— Садись, брат, садись! — Костя потянул Пашу за руку. — Выдюжит твой трактор!

Паша опустился на траву, придвинул к себе учебник и зажал уши ладонями.

Некоторое время занятия шли спокойно и чинно.

Но вот какой-то золотистый усатый жучок выбежал на страницу книги, которую читал Костя, осмотрелся, пошевелил усиками и вновь юркнул в зелёную траву, словно он затем только и появился, чтобы пригласить мальчика отправиться с ним в путешествие по весенней земле. И Костя, не спуская глаз с жучка, пополз вслед за ним, пока Паша не дёрнул приятеля за ногу:

— Отставить жуков!

Начали проявлять признаки беспокойства и Вася с Алёшей. Они шепнули Ручьёву, что не мешало бы сбегать на Пасынки и проверить, как чувствуют себя всходы проса.

— Живы-здоровы, кланяются вам, — усмехнулся Костя.

— Ты уже побывал, разведал? — обиделся Вася.

— Утром, чуть свет. А вы бы спали больше!

Костя усадил приятеля около себя, спиной к полю. Он и сам старался не смотреть на Пасынки, которые за последние дни удивительно похорошели от зелёных, прямых как стрелы рядков всходов.

…Наконец наступил первый день испытаний.

Утром Костю разбудила Марина:

— Вставай, Костюша! Умойся, оденься… Сегодня день такой, нельзя залёживаться.

— Верно, верно! — отозвался Сергей. — Тут как солдат перед боем: на позицию явись в полной боевой.

Неделю тому назад Марина с Сергеем съездили в районный загс, а потом в колхозном клубе состоялась свадьба. Гостей было много. Молодожёнов приветствовали от правления колхоза, от комсомола, от школы. Митя Епифанцев выступил с речью от школьной бригады.

Молодожёны посадили Костю и Кольку рядом с собой. Ребятам хотелось перебраться на другой стол, но Марина с Сергеем засмеялись и сказали, что никуда их не отпустят, так как они, можно сказать, их сваты.

Колька потом спросил у Кости: что такое «сваты»? Тот долго объяснял, но братишка, кажется, так ничего и не понял. После свадьбы Марина перешла жить к Ручьёвым.

Позавтракав, Костя в новой белой рубашке, туго перехваченной ремешком, вышел из дому. Сергей, как будто ему нужно было сходить за водой, схватил ведро и проводил брата до колодца. И, чувствуя, что нужно как-то подбодрить Костю, сказал на прощание:

— Ты, главное, не страшись!.. Смелость, она города берёт.

— А я не страшусь! — Костя с улыбкой кивнул Сергею и легко пошёл вдоль улицы.

В третьем доме от края жили Праховы. Костя привычным движением открыл калитку с «секретом» и вошёл в избу.

Алёша ещё спал. Костя бесцеремонно растолкал приятеля. Тот лениво выполз из-под одеяла и, покачиваясь, принялся натягивать помятую рубашку.

— Э-э, нет, отставить! В таком затрапезном виде тебя и в школу не пустят. — И Костя обернулся к вошедшей в избу Алёшиной матери: — Тётя Даша, дайте ему чистую рубашку.

— Да есть, есть рубаха! Ещё вчера приготовила, — засуетилась Дарья.

— А ещё вихры уйми, — заметил Костя, — учителей напугаешь.

Алёша покорно надел новую рубаху, расчесал волосы.

— Костюша! — подошла к мальчику Дарья. — Как с Алёшей-то будет? Не застрянет он на второй год? Ты уж, будь добрый, подскажи ему чуток, если запнётся где…

— Что вы, тётя Даша! — нахмурился Костя. — Нельзя так. Мы ж по-честному сдаём… Да Алёша и так всё знает, не нужно ему никаких подсказок. Ведь правда, Алёшка?

— Так-то оно так. Вот только память у меня слабая, — почесал затылок Прахов.

— Ну, дай вам счастья да удачи! — сказала Дарья, и мальчики вышли на улицу.

На крыльце они столкнулись с Витей Кораблёвым.

— Уже поднял? Вот и ладно, — кивнул он Косте.

Вскоре к мальчикам присоединились Митя, Варя, Катя и Вася Новосёлов. Все они неторопливо миновали мост через Чернушку, берёзовую аллею и остановились у подножия «школьной горы».

Алёша вдруг со всех ног бросился к родничку и, припав к нему, долго пил ледяную воду, отчего у него заныли зубы и заломило в висках.

— Что ты? — удивился Костя. — Ещё не жарко.

— Говорят, из родничка перед экзаменами попьёшь — обязательно счастливый билет достанется.

Школьники засмеялись.

— Счастливый-то билет знаешь где он? — Витя постучал себя по лбу. — Ты, Алёшка, как задачку получишь, первым долгом не торопись. Подумай как следует, вникни…

На дороге показалась рессорная тележка. В ней ехал Яков Ефимович. Заметив у родника школьников, он помахал им рукой:

— Э-эй, высоковские, смотрите у меня… нашу колхозную марку не портить! Домой жду с победой!

— Слыхали? — спросил Костя. — Помните, какое мы слово дали насчёт учения? Так вот, давайте покажем… Чтобы все видели: год мы не зря прожили, не на ветер слово пустили!

— Да что там много говорить! — взмахнул рукой Паша. — Пошли, ребята!

— Пошли! Полный вперёд! — подхватил Алёша.

По крутой тропинке ученики поднялись к школе. И как раз вовремя, потому что вскоре прозвенел звонок. Школьный дворик опустел, коридоры затихли. В классах начались экзамены.

Восьмиклассники, сдав письменные работы по алгебре, собирались в школьном саду около Галины Никитичны. Одни сразу валились на траву и, раскинув руки, лежали и блаженно улыбались, словно только что поднялись на высокую гору. Другие торопливо рассказывали учительнице, как они волновались в классе, просили проверить, правильно ли решены задачи.

Подошли красные, возбуждённые Вася с Пашей и посмотрели на всех отсутствующими глазами.

— Ну как? С победой? — бросился к ним Митя Епифанцев.

— Да, как будто, — кивнул Паша и обратился к Васе: — У тебя по первой задачке сколько в ответе получилось?

— Сто тридцать семь целых, двадцать пять сотых, — ответил Вася. — А у тебя?

— Сто тридцать семь с четвертью.

— Значит, напутали, неправильно решили! — Вася от огорчения даже ударил себя по лбу.

Кругом захохотали, а Митя сказал, что ребята совсем запарились, и посоветовал им окатиться водой.

Галина Никитична спросила, как чувствует себя в классе Алёша Прахов.

— Сидит мрачнее тучи, ногти грызёт, три листа бумаги порвал, — ответил Паша.

— Не иначе, засыплется! — вздохнула Катя.

Подбежала Варя и сообщила, что Прахов молодец: в окна не смотрит, к соседям через плечо не заглядывает.

— А Костя с Витей почему застряли? — спросила Катя.

— Алёшу ждут… Они давно всё решили, а из класса не уходят: смотри, мол, Алёша, время ещё есть, мы не спешим, думаем, и ты не торопись!

Наконец появились Костя, Витя и Алёша. Все бросились к Алёше и потребовали, чтобы он вспомнил, какая ему досталась задача. Лучшие математики записали на бумажках условие задачи и, разойдясь в стороны, принялись решать её. Потом сверили свои ответы с Алёшиным.

— Кажется, Прахова можно поздравить, — облегчённо вздохнул Витя. — Одолел перевал.

Кто-то шутливо крикнул: «Качать Прахова!» И мальчишки со смехом бросились к Алёше. Но он, пунцовый, взъерошенный, крепко вцепился руками в садовую скамейку, и ребятам удалось оторвать от земли только Алёшины ноги.

— Обождите качать! Пусть он другие перевалы одолеет, — вступился за него Костя.

И вот взят последний перевал, сдан последний экзамен!

Галина Никитична раздала ученикам табели и поздравила всех с успешным окончанием восьмого класса. Да и для неё самой этот год был годом больших испытаний: найдёт ли она своё место в школе, сумеет ли повести за собой ребят? Но сейчас с чистой душой можно сказать себе, что год прожит недаром. Правда, путь был нелёгкий, перевалов было много, но класс шёл дружно, каждый чувствовал локоть товарища, никто не отстал, не потерялся.

— Перед тем как расстаться на лето, — сказала учительница, — мне хотелось, чтобы вы прослушали одно письмо. Это письмо получено с Украины, от ваших товарищей — школьников. Прочти его, Митя!