– А убежать?
– Утыкать нас стрелами много ума не надо, – вздохнул я и кинул мешок в яму. – Со всех сторон обложили.
– Влипли. – Рауль уложил дерн обратно и огляделся по сторонам. – Место запомни, а то не найдем еще…
– Найдем, – уверенно заявил я. Тьму и с полусотни шагов учуять не проблема. А вот, кстати, интересно – не из-за нее ли стрелки к нам приближаться не рискуют? Стоит учесть на будущее. – Мы готовы!
– Заберите стрелу и идите сюда!
– Сюда – это куда? – фыркнул граф, когда я, ухватившись за древко, выдернул из ствола неглубоко засевший наконечник.
– На мой голос, – приказала спрятавшаяся в лесу женщина. Точнее, молодая девушка в коротком серо-зеленом плаще с накинутым на голову капюшоном. В руках – лук. И такие же луки в руках трех девушек, державшихся поодаль. Это что еще за бабье царство?
– Чего вы от нас хотите? – сразу взял быка за рога Рауль.
– Выразить свою благодарность за избавление нас от тьмы, – очаровательно улыбнулась девушка, и граф немного оттаял.
– Теперь, когда вы ее выразили, мы можем вернуться к нашим делам? – уже не столь вызывающе буркнул он.
– Ночью в лесу слишком опасно, – покачала головой лучница. – Утром вы поговорите со старейшинами, и мы проводим вас обратно.
– Мой спутник ранен, – ткнул в меня пальцем Луринга. Я и в самом деле чувствовал себя не лучшим образом. Голова кружилась, а повязка давно промокла от крови.
– Ему окажут помощь, и завтра от раны не останется и следа. – Девушка указала на незаметную в темноте тропинку: – Давайте не будем терять время.
Граф обеспокоенно обернулся ко мне, я только кивнул. Попытаться захватить девушек врасплох? И получить в спину стрелу от продолжавших скрываться в темноте лучниц? А они есть, нисколько в этом не сомневаюсь. Придется идти.
Ну, мы и пошли. Царившая на опушке тишина постепенно наполнилась обычными звуками ночного леса. Оглушительно звенели цикады, время от времени ухали совы. Со стороны реки послышалось далеко разносившееся по округе кваканье лягушек.
Понемногу начал меняться и сам лес: перестали попадаться сосны и ели, воздух посвежел, и я нисколько не удивился, когда тропинка вывела нас к лесному озеру, берега которого заросли высокими деревьями, склонившими ветви к самой воде.
Ивы? Нет. Крупные белые цветы едва заметно светились в темноте, и вокруг них кружились тучи ночной мошкары.
А аромат! Ни на что не похожий сладковатый аромат, наполнив тело легкостью, заставил позабыть про боль в рассеченной спине. Захотелось прилечь прямо на берегу и немного вздремнуть. Впервые перспектива провести ночь одному посреди леса на сырой земле показалась на редкость привлекательной. Я даже головой помотал, прогоняя неожиданно нахлынувшее наваждение.
Тропинка под ногами вскоре сменилась выложенной некрупным голышом дорожкой. И сразу начали попадаться признаки близкого обитания человека – спрятавшаяся под раскидистым деревом беседка, узкая лодка на берегу озера, расчищенная от деревьев и кустов поляна.
– Нам нужен лекарь, – напомнил Рауль.
– Мы почти пришли, – указала девушка на небольшой домик, пристроенный к высоченному дубу. – Могу я узнать ваши имена?
– Граф Луринга, к вашим услугам, – слегка поклонился окончательно оттаявший за время пути шеф дворцовой охранки. Выходит, насчет его слабости к красивым женщинам Пратт не соврал.
– Себастьян Март, – облизнул я пересохшие губы.
– Вы будете дожидаться спутника? – придвинулась к графу лучница чуть ближе, чем то позволяли правила приличия. А вот остальные девушки так и продолжали держаться поодаль.
– Мое присутствие при разговоре со старейшинами вовсе не обязательно, – покачал головой я. Граф, не отрывая взгляда от нашей спутницы, кивнул в знак согласия.
– Одну минуту, – попросила девушка и по огибавшей кусты тропинке направилась к дому. Без стука распахнула дверь, скрылась внутри, а некоторое время спустя меж щелей неплотно прикрывших окна ставен замелькали отблески светильника.
– Ты ведь ее тоже понимаешь? – потихоньку уточнил у меня Рауль.
– Каждое слово, – подтвердил я. – Но, клянусь Святыми, не скажу, как такое может быть.
– Надеюсь, они не замышляют ничего дурного, – поежился граф, настороженно озираясь по сторонам. Так вот посмотришь – лес и лес. Но стоит присмотреться повнимательней, и сразу вопросы возникают. Тут крыша дома выглядывает, там плетень тянется. И не простой, а из живых кустов. Будто и не посреди чащобы стоим, а на окраине городка провинциального. Или так оно и есть?
– Замышляй они что дурное, нашими телами уже лакомились бы падальщики. – Пусть женщинам и нелегко тягаться с сильным полом в умении наносить увечья, используя остро заточенные железяки, но стреле-то без разницы, чья рука ее в цель направила.
– Считаешь, можно расслабиться?
– Напротив, – усмехнулся я. – Лучше исходить из того, что задумали они что-то не просто дурное, а очень дурное.
– Вот ведь как! – тяжело выдохнул граф.
– Вас ждет лекарь, – указала мне на оставшуюся приоткрытой дверь вернувшаяся из дома девушка и взяла Лурингу под руку. – Пойдемте, граф…
– Рауль, с вашего позволения, – широко улыбнулся Луринга. Кобель несчастный…
Я только покачал головой и по извилистой тропинке поплелся к домику. Утихшая было головная боль разыгралась с новой силой, да и спина давненько уже горела огнем. Надеюсь, местный костоправ сумеет хоть что-нибудь сделать с наскоро заштопанной сержантом раной. Потому что иначе до возвращения на корабль могу и не дотянуть. Как-то нездоровится мне…
Когда выяснилось, что костоправ – женщина, я даже особо и не удивился. А чего удивляться-то? Если уж в дозоры девчонки ходят, то и ежу понятно – тутошние мужики совсем мышей не ловят. Странно оно, конечно, но мало ли какая для этого причина может быть…
Другое дело, что целительница оказалась не просто женщиной, а женщиной красивой. И в довершение всего – огненно-рыжей.
– Здравствуйте! – Поймав внимательный взгляд изумрудно-зеленых глаз, я невольно поежился и постарался особо откровенно не пялиться в ответ.
А посмотреть было на что: небрежно запахнутая и стянутая на тонкой талии витым пояском туника едва доходила до колен, но ее обладательницу это, казалось, ничуть не смущало. Растрепанные волосы, симпатичное веснушчатое лицо, стройные ноги. О-хо-хо…
Ни дать ни взять – ветреная красотка. Только вот внимательный и словно насмешливый взгляд зеленых глаз напрочь выбивался из общей картины. От пустого взгляда красивых дурочек колючие мурашки по коже не бегают. Нет, тут что-то совсем другое…
– Проходите, Себастьян, – пригласила меня в дом целительница и указала на постеленный прямо на пол тюфяк. – Устраивайтесь поудобней. Меня зовут Лаура.
«Вот так сразу?» – чуть было не ляпнул я, но вовремя вспомнил, зачем здесь нахожусь, и молча опустился на стоявший у порога пуфик. Снять ботинки, при этом изо всех сил стараясь не сгибать горевшую огнем спину, оказалось не просто, и все же, пока мучился, успел мельком оглядеть обстановку освещенной несколькими лампадами комнаты.
На первый взгляд она производила впечатление нежилой и отчасти – слегка обветшалой. Нет, конечно, если каждый день идут больные со своими хворями, не до уборки, но все же что-то царапало глаз. А что – сообразить никак не получалось. И пыли нет, и все на своих местах вроде. Пучки высушенной травы из-под потолка свисают. Пузатые бочонки вдоль стены стоят. Рукомойник. Открытый шкаф с мешочками, шкатулками, ступками и прочей мелочовкой. Круглый стол в углу. Вот и все, по большому счету.
Избавившись от ботинок, я выпрямился и принялся расстегивать парусиновую куртку. Снять ее оказалось тоже совсем не просто, хорошо хоть наконец соизволила помочь Лаура. А то ресницами своими хлопает и улыбается непонятно чему. Рыжих никогда не видела? Хм… может, и так – зеркал в комнате ни одного.
Куртка без лишних церемоний отправилась на пол; целительница велела развернуться спиной к свету и принялась изучать повязки. Легонько пробежалась пальцами по ребрам, принюхалась и вновь указала на застеленный свежей простыней тюфяк:
