И останавливает свою роскошную машину у скромненького кафе «Околица Френкеля».

Выходит из «мерседеса», переходит через тротуар и открывает дверь «Околицы». В тамбуре, рядом со входом в кафе и дверью в туалет, стоит сигаретный автомат.

Лори опускает в щель автомата пять марок, нажимает на кнопку с изображением тех сигарет, которые она курит, и пачка выпадает в специальный лоток автомата.

Она выгребает пачку из лотка и только собирается вернуться на улицу к своей машине, как вдруг из открытых дверей маленького кафе слышит...

...тихую гитару и очень приятный Лешкин голос, который поет:

... Тут не одно воспоминанье,

Тут жизнь заговорила вновь, —

И то же в вас очарованье,

И та ж в душе моей любовь...

У Лори даже горло перехватило!

Стоя в коридорчике кафе, между туалетом и сигаретным автоматом, Лори трясущимися пальцами раскрывает пачку сигарет, прикуривает от дорогой зажигалки, глубоко затягивается и...

...решительно распахивает входную дверь в битком набитый маленький зальчик кафе «Околица Френкеля»...

Под утро не в квартире, а в превосходном и дорогом доме, в большой, слегка безвкусной, но роскошной спальне, обставленной белой с золотом мебелью, на высоком четырехстворчатом шкафу с зеркалами сладко спал и даже слегка похрапывал маленький Ангел, подложив под голову стопку порнографических журналов с фрау Лори Тейлор на обложках...

А внизу, на широченной кровати со смятым и скомканным бельем, голая, чуть прикрытая Лори на чистом русском языке восхищенно говорила почти не прикрытому артисту Самошникову:

— Ну, малыш!.. Ты просто секс-гигант! Тощенький, но гигант... Можешь мне поверить — я уже одиннадцать лет в порнобизнесе. Тебе бы чуть-чуть техники, да витаминчиками подкормить со специальными добавками, да мышцу подкачать гантельками и тренажерами — тебе бы цены не было! А если бы и была, то очень, очень хорошая! Тем более при таких нестандартных размерах, как у тебя... В папу, что ли?

— Понятия не имею. Скорее — в деда.

— Потрясающая наследственность! Миллионы мужиков могут только мечтать об этом... Я потом тебе пару своих кассет подарю с автографом. Или ты предпочитаешь фотопорнуху в журналах?

— Я предпочитаю непосредственное участие в процессе, — рассмеялся Лешка и притянул к себе Лори.

Лори поцеловала его в нос, попыталась высвободиться:

— Подожди, малыш... Я смотаюсь на кухню — приготовлю нам какой-нибудь завтрак.

При слове «завтрак» на шкафу проснулся Ангел, посмотрел вниз на огромную кровать с голыми Лори и Лешкой и откровенно проглотил голодную слюну...

Но Лешка одной рукой придержал Лори, а другой взял с прикроватной тумбочки новый порножурнал с Лори и негром на обложке и спросил:

— Вот здесь написано — «Лори Тейлор»... Это твой псевдоним?

— Нет. Я и в паспорте своем американском — Лори Тейлор.

— Как в американском?! А по-русски откуда же так?

— О черт! Затрахались, называется! Я-то русская!!! «Тейлор» я ведь по бывшему мужу! А так ведь двенадцать лет назад я же была — Лариска Кузнецова! Москва, гостиница «Метрополь». Как говорится, спросить Цыпу. Любая дежурная по этажу, любой швейцар покажут. Стольник «грюников» за удар, два — за ночь. Кинофильм «Интердевочка» видел?

— Видел, — растерянно сказал Лешка.

— Так это ж с меня все списано!

— Ну да?!

— Отвечаю! Только там эта деваха за шведа вышла, а я в Нью-Йорк укатила со своим мудачком — Бобиком Тейлором. Он в авиакомпании «Пан-Американ» кем-то служил. Отсюда я и «Лори Тейлор», отсюда и паспорт, и гражданство американское...

— А потом?

— А потом — суп с котом. Нашла в Нью-Йорке одну небольшую порностудию на Лонг-Айленде — и туда... Тейлору говорю, что еду на курсы английского, а сама на съемки. Баксы посыпались, как из нужника!.. Спустя год послала своего тоскливого Бобика на хер и укатила в Европу. Меня уже давно звали и к «Беате Узе», и к «Терезе Орловски»... Слыхал?

— Нет.

— Знаменитые западногерманские порнофирмы! Высший класс в этом бизнесе! А когда я в Сан-Ремо получила «Золотого Венуса»... Я потом его тебе обязательно покажу. Как голливудский «Оскар», только в порноиндустрии... Так меня вообще по всему миру стали приглашать. Ну и гонорары, само собой, подпрыгнули... Лешенька! Я просто умираю с голоду... Можно, конечно, дождаться до восьми часов, когда придет фрау Фукс, моя служанка, и приготовит нам завтрак в лучшем виде, но до этого времени мне просто не дотерпеть. Айда в кухню, я тебе там все доскажу!..

Голая Лори решительно встала с кровати и открыла дверцы шкафа, на котором валялся Ангел.

Ангел стыдливо отвел глаза в сторону.

Лори достала из шкафа шелковый халат, накинула на себя и сказала:

— Лешенька, мальчик мой! Идея!.. Лежи, радость моя. Я все сейчас приготовлю, и мы с тобой прямо в коечке и позавтракаем!..

— Ну, нет... Неудобно, — застеснялся Лешка.

— Неудобно левой ногой чесать правое ухо, — сказала Лори. — А мне так вдруг захотелось принести тебе завтрак в постель! Я что, не баба разве? Знаешь, как иногда нужно о ком-нибудь позаботиться? А не о ком... Мужики у меня здесь не бывают. Их мне и на работе хватает с избытком. Лежи, Леха, кайфуй. И жди. Пять минут.

Лори быстро и весело причесалась перед зеркалом.

— «Пять минут, пять минут, помиритесь все, кто в ссоре...» — спела она и ушла на кухню со словами: — Жрать хочу, как семеро волков!

Маленький Ангел спрыгнул со шкафа, на секунду завис в воздухе...

...а потом плавно опустился на пол и помчался за Лори.

... Потом валялись по разным сторонам широченной кровати.

Посередине постели — большой поднос с остатками еды и единственным высоким бокалом для шампанского.

Бутылка стояла на бело-золотой тумбочке.

На шкафу лежал перепачканный в шоколаде Ангел, доедал остатки шоколадной плитки с орехами...

— Ну, если ты теперь совсем не пьешь, так съешь еще хоть чего-нибудь, — говорила Лори-Лариса полуголому Лешке.

Ангел услышал, горделиво ухмыльнулся.

— Спасибо, Ларочка. Я сыт. Не могу больше...

— Напрасно, — огорчилась бывшая Цыпа. — Тебе нужно силенки восстановить. Поешь...

— Спасибо. Нет.

— Ну, на нет — и суда нет, — сказала Лори.

Она привстала, запахнулась в халат, подняла валявшуюся на полу Лешкину гитару и села напротив Лешки, поджав под себя ноги.

— Тогда давай споем вместе. — И Лори прошлась пальцами по гитарным струнам.

— А что споем? — спросил Лешка.

— Галича.

— Что из Галича? — попытался уточнить Лешка.

Но Лори-Лариска ничего не ответила.

Глаза ее уставились в бесконечность, пальцы тихо, но тревожно тронули струны гитары, и она запела приятным, чуть хрипловатым от бессонной ночи голосом:

Мы похоронены где-то под Нарвой, Под Нарвой, под Нарвой...

Лешка ошеломленно уселся на подушки, завернулся в одеяло и тихо продолжил:

Мы похоронены где-то под Нарвой, Мы были — и нет...

Так и лежим, как шагали, — попарно...

— пели они уже вдвоем...

Попарно, попарно.

Так и лежим, как шагали, — попарно,

И общий привет!

Резкий, жестокий аккорд... и снова еле звучит гитара:

И не тревожит ни враг, ни побудка,

Побудка, побудка...

И не тревожит ни враг, ни побудка

Померзших ребят.

Только однажды мы слышим, как будто,

Как будто, как будто,

Только однажды мы слышим, как будто

Вновь трубы трубят!..

Ах как рванула Лариска Кузнецова гитарные струны!

Ангел на шкафу даже съежился, глаз не мог оторвать от постели внизу...

Что ж, поднимайтесь, такие-сякие!

Что ж, поднимайтесь, такие-сякие!

Ведь кровь — не вода!..

Если зовет своих мертвых Россия, Россия, Россия... —