Вопрос не требовал ответа, а потому комнату наполнила давящая тишина. В привычном нам мире подобное происходило лишь с тварями, что лезли из брешей и порталов, но никак не с людьми и не с высшими. Осознание подобной возможности ужасало любого, и меня, и моего отца, и даже самого молодого за историю архимага и владельца магической башни, силам которого не находилось конца. 

— Сначала точкой исхода становился обладатель маны, затем подобное стало происходить и среди людей. Должно быть то, что они называют душой, энергия, что поддерживает в каждом жизнь — имеет сходную природу с маной, иначе не объяснить.

— Почему… — едва сдерживая себя выдохнул маг, — …почему об этом никому не известно?! Почему об этом не известно…

— Тебе? — предугадал его возмущение. — Ты еще не доказал свою преданность короне.

— Магическая башня не подчиняется ни одной крылатой…

— И это проблема. Вы считаете себя защитниками людей, иной силой, что могла бы встать в противовес коронам любых мастей. Но по правде подобное работает в мире, где монстры не вырываются из грудных клеток людей, магов и высших существ.

— И что же?... Это дает тебе право сжигать деревню за деревней в попытке покрыть истину пеплом?

— В попытке спастись! — сорвался Илай. — В попытке спасти эти проклятые земли! Множество лет мы оставались живым щитом, разделяющим изобилие жизни в золоте и цветах и смерть, что извергала все новых и новых тварей, которым, казалось, не было конца!

— Илай, — оборвал его я.

— Конец все же был. — воспользовался моментом маг. Он сощурился и прожигал меня пытливым взглядом. — Иначе сейчас мы не сидели бы здесь.

— За неимением другого мне пришлось воспользоваться советом отца. Там, где зияла брешь должно было разгореться пламя. Рука помощи должна была сомкнуться в кулак и оттеснить красные племена на их собственные земли, обрекая выживших на незавидный конец. И бремя это легло на магов во главе с твоим предшественником. Никогда не думал, что место хозяина магической башни освободилось для тебя как нельзя вовремя? Для тебя и тех, кто ничего о войне не знал.

— Это угроза?

— Это предупреждение, шурин. Я нарушил клятвы короне, чтобы не видеть на лице Ивелин слез. Надеюсь, ты будешь умнее предшественника и найдешь способ получше, чем разнести свое знание по всему королевству. Правда посеет хаос, в этом я согласен с отцом. Пока мы не узнаем почему и как подобное происходит, нельзя среди подданных королевства допустить молвы. Страх заставит всех обнажить мечи, и тогда будет не важно — истребят ли люди и маги высших, как это было на красных землях, или Золотые Драконы отринут милосердие раньше и погубят жителей своих земель, итог один — бреши поглотят все королевство.

— Подкидываешь мне работенку, зять? — усмирил, наконец, свое негодование Саймон.

— Ты уже занимаешься этим. Я дал направление, в котором стоит идти. Мы так и не научились различать носителей бреши в толпе, но если кто-то за этим стоит и знает способ, становится очевидно, как тот монстр оказался в королевском дворце и почему безмозглая тварь вдруг обрела конкретную цель. Оправдай звание гения столетия и самого молодого хозяина магической башни в истории, найди ответ раньше, чем моих сил окажется недостаточно для защиты Ивелин.

— Я знаю откуда начать, — вдруг сказал маг, поднимаясь на ноги. — А моя сестра знает, что делает. Если правда хочешь ее защитить, не мешай.

— Лорд Саймон, эрцгерцогиня и без вашей заботы не терпит стеснений. — поджал губы Илай, и я не мог допустить развития этого разговора.

— Проводи нашего гостя, Илай.

— Нет нужды, — тут же отбрил моего помощника архимаг.

— Тогда узнай, доставили ли подарок, заказанный мной для жены.

— Ваша Светлость, — хотел было отказаться Илай, желающий вернуться к работе.

— Проверь все лично. Иди.

Долгожданная тишина и одиночество не принесли ни капли облегчения. Я понимал слова архимага, но последовать им не мог. Точнее, не было никакого смысла. Даже сила Шииры моей жены не могла полностью восстановить мои гёнсем, она и сама говорила мне это. Все, что я мог, это изматывать ее, поглощая силы, и надеяться, что смогу протянуть достаточно долго до обретения истины и победы над неизвестным врагом.

Ноги сами принесли меня на плац. Физическое измождение всегда помогало разгрузить мозги, но с тех пор как Шейд был приставлен к жене, измотать себя стало сложней. Не сдерживать сил я мог лишь с ним и мальцом, что упорно продолжал находить предлоги не возвращаться в столицу. Ведь только его нога ступит на порог золотого замка, и присяга короне станет неизбежной.

— Ваша Светлость, — поприветствовал парень в ногах которого валялись мои лучшие рыцари.

Его щеки алели, а дыхание едва заметно сбилось. Капли пота блестели на голом торсе, что с каждым днем становился темней в лучах южного солнца. Меч, крепко сжатый в ладони, едва заметно вибрировал от потоков маны, что текли по лезвию волна за волной, и это сразу отозвалось во мне предвкушением хорошего боя.

— Сэр Вальтер, — кивнул ему, а затем махнул оруженосцам, чтобы те расчистили поле от бессознательных тел.

Мы уже не тратили время на бесполезные разговоры и обмены любезностями. Наш спор об отъезде Вальтера давно зашел в тупик, а взять мальчишку за шкирку и силой выставить за порог я не мог из-за жены. Поэтому все наши встречи сводились к спаррингам. Захватывающим дух и позволяющим приоткрыть завесу своего предела спаррингам. Вальтер видел на какой ступени к вершине он на самом деле стоит, я же понимал, сколь много осталось во мне от дракона.

Только опыт позволял мне одерживать победы. Мальчишка был слишком самоуверен и честолюбив, атакуя яростно, но в лоб. Уж не знаю, воспитание ли это дома Фиенн или академии при королевском дворце, но подобный стиль боя годился лишь для показательных выступлений, а в реальной жизни мог стоить жизни.

— Ты слишком полагаешься на свой меч!

Нельзя было его за это винить, я и сам был таким на пике собственных сил. Когда мана бушует в теле и ты чувствуешь, что нет ей конца, начинает казаться, будто нет способа тебя победить. Но такой найдется всегда.

Перебросив свой меч в левую руку, изо всех сил отбил нацеленную на меня атаку. И в секунду, когда противник оказался открыт, правая ладонь наполнилась жаром и вспыхнула, пронеслась у самого лица, опаляя воздух и едва не лишая парня бровей. Заминка, внезапная потеря видимости и инстинкты, с которыми Вальтер рубанул мечом в ответ, позволили с легкостью рассчитать траекторию, и вот уже когтистая лапа с густой чешуей обхватила металл мертвой хваткой.

И пока мана, защищавшая тело хозяина не хлынула обратно в лезвие, мой огонь легко его переломил, накалив в самой слабой точке. Выражение лица мальчишки стоило подобного риска.

— Эрцгерцог… — не находил слов Вальтер. — Это фамильная реликвия. Рукоять из кости дракона и сталь добытая в голубых пещерах ледяной пустоши! Этот мечь передавался наследникам герцогства Фиенн…

— Тогда он и должен был оставаться лишь символом власти. — без тени эмоций ответил я. — Кость дракона бесспорно лучший материал, что проводит ману, но время беспощадно ко всему сущему. Нельзя вверять свою жизнь вещи, отживший свой век, какой бы историей она не обладала. Ты и сам должен был чувствовать, как дрожит меч в твоей руке.

— Отец передал его мне, а не первому брату, опасаясь за мою жизнь. В отличие от магов мастера меча ничто без своего оружия. Другие клинки ломались в первых же поединках.

— А теперь я сломал его, опасаясь за твою жизнь. Как думаешь, если я сделал это так просто, долго бы он прослужил тебе?

— Сколько бы ни было!..

— Не глупи. Этому мечу место на стене, но никак не в руке такого одаренного мальчишки. Уверен, твой брат сможет восстановить его вид и вернуть в семью, на законное место.