Финнол, который устроился так, чтобы не болел раненый бок, жестом показал на старика и закатил глаза. Совершенно очевидно, что тот слишком долго пробыл в одиночестве в доме на маленьком острове, слушая реку и размышляя о том, какое страшное зло он совершил — с его точки зрения.

— Представьте себе жизнь без языка, — тихо проговорил Эбер, продолжая вглядываться в темную воду внизу. — Я мог бы научить сына читать — язык, конечно, но не разговорный. Там, где нет звуков, нет красоты: изменение интонаций, слоги, ассонанс, ритм, рифма… Я не знал, какая страшная это потеря. Представьте себе поэзию без звуков — слова без музыки. Я приговорил Ллиа к миру безмолвия. В нем не звучит смех, песня не тронет его сердце, не живет эхо и не шепчет свои тайны река. Он даже не слышал своего имени. — Эбер опустил голову, и несколько мгновений до его гостей доносился лишь шум воды.

Потом он посмотрел на своих гостей, удивленно и одновременно смущенно, словно они подслушали его разговор с самим собой.

— Я расскажу вам, что мне известно об Алаане, — проговорил он. — Он обладал поразительным талантом скрываться от других людей. Можно было подумать, что ты его прекрасно понимаешь, многие так и считали, но на самом деле они и половины про него не знали. Алаан был очень закрытым — не зря он подружился с уистом, который страшно пуглив, — закрытым и осторожным. Но все эти черты прятались за фасадом поразительного обаяния. А еще он никогда не оставался равнодушным к бедам людей. Однажды он привез мне подарок. Просто так. Без всякого повода. Я вам покажу.

Эбер проковылял внутрь и вернулся с длинной, узкой шкатулкой в руках. Он открыл крышку и достал флейту, когда-то белую, но теперь пожелтевшую от древнего возраста.

— Алаан надеялся, что я смогу прочитать надпись, но она сделана на каком-то очень древнем языке, и мне просто не хватило знаний. Впрочем, я вовсе не уверен, что это на самом деле буквы. Говорят, флейта волшебная, если вы склонны верить в подобные вещи, и ее пение может услышать даже глухой человек. Но либо я не сумел разгадать ее тайну, либо в ней нет ничего особенного.

Он передал флейту Синддлу:

— Вы видели что-нибудь подобное?

Синддл осторожно взял в руки инструмент и подставил его лунному свету.

— Нет, не видел. Но я думаю, что она очень древняя. Я даже не могу понять, из чего она сделана. Кость?

— Рог мистического зверя по имени рыба-кит — по крайней мере так сказал Алаан. Прежде флейта принадлежала менестрелю, которого звали Руадан.

— Я о нем слышал! — вскричал Синддл, вскинув голову. — Баллады. В них говорится о менестреле, который завоевал сердце принцессы при помощи волшебной флейты.

Эбер кивнул:

— Да. Только, когда флейту украли, чары рассеялись, и принцесса уговорила отца казнить несчастного Руадана за то, что он ее околдовал и обманом вынудил отдать свою любовь. Но говорят, что глухие люди могут услышать пение сказочной флейты, и Алаан принес ее мне — впрочем, он не был уверен, что это именно она, хотя и надеялся, что не ошибся. Он обожал древние вещи — причем самые разные. — Старик посмотрел на Синддла, словно пытался его оценить. — Алаан просил меня сохранить флейту и никому о ней не рассказывать. Но он умер… Алаан назвал мне имя одного человека. Его зовут Гилберт Абергейл. Вы не могли бы отвезти флейту ему? Мне кажется, она должна быть у него. Вы его найдете на турнирах, которые проводятся у границы Старого Королевства. Он был другом Алаана. Единственным, о котором мне известно. — Старик печально покачал головой. — Единственным, кроме меня.

— Мой народ путешествуют по землям между горами, — сказал Синддл. — Я с ними свяжусь, мы найдем Гилберта Абергейла и передадим ему флейту.

— Вы не должны… — Взгляд Эбера заметался по террасе, не останавливаясь ни на ком в отдельности. — Флейта представляет огромную ценность, и многие захотят ею завладеть — из-за легенды. Вам не следует рассказывать всем подряд о том, что она у вас. Я говорю это ради вашей собственной безопасности.

Синддл кивнул.

— В таком случае я не стану упоминать о флейте, только попытаюсь найти друга Алаана, — пообещал он и поднес флейту к губам, наполнив ночь легкими, нежными звуками.

Неожиданно сын Эбера поднял голову, но тут же вернулся к прерванной игре, привлеченный лишь движением рук Синддла. Собиратель преданий снова заиграл, но мальчик его не слышал.

— Мне еще не приходилось встречать флейту с таким звуком, — проговорил Синддл и снова принялся рассматривать инструмент.

— Думаю, что такой флейты не держал в руках никто, — тихо сказал Эбер. — Но уже поздно. Вы можете остаться на ночь в доме Гвиара, если пожелаете. У нас достаточно кроватей, только вот отдельных комнат на всех не хватит. Мы здесь спим днем, а живем ночью, чтобы я мог изучать звезды, но вы, наверное, устали после долгого пути.

Все четверо быстро переглянулись, и Синддл сказал:

— Мы разбили лагерь на оконечности вашего острова, у нас там лодка, мы бы хотели за ней присмотреть. Мы признательны вам за любезное приглашение, Эбер, и благодарим вас, но сегодня нам придется спать на берегу.

Старик кивнул:

— Если вы будете лежать на берегу реки, прислушайтесь к ее речам. У нее есть тайна, нужно только уметь ее узнать.

Друзья нашли относительно удобное место и лежали, прислушиваясь к шепоту реки, которая бежала мимо Болтливого Камня. Встреча с Эбером оказалась такой неожиданной и необычной, что Тэму временами казалось, будто ее и вовсе не было. Может быть, он спал и ему приснился разговор со странным стариком? Тень Алаана повсюду следует за ними. От моста Теланон, где им чудом удалось остаться в живых, до Ивового Прута, откуда они едва унесли ноги.

А теперь они чуть не разбили лодку о диковинный каменистый остров. И что же они здесь обнаружили? Полоумного старика, у которого сын калека. А еще он знает Алаана. Он назвал его мошенником, хотя в его голосе прозвучало явное расположение — в отличие от Делгерта Галлона. Но вот у них появилось другое имя: Абергейл. Еще один друг Алаана. Как может такой обаятельный человек иметь только двух друзей?

Неожиданно Тэм поднял голову. Что такое? Похоже на вздох, в котором ему послышались слоги и какие-то более жесткие звуки — наверное, река перекатывает камни по дну. Ну вот, старик даже его заразил своим безумием и страстью. Тэм откинулся на спину, закрыл глаза и почувствовал, как сон окутал его, точно тяжелый, черный туман.

Ему приснилось, что он идет по лесу, пытается выйти к дому Эбера, но не может его найти — он заблудился среди высоких деревьев. Наконец он нашел крутую, извивающуюся тропинку и увидел на ней сына Эбера, который стоял в тени, неподвижный и безмолвный в своем роскошном бархатном костюмчике.

Ллиа поманил Тэма и, взяв его за руку, потянул вниз так, что тому пришлось опуститься на одно колено. Мальчик приблизил губы к уху Тэма, но вместо слов у него получились звуки, похожие на лепет реки, несущейся среди камней.