Про «Лего», естественно, не капитан сказал, он выразился несколько иначе, это Руслан машинально подобрал подходящую ассоциацию. Точную дату изобретения «Лего» Лазаревич не помнил, но мог бы поклясться, что его еще не существует. Ибо наборы «Лего» в первую очередь — пластмасса, а с пластмассами в 1911 году туговато. Разве что эбонит да целлулоид, а из них кубики не получатся. А, может, и получатся, но бросаться в эксперименты Руслан не хотел. Пусть это «Лего» изобретает кто хочет, ему бы с автомобилями разобраться…

Все было спокойно и дома. Общение с Володей положительно сказывалось на Ане, она перестала носить чернушные платья и начала улыбаться. Правда, ее качнуло немного в другую сторону и она иногда начинала употреблять морские термины — хорошо хоть не морские ругательства, по крайней мере, не при родителях — и намекала, что хотела бы на лето матросский костюмчик. Но лучше уж сейлорфуку, чем готик-лолита.

Вот только…

После истории с попыткой самоубийства Ани Руслан понял, что оставлять своих девочек без внимания не стоит. И последнее время он начинал замечать в глазах Юли нехорошие признаки…

Как известно, девяносто процентов проблем в скандинавской мифологии начинаются с того, что Локи стало скучно.

Юля — не Локи, но ее скука, пусть еще не осознаваемая даже ею самой, опасна не менее.

С одной стороны, Юлю можно понять — постоянное ожидание в режиме стресса доведет до нервного истощения кого угодно. И тогда начнешь придумывать все, что угодно, лишь бы постоянно не думать: «Когда же, наконец, ну когда же!». И тут Руслан, как его не терзало сожаление, ничего не мог поделать — зависело здесь все не от него.

Первым звоночком юлиного напряжения стал новогодний «оливье»: жена никогда не стремилась к кулинарным экспериментам, ограничиваясь простыми супами, кашами, картошкой, лишь изредка выдавая что-то необычное. Например, на новогодний стол, отчего первый звоночек был пропущен. А вот последующее…

В начале февраля, на святого Трифона — Руслан уже мало-помалу привыкал к здешней манере именовать каждый день по святому… и ведь не забывали же, кто за кем и когда идет! — Юлю накрыло американской кухней. Как она сказала: «Хочется поесть чего-то родного, американского…». Чем, надо признать, изрядно напугала Руслана, который в первые несколько неприятных секунд решил, что его жена окончательно поехала крышей и теперь на полном серьезе считает себя американкой. Следующие несколько секунд Лазаревич боролся с не менее неприятной мыслью, что это он, американский иммигрант из Нью-Йорка, как говорят в США, «пошел за бананами» и считает себя пришельцем из будущего.

К счастью, все было не так плохо: гуляя по Невскому, Юля с Аней зашли в магазинчик, где углядели небольшие пузатенькие бутылки с красными этикетками, которые напомнили им «Кока-колу». Как выяснилось, в бутылках вообще было пиво — насколько Руслан помнил, впервые американский напиток мечты появился в России аж через 70 лет, в 1980 году, а классическая пузатенькая кокакольная бутылка придумана в годы Первой Мировой — но девчонкам вспомнился Макдональдс и жутко захотелось чего-нибудь вредного и неполезного из оттуда. К жареной картошке обе были равнодушны, а вот гамбургерами объедались за милую душу. При этом ухитряясь не толстеть, отчего Руслан в минуту хорошего настроения, утверждал, что всегда подозревал, что женился на ведьме.

Булочек с кунжутом в дореволюционной России не пекли, хотя, наверное, если бы клиент попросил — испекли бы и с кунжутом, и с арахисом, да хоть с березовой стружкой. Но обе руслановы девчонки кунжут не любили за его манеру застревать в зубах хуже малиновых косточек, так что ограничились обычными кругленькими. Котлету для бургера зажарить — вообще плевое дело, она состоит-то только из говяжьего фарша, да соли, так что получилась всего-то с третьей попытки (оказывается, плоские котлеты имеют тенденцию к скукоживанию, становясь меньше булки размером). Ну а сыр, помидоры, огурцы, маринованный лук — который Юля просто обожала — майонез с горчицей — это можно и в дореволюционной России найти без проблем. В итоге вечер американской кухни удался на славу. Даже Руслан не удержался и украл один бояръ-бургер — ну надо же его как-то назвать — заметив, что на поделия дядюшки Рональда не очень-то и похоже, но что вкусно — это точно.

Однако про себя Лазаревич подумал, что надо срочно придумать, чем занять Юлю…

На следующий день неожиданно для всех — для всех членов семьи Лазаревичей — ударил праздник под названием Сретение. О котором они — все трое — знали только то, что в этот день змеи в лесу сплетаются в клубок и могут искусать, если в лес войдешь. В лес они и так не собирались и вообще — было ощущение, что они что-то с чем-то перепутали: какие еще змеи в феврале?!

Благо, под рукой был живой справочник по любым вопросам по имени Танечка.

Живой справочник, услышав вопрос о том, что вообще полагается, нужно, можно и нельзя делать на Сретение, важно раздулась — явно ощущая себя миссионером среди диких американских племен, и наговорила столько всего, что Руслан не запомнил и половины.

Во-первых, нужно сходить в церковь. Это понятно — в 1911 году в России в церковь и так ходили чаще, чем в 2011 году в той же России — в больницу. Сходили в ближайшую церквушку, выслушали разные «Радуйся, Благодатная Богородице Дево…» да «…по закону ныне принеслся еси в храм Господень».

Помимо вежливого выслушивания, еще можно было отнести на освящение в церковь свечи и воду — хотя до сего дня Руслан считал, что воду святя исключительно на Крещение — после чего и свечи и вода приобретали особую силу, например, сретенской водой положено кропить тех, кто отправляется на войну или просто в дальнюю дорогу, а сретенские свечи положено возжигать в особо торжественных случаях, или если голова заболит, тоже можно.

Примет касательно Сретения Танечка высыпала множество, но запоминать их Лазаревичи не стали, кроме разве что той, которая говорит, что в этот день надо напечь блинов и съесть их после первой звезды. Видимо, именно это имелось в виду в старой-престарой рекламе по хитрого Александра Васильевича (который, правда, в ней не блины и ел). Так что после внезапного вечера американской кухни, не менее внезапно наступил вечер русской кухни. И вообще, как оказалось, на дворе вовсе Масленица, только отдельные представители диких американских племен не в курсе.

Будешь тут в курсе, когда все мысли о том, как быстрее доделать автомобиль.

Неожиданно просто разрешился вопрос с фарами. Фрезе уперся, что они должны быть только электрическими, потому что… у, во-первых, потому что на УАЗе они электрические, во-вторых, потому что ни у кого таких нет, и в третьих — электричество это круто. По нынешним временам «автомобиль с электрическими фарами» звучит так же футуристично, как, скажем, в семидесятые — «автомобиль с бортовым компьютером» или в десятые двадцать первого века — «автомобиль с автопилотом».

Руслан, упершийся было не хуже Фрезе — ему край как не хотелось заморачиватьсяс аккумулятором и электропроводкой — внезапно осознал, что его опять подвела логика жителя будущего века. Если фары — значит, они должны быть интегрированы в электросистему автомобиля, а как иначе-то? Так кто мешает, если так уж нужно, просто поставить спереди фонари, вроде карманных фонариков и подключить их к обычным гальваническим батарейкам?! Батарейки уже продавались, не пальчиковые, конечно, и даже не круглые, плоские коробочки, точь-в-точь как советские, те самые, контакты которым можно было лизнуть. За 50 копеек — какие хочешь: хоть «Титанъ», хоть «Ампиръ», который «всех удовлетворяет» (качеством, а не так, как могли бы подумать испорченные жители 21 века). И фонарики тоже продавались, за рубль сорок, так что никаких проблем поставить парочку таких в своего «крокодила» Руслан не видел.