— Мне надо посмотреть, девственница ты или нет. Хватит задавать вопросы, делай что сказано.

Щека у меня все еще горела от его пощечины, да и лейтенанта с его синаем я отлично помнила. Так что я закрыла глаза и выполнила приказ. Все тело у меня напряглось, когда доктор начал тыкать в меня пальцем. Я впилась ногтями в ладони и подавила всхлип.

Через несколько секунд, показавшихся мне бесконечно долгими, доктор убрал руку.

— Девственница, — сказал он. — Ожидаемо, конечно, у такой молоденькой, но всегда стоит проверить. Давно у тебя кровотечения?

— Что, господин?

— Ежемесячные кровотечения. Давно они у тебя?

— Пять раз были.

— Хорошо. Ты чистенькая, — заметил доктор, направляясь к фарфоровой раковине, — у тебя хорошая кожа и приятные черты лица. Наверняка такую молоденькую и хорошенькую сначала захочет полковник Мацумото. Делай, что он тебе скажет, и все будет в порядке. А теперь одевайся и иди к остальным.

Я быстро оделась, пока доктор мыл руки.

— Доктор, — спросила я, — чего от меня потребует полковник?

— Тебе это будет вполне по силам, — отозвался он, не поворачиваясь.

— А если я не захочу это делать? — спросила я.

Доктор, все еще стоявший у раковины, повернулся ко мне:

— Не спорь, девочка, и слушайся полковника. Все, иди.

Я поспешно вышла в коридор и села на холодный плиточный пол рядом с Су Хи. Я вспоминала о том, что случилось с Сон Хи, когда мы сюда ехали, и о том, как лейтенант ударил Чжин Сук в живот. Я ужасно боялась, что и со мной поступят так же. И, в отличие от доктора, очень сомневалась, что мне это будет по силам.

Рядовой Исида повел нас обратно по узкой тропинке к казармам. Ружье он держал в руке.

— Послушайте меня, — сказал он. — Не спорьте с лейтенантом, вам это дорого обойдется. Говорите только по-японски. И не разочаровывайте старших офицеров. Вам понятно?

— Да, господин, — ответили мы хором.

Мы вернулись к казармам, куда нас привез грузовик. Лейтенант Танака уже ждал нас. Чжин Сук с ним не было. Он велел нам взять вещи и идти за ним. Мы подобрали мешки и пошли в ту сторону, куда он утащил Чжин Сук. Там оказался двор, с трех сторон окруженный длинными бараками, в каждом из которых было по десять дверей, расположенных довольно близко друг к другу. К каждой двери вели две деревянные ступеньки. Окон в бараках не было. Земля во дворе была желтая, твердая и сухая. В пыли виднелись отпечатки сотен ног.

В центре двора стоял столб, а к нему за запястья и лодыжки была привязана Чжин Сук. Она была голая, сильно дрожала и судорожно всхлипывала. Увидев ее, мы охнули и прикрыли рты рукой. Сон Хи тихо заплакала.

На ступенях самого большого из бараков стояли японки, обмахиваясь веерами, некоторые в ярких юкатах[6]. Еще несколько японок прислонились к стенам. Когда во двор ввели нас, японки ушли.

Лейтенант Танака показал синаем место метрах в шести от столба и велел нам выстроиться там в шеренгу лицом к Чжин Сук. Я стояла в самом конце шеренги, рядом с сестрой, и не могла отвести от Чжин Сук взгляда.

Лейтенант Танака повернулся к нам.

— Вам всем очень повезло! — объявил он с натянутой улыбкой. — Сейчас вы сможете узнать, что случается с корейской девушкой, которая навлечет на себя неудовольствие офицера военной полиции. Вы будете смотреть на этот урок, не закрывая глаз. Если вы заплачете, вас выпорют. Если потеряете сознание, вас выпорют. Если вас стошнит, вы обмочитесь или сделаете что-то еще, кроме наблюдения за уроком, вас выпорют. Смотрите и учитесь подчиняться военной полиции.

Солнце ярко сияло, и время будто остановилось, пока лейтенант Танака подходил к Чжин Сук, держа в руке синай. Она всхлипывала, умоляя лейтенанта не бить ее, повторяла, что ей очень жаль, что она больше не будет ничего говорить без разрешения. Он словно не слышал ее.

Лейтенант Танака встал перед Чжин Сук и медленно поднял свой синай. Потом он хлестнул ее по бедрам. От звука, с которым бамбуковый меч лейтенанта ударил по коже Чжин Сук, я задрожала. Он напоминал и щелчок кнута, и удар дубинки. Все тело Чжин Сук напряглось. Глаза у нее расширились, рот раскрылся, но она не издала ни звука.

Лейтенант Танака снова ударил ее по тому же месту. Чжин Сук издала долгий хриплый вопль и дернулась всем телом. Лейтенант Танака опять хлестнул ее по бедрам. И опять, и опять, и опять. От каждого удара Чжин Сук кричала и дергалась. Она билась, словно попавшая в капкан дикая свинья. На бедрах у нее вздулись красные следы от ударов, по ногам потекла моча.

У меня у самой бедра подергивались с каждым ударом синая, будто это меня бил лейтенант Танака. Мне отчаянно хотелось зажмурить глаза и закрыть уши руками, чтобы ничего не видеть и не слышать. Но от потрясения и ужаса происходящего я не могла пошевелиться. Рот наполнился желчью, и я боялась, что меня сейчас вырвет. Хотелось плакать, но я подавила это желание, загнав его глубоко внутрь, как сказала мне Су Хи.

Потом лейтенант Танака хлестнул Чжин Сук по лодыжкам. От этого удара тело Чжин Сук снова напряглось, она раскрыла рот и судорожно втянула воздух. Лейтенант снова ударил ее по тому же месту, и она испустила долгий пронзительный вопль. Из носа у нее текли сопли, волосы растрепались и спутались. Лейтенант снова и снова хлестал ее по лодыжкам, и от каждого удара Чжин Сук ужасно кричала. Наконец она сползла без сознания вниз по столбу, и ее черные волосы, словно вуаль, прикрыли ей лицо.

Мне трудно было дышать. Двор, казармы, солнце и небо — все кружилось у меня перед глазами, и я не могла остановить эту круговерть. Я подумала, что сейчас потеряю сознание. Краем глаза я увидела, как осела на землю Сон Хи. Лейтенант Танака ткнул в ее сторону синаем.

— Эта девушка заслужила порку, — сказал он. — Запишите, рядовой. Этим мы займемся завтра.

Лейтенант Танака прошелся вдоль шеренги девушек, помахивая синаем.

— Я преподал вам ценный урок. Что вы должны сказать начальнику после такого урока?

Никто не ответил.

— Я задал вам вопрос! — рявкнул лейтенант, с силой хлестнув синаем о сапог. — Пусть кто-нибудь ответит, а то вы все заработаете порку.

Я не знала, что сказать, и с ужасом ожидала, что и меня выпорют, как Чжин Сук.

И тут вперед шагнула Су Хи и низко поклонилась.

— Господин офицер, — сказала она на ломаном японском, — спасибо за урок.

Лейтенант Танака посмотрел на Су Хи сверху вниз.

— Как тебя зовут, девушка?

— Окими Ивата, господин, — ответила Су Хи, еще раз низко поклонившись.

— Не за что, Окими Ивата. Возвращайся в строй.

Су Хи сделала шаг назад.

— Теперь, — сказал лейтенант, — идите помойтесь и переоденьтесь в юкаты. Гейши расселят вас по комнатам. Сегодня с маневров вернутся старшие офицеры. — Направившись прочь со двора, он добавил через плечо: — Будьте готовы их принять.

Лейтенант Танака покинул двор, и я вцепилась в руку Су Хи. Я спросила сестру, что же это такое с нами творится.

— Тихо! — рявкнул рядовой Исида, подходя к лежавшей возле столба Чжин Сук. — Не разговаривать! Если лейтенант Танака вас услышит, заработаете порку!

Я опустила голову.

— Сейко! Маори! — крикнул рядовой. — Зовите остальных и идите помогать с новыми девушками!

Из-за бараков снова вышли японки. Все, кроме тех двоих, которых рядовой позвал ему помочь, снова расположились на ступенях и начали обмахиваться веерами, будто ничего не случилось. Они словно не видели, что у столба лежит без сознания обнаженная Чжин Сук. Мне трудно было поверить, что такая ужасная вещь казалась им обычной.

Лежавшая на земле Сон Хи застонала и схватила Су Хи за ногу. Су Хи помогла ей встать. Когда Сон Хи увидела Чжин Сук, которая так и лежала без сознания возле столба, она начала неудержимо рыдать.