И тогда отражение Толика-Натанчика в зеркале стало таять и расплываться, уступая место нормальному отражению маленького Ангела.

Ангел вытер руки Лешкиным полотенцем, глубоко вздохнул и открыл дверь ванной...

Когда маленький Ангел из прихожей вошел в комнату, он увидел следующую картину:

Письменный (он же — обеденный) стол был выдвинут на середину комнаты, и за ним, лицом к маленькому Ангелу, сидели три строгих, взрослых Ангела с мощными крыльями и фигурами культуристов.

Двое по бокам были в белых ангельских одеждах, а между ними восседал очень большой Архангел во всем красном.

Сидели они точно под афишей покойного Леши Самошникова.

конец восьмой серии

Летит «Красная стрела» по рельсам к Петербургу...

А над крышами несущихся вагонов уже не глухая чернота ночи, а тоненькая, проступающая на горизонте серая полоска будущего рассвета...

— Судя по тому, что вы остались живы, тот день вы могли бы назвать новой точкой отсчета своего существования. Так?

— В принципе — да. А как вы догадались? — спросил Ангел.

— Это было нетрудно, — усмехнулся В.В. — Дивная схожесть ситуаций! Когда-то юная Советская власть использовала подобные «тройки» как наиболее эффективный способ убеждения в правоте молодого судопроизводства... Так сказать, «карающий меч революции»... Теперь я понимаю, из чьих ножен этот меч был вынут!.. Ну правильно! Первой ступенью был «булыжник, как единственное оружие пролетариата», а «тройки» — это уже добротный продукт усовершенствованной судебной реформы. Но наши «тройки» в живых, насколько я знаю, никого не оставляли. Хотелось бы мне посмотреть, как действовали ваши...

— Нет ничего проще, — сказал Ангел. — Не думаю, что вам это доставит удовольствие, но...

— Вот он. — Ангел-Профессор указал на вошедшего маленького Ангела.

От перестановки стола и присутствия трех Ангелов, сидящих за ним в один ряд, комната теперь напоминала зал судебных заседаний.

Ощущение суда дополнял и сам Ангел-Профессор, расположившийся на отдельном стуле — сбоку от стола. Не то в качестве обвинителя, не то в роли защитника...

Белые Ангелы промолчали, а красный Архангел кивнул старому Профессору и углубился в толстую папку, лежащую перед ним.

Проглядывает Архангел разные бумажки в папке, то левому Ангелу что-то покажет, то правому...

Те головами кивают, как судебные заседатели, на маленького Ангела даже не смотрят.

— Доигрался в Вероотступничество? — тихо прошипел Ангел-Профессор. — Не захотел возноситься — вот к тебе «тройка» Оттуда и прилетела!..

— Что за «тройка»? — тихо спросил маленький Ангел.

— «Тройка» — выездная сессия Ангельского Особого Отдела!.. Я тебе говорил, а ты все — мимо ушей...

Но тут красный Архангел захлопывает папку, впервые все трое поднимают глаза на маленького Ангела, и председательствующий Архангел громко говорит:

— Тэк-с... Как выражаются жители этого кусочка Земли — немцы: «Аллес кляр». Все, дескать, ясно. Начнем, пожалуй?

Ангелы-заседатели молча покивали головами. Кивнул и Ангел-Педагог.

За окном грянул гром и сгустились тучи...

— Для экономии Земного времени я предлагаю провести заседание в ультравысокочастотном режиме, — сказал красный Архангел и поднял руку, поставив локоть на стол. — Кто «за» — прошу поднять руки.

Два ангела-заседателя и Ангел-Профессор тоже подняли руки — «за».

— Кто — «против»? Нет. Кто воздержался? Тоже нет, — удовлетворенно сказал красный Архангел. — Итак: слушается дело...

После этих слов Архангела в красном все звуки исчезли...

...а само заседание Ангельского Особого Отдела Конфликтной Комиссии понеслось в невероятном темпе!

Виден был только молниеносно скачущий рот Архангела...

...быстро-быстро кивающие головами ангелы-заседатели и...

...мелко ерзающий на своем стуле Старый Ангел-Профессор.

И только на маленького Ангела не подействовал «ультравысокочастотный режим» этого судебного заседания.

Он стоял посередине комнаты и тоскливо смотрел в окно, где в этом же невероятном режиме, с дикой скоростью неслись грозовые облака под нескончаемый громовой рокот...

Это продолжалось совсем недолго.

Замедляя свой сумасшедший бег, черные тучи стали превращаться в светлые облака, громовые раскаты становились все тише...

А когда Архангел в красном встал из-за стола, держа в руке большой лист бумаги...

...грохот за окном прекратился совсем, облака исчезли, и голубое небо озарилось солнцем.

И послышался голос Архангела в красном, читающего бумагу:

—...безукоризненная предыдущая учеба в Школе ангелов-хранителей, хорошая спортивная подготовка, положительная характеристика научного руководителя...

Тут Архангел так неодобрительно посмотрел на Профессора, что тот от страха даже съежился на своем стуле!

—...а поэтому заблуждения подследственного, хотя и признаны значительными, возможно, подлежат исправлению. Для этого подследственному необходимо немедленно покинуть Землю, вознестись и предстать перед Педсоветом Школы для специального тестирования, чтобы вынести окончательное решение о его дальнейшем пребывании в Школе ангелов-хранителей. Наземная же Практика решением Ангельского Особого Отдела — не засчитывается.

— Слава тебе, Господи!!! — искренне вскричал Ангел-Профессор. — ОН простил тебя, мой мальчик!.. ОН тебя простил!!!

Красный Архангел расправил свои могучие крылья, поднял указательный палец в низкий потолок и веско повторил слова Профессора:

— ВСЕВЫШНИЙ ПРОСТИЛ ТЕБЯ, МАЛЕНЬКИЙ АНГЕЛ.

А маленький Ангел посмотрел на афишу Лешкиных выступлений в кафе «Околица Френкеля»...

...увидел на ней большую и хорошую фотографию Лешки с гитарой...

Сказал жестко и внятно всем находящимся в комнате:

— НО Я НЕ ПРОСТИЛ ЕГО. И НИКОГДА НЕ ПРОЩУ!

В ответ на мужественное заявление маленького Ангела раздался жуткий удар грома...

...стены Лешиной квартиры содрогнулись...

...а в окно влетел страшный сверкающий зигзаг бело-голубой молнии!..

На мгновение полыхнул нестерпимый ослепительный свет, а...

...потом все потонуло во мраке и грохоте!..

... Квартира выглядела будто после землетрясения...

С полок слетели книги, афиша криво висела на стене...

...в кухонной выгородке на полу валялась посуда...

Над тахтой жалко повисла обгоревшая гитара...

На столе, покрытом простыней, лежал полуголый маленький Ангел.

Лежал он на животе, спиной вверх, и был укрыт по самую шею другой простыней, на которой — в области лопаток маленького Ангела — проступали пятна крови...

Не было в комнате никакой «тройки» Ангельского Особого Отдела. Ни Архангела в красном одеянии, ни его двух бессловесных помощников — ангелов-заседателей.

У стола, на котором лежал под простыней маленький Ангел, стоял Старый Ангел-Профессор, поправлял небольшую Лешкину подушечку под щекой у Ангела, гладил его по голове и причитал:

— Ах ты, мой маленький героический мальчик... Ну зачем же ты с НИМИ вот так — в открытую?..

Маленький Ангел уже очнулся. Пошевелился слегка и тут же сморщился — больно...

— Сейчас, деточка... Сейчас все пройдет, не волнуйся. Полежи еще немножко... Сейчас я все сделаю — не бойся.

Старый Ангел-Профессор, не прикасаясь к спине маленького Ангела, пару раз провел своими большими стариковскими ладонями над простыней с пятнами крови, покрывавшей спину маленького Ангела, и...

...кровь стала медленно исчезать с поверхности простыни!..

А когда кровь исчезла, Старый Ангел убрал руки и спросил:

— Боль прошла, малыш?

— Да... — слабым голосом ответил Ангел. — Только чешется очень.