного пота, сердце колотилось, пытаясь разломать ребра и вырваться из груди. Я тяжело дышала и оглядывалась по сторонам. Нет ни шатра, ни кинжала, ни короля рядом. Но главное: нет ненависти. Ее всепоглощающее безумие осталось во сне. Я в той же спальне, на той же кровати с балдахином. Сквозь распахнутую балконную дверь в помещение проникал чудесный аромат цветов и отголоски эльфийского пения.

Пытаясь успокоиться, встала с постели и обошла свои теперешние владения: на прикроватном столике нашла лампу, похожую на керосиновую, какую я видела у своей бабушки в деревне в далеком детстве. С надеждой покрутила имеющиеся на ней рычажки. Лампа зажглась, освещая пространство бледно-белым свечением, совсем непохожим на свет от керосинки.