– По идее, нам тоже туда двигать надо, – нахмурился я.

– Коменданту башку оторвем, – оскалился Рауль, – и сразу в Магрев. А там видно будет.

– Поехали, что ли? – окликнул нас Пьер и одернул выбранный для поездки полевой мундир лейб-егеря со споротыми эмблемами. – Опять дождь собирается.

– Поехали, – глянул на небо граф и прищурился, когда из-за облака выглянуло тусклое осеннее солнце. – Поехали!

И в самом деле, давно уже пора в путь отправляться. Пусть погода здесь и не такая паскудная, как в прибрежных районах Стильга, но осень есть осень. И темнеет рано, и дождик время от времени моросить принимается. Дороги так и вовсе ни к бесу. Плохие в Марне дороги, не чета нашим. Так что лучше время не терять попусту, а то, как вчера, в чистом поле ночевать придется.

– Едет кто-то, – насторожился вдруг Ловкач.

– Пьер, арбалет взведи, – распорядился Рауль. – Эдвард, Якоб – живо в карету.

– Армейский разъезд вроде, – приметил я мундиры на приближавшихся всадниках. Было их никак не меньше дюжины, но нам-то опасаться военных не приходилось. Да с такими бумагами они нас еще и проводят.

– Ну вот, я же говорил… – горестно вздохнул Пьер и велел своим парням тоже укрыться в карете и без приказа носа наружу не казать.

Правильно, и так на работников с большой дороги здорово смахиваем. А если еще и эти с арбалетами…

– Да успокойся ты, – усмехнулся Луринга. – Первый раз, что ли?

– Первый, не первый, – пробурчал в ответ парень и прикрыл взведенный арбалет полой плаща. – Вырядились…

Всадники тем временем приблизились, и я задумчиво почесал затылок: определить, к какому подразделению они относятся, с ходу не получилось. Судя по всему, на патрулирование дороги отправили сводный отряд под командованием жандармского капитана. Впереди скакала пара конных арбалетчиков, следом четверо жандармов, а замыкали колонну пятеро легковооруженных кавалеристов, расцветка плащей которых мне ничего не говорила.

Приблизившись к стоявшим на обочине каретам, патрульные разъехались, охватывая нас полукругом, капитан же не побоялся подъехать и грозно потребовал:

– Немедленно сложите оружие на землю!

– Милейший, у нас есть все необходимые документы, – достал из-за пазухи пачку бумаг Рауль и протянул ее жандарму. – Смотрите сами…

– Немедленно сложите оружие! – повторил приказ тот и указал на висельников: – Иначе отправитесь сушиться на солнышке, как вон те!

Двое арбалетчиков взяли нас на прицел, кавалеристы поудобней перехватили короткие пики, жандармы положили ладони на рукояти сабель. Мы попятились к каретам, но разоружаться и не подумали.

– Происходит какое-то недоразумение, – спокойно улыбнулся граф, – и прежде чем совершать необдуманные действия, советую ознакомиться с нашими патентами…

– Вы меня не понимаете?! – покраснел от гнева жандармский капитан, раздраженно одернул позаимствованный, очевидно, у кого-то из подчиненных форменный армейский плащ, но приказ порубить нас на куски отдать не решился. Наверняка успел приметить, как на окнах карет занавески колышутся. А раз так, кто знает, сколько там народу своего часа дожидается?

– Держите! – протянул ему бумаги Луринга.

Жандарм с тяжелым вздохом слез с лошади, повертел в руках чуть ли не силком всученные документы и принялся внимательно их изучать. Я потихоньку приблизился к нему и заглянул через плечо. Беззвучно шевеливший губами капитан тут же обернулся и приказал:

– Отойди!

– Как скажете, господин капитан, как скажете…

– Значит, не хотите сдать оружие? – Свернув бумаги, жандарм сунул их себе в планшет. – В таком случае я вынужден сопроводить вас в комендатуру.

– Но документы…

– …вне зависимости от документов. Документы и подделать можно!

– Но…

– Господин капитан, – понизив голос, вновь приблизился к нему я. – У меня есть важная информация…

– Говори, – глянув на стоявшего поодаль графа, разрешил тот.

– Эти люди не те, за кого себя выдают, – прошептал я. – И, если вы осмотрите багаж…

– А ты кто такой? – прищурился капитан. – Просто мимо проходил?

– Я из контрразведки. Если изволите посмотреть мой патент, он в багаже…

– В комендатуре разберутся.

– Они на вас по дороге непременно нападут. Их незамедлительно арестовать надо.

– А не брешешь? – Вступать в схватку при таком раскладе сил жандарму явно не хотелось.

– Да нет же! Вы потребуйте досмотреть багаж, я патент покажу. А как убедитесь, на возницу со спины нападем, у него арбалет взведенный. А там и ваши люди подтянутся…

– Больше арбалетов нет? – оживился воодушевленный моим планом капитан. – Сколько человек в каретах?

– Арбалетов нет больше. В каретах по человеку, они не вооружены.

– Идем! – решился жандарм и заявил переминавшемуся с ноги на ногу Луринге: – Для начала я досмотрю ваш багаж. – Потом ткнул пальцем в меня: – Ты, показывай.

– Слушаюсь, господин капитан! – Я подмигнул графу и направился в обход карет.

Капитан двинул следом и, не дав мне времени стащить с крыши тюк, буркнул:

– Да не нужен патент, начнем, пожалуй…

– Как изволите.

Убедившись, что с дороги нас не видно, я скользнул жандарму за спину и спрятанным в ладони ножом-когтем перехватил ему горло. Не давая упасть, прижал дергающееся тело к борту кареты, подождал, пока прекратятся судороги, и устроил мертвеца на задки. С облегчением передохнул и вынул из-за голенища длинный засапожный нож.

Заслышав непонятный хрип, Пьер перегнулся с козел и чуть не поперхнулся от изумления, но шум, к счастью, поднимать не стал. Я указал ему на дорогу и провел ребром ладони поперек горла. Он кивнул, спрятался обратно и легонько постучал локтем в стенку кареты.

– Рауль, господин капитан просит вас подойти, – вернулся я на дорогу.

Взгляды солдат метнулись от меня к графу, и, не теряя времени, я выкинул вперед прижатую к бедру руку. Засапожный нож угодил в горло караулившему нас арбалетчику; тот нелепо взмахнул руками и слетел с поднявшейся на дыбы лошади. Пьер тоже не сплоховал и, прежде чем кто-либо успел опомниться, отправил к бесам второго стрелка, а в следующий миг распахнулась дверца его кареты. Укрывавшиеся там парни одновременно вскинули арбалеты и выбили из седел еще двух кавалеристов. Ошарашенные неожиданным нападением солдаты не попытались атаковать и, нахлестывая лошадей, бросились наутек.

Мы их преследовать и не подумали. Незачем, да и семеро против восьмерых вовсе не безнадежный расклад на самом деле. Без потерь с нашей стороны точно бы дело не обошлось. Это сейчас исход схватки решила внезапность нападения, а схлестнись мы на равных – и кто знает, кто знает…

– Арбалеты перезаряжайте, живо! – рявкнул опасавшийся возвращения солдат Пьер. – Быстрее!

– И что это было? – тяжело дыша, поинтересовался у меня Рауль. Потом нервно потеребил себя за ус, обошел вокруг кареты и уставился на тело капитана. – Себастьян, чем тебе жандармы-то не угодили? А? Совсем спятил?!

– Да они, ваше сиятельство, такие же жандармы, как я – Святой Огюст, – криво усмехнулся взводивший арбалет Пьер.

– С чего вы это взяли?!

Я разорвал ворот жандармского мундира, под которым оказалась засаленная нательная рубаха, и вытер испачканные в крови руки о плащ капитана.

– Надо убираться отсюда…

– Нет, ты объясни сначала!

– По дороге, хорошо?

– Прямо сейчас!

– Давайте в кареты, – поддержал меня Пьер. – А то, не ровён час, вернутся.

– Жандармский капитан – это очень большая шишка, – присел я рядом с трупом. – Жандармский капитан никогда не станет ходить в грязной и вонючей нательной рубахе, армейском плаще с чужого плеча и с обкусанными ногтями.

– Так война… – забираясь в карету, возразил Рауль.

– Где мы и где война? Я уж не говорю о том, что не по чину ему грабителей по дорогам гонять. Это для фельдфебелей работа. Да и грамотей из него тот еще был. Не обратили внимания?

– Думаешь, напали бы по дороге?

– Пренепременно. Завезли бы в глухое место к дружкам и перебили бы всех до одного.