— Хочешь убить меня, так давай же! Окончи мои страдания.

Отойдя на шаг, он опустился передо мной на колени, и подобрав клинок, который я выронила, вложил в мою руку, направив острие прямо к своему сердцу.

— Ну же, давай покончим с этим, и избавим друг друга от мучений, — решительно произнес он, глядя на меня, и держась руками за лезвие.

Клинок дрожал в моей руке от страха, а в глазах стояли слезы, и я с ненавистью прошептала:

— Ты же знаешь, что я никогда не решусь убить тебя!

Инар сильнее сжал клинок и тихо сказал:

— Тогда позволь помочь тебе в этом… — и он начал, сжав губы и не отрывая от меня взгляда, проталкивать клинок в свою грудь. На рубашке проступили следы крови. Не выдержав, я отбросила оружие в сторону и, упав на колени, зарыдала.

Сквозь непрекращающуюся истерику почувствовала, как Инар прижимает мою голову к своей груди.

— Ты знал! Ты знал, что я не смогу убить тебя! Тогда для чего все это?! — сквозь слезы кричала я.

— Для того, чтобы ты, наконец, призналась самой себе, что я тебе дорог, и поняла, насколько ты дорога мне, — прошептал он, гладя меня по волосам. — Послушай — давай договоримся. Я попытаюсь все тебе объяснить, а ты спокойно выслушаешь меня и решишь, что делать. Я приму любой твой выбор. Пойми, я никогда не хотел тебя убивать. Да, у меня есть клятва, которую я приносил императору. Я обещал, что буду защищать Эндервелл ценой своей и чужой жизни. Долг важнее сердца — так мне всегда твердили. Но лишь узнав тебя, я понял, что не готов больше следовать этому закону.

Я слушала его, и понимала, что больше не верю ни единому слову. Но, как он верно подметил, выбора у меня все равно нет. Мой дар против власти Эндервелла — ничто, и потому я ответила:

— Я выслушаю тебя. Но лишь для того, чтобы спасти свою жизнь. Не жди, что я стану тебе доверять.

На меня нахлынуло какое-то равнодушие ко всему. Видимо, вся боль вышла через слезы. Мне просто больше ничего не хотелось. Лишь бы все оставили меня в покое.

Сбросив с себя руки Инара, и встав, я направилась к Наринэ, чтобы спросить, где можно помыться. Нужно смыть с себя вчерашние бальзамы и сегодняшний день.

Инар не пошел за мной. Видимо, решил, что мне нужно побыть в одиночестве. И правильно, не хочу его видеть.

Наринэ удивленно оглядела мое зареванное лицо, но ничего не сказала, лишь выдав ключ от так называемой бани-юрты, и сказав, что отправит ко мне кого-нибудь с полотенцами. Я поблагодарила ее и вышла из дома.

Баня оказалась протоплена, и температура была вполне приемлемой для мытья. Я дождалась, пока мне принесут полотенца, и начала раздеваться. Кстати, помимо полотенец, верховная ведьма передала сорочку под платье, и большую кружку с успокаивающим настоем.

Смыв с себя все следы вчерашнего обряда, я оделась, не забыв про выданную сорочку, и села на крыльце бани с кружкой в руках. Не знаю, из чего был приготовлен этот настой, но через пару глотков на меня начала накатывать приятная слабость и спокойствие. Когда я почти все допила, то услышала шаги справа от себя.

Повернув голову, увидела Изольду, направляющуюся в мою сторону.

— Ну, привет. Что, романтическая прогулка не задалась? — с ухмылкой спросила она, присаживаясь со мной рядом.

— Что тебе нужно, Изольда? Я не в настроении ругаться, — устало произнесла я, болтая остатками жидкости в кружке.

Она вздохнула, доставая из кармана юбки небольшую фляжку. Отвинтив крышку, сделала небольшой глоток и, поморщившись, сказала:

— Да я не ругаться пришла. Даже несмотря на то, что ты заставила меня скакать бешеной козой у всех на виду:

— Тогда зачем?

— Ты, наверное, не поверишь, но извиниться. Пойми, я никак не хотела посягать на твое личное счастье, — жеманно взмахнув рукой, ответила она, и легкомысленно добавила. — Я думала, что ты просто очередная переселенка, с которой Инар поиграется, да и отпустит.

Пожав плечами, она сделала еще один глоток, судя по запаху, чего-то крепкого. После чего протянула фляжку мне, предлагая выпить. Я, молча, покачала головой, отказываясь, и ведьма продолжила.

— А у меня уже все сроки проходят! Если не рожу до двадцати семи лет, то не смогу передать дар своей дочери и, соответственно, не стану верховной жрицей, — сокрушенно восклицала Изольда.

Я почти не обращала внимания на эмоциональную болтовню ведьмы, прокручивая в голове предыдущую фразу.

Очередная переселенка… То есть я не первая, кому Инар признается в чувствах на этом озере. Замечательно! А я-то дура, расплылась от парочки красивых слов, и поверила в то, что я для него что-то значу.

Сердце снова сковало болью, а в глазах встали слезы. С силой сжав веки до того, что в глазах появились звездочки, я спросила у Изольды:

— Скажи, а с кем еще из видящих он был в отношениях?

Она задумалась, склонив голову на плечо.

— На моей памяти была одна девчонка твоего возраста — лет пятнадцать тому назад. Ну и сейчас вот ты. Век жителей Эндервелла гораздо дольше нашего, и потому, кто знает, скольким еще наивным овечкам этот василиск разбил сердца…

Наивным овечкам… Точно подмечено, даже возразить нечего. Я выплеснула остатки настоя прямо на землю и, всучив кружку Изольде, направилась в дом Наринэ.

— Эй, подожди! Ты, что, обиделась?

— Нет, Изольда, наоборот. Спасибо, что на многое открыла глаза.

Развернувшись, я ушла, уже не оборачиваясь, и не обращая внимания на ведьму, которая кричала мне вслед:

— Да постой ты! Я же не утверждала, что с тобой он поведет себя так же…

Но я уже не слушала ее.

Вернувшись в дом, я поблагодарила Наринэ за успокаивающий настой и ушла в спальню. Там, сидя на кровати, меня ожидал Инар. Когда я вошла, он подорвался подойти ко мне, но я, вскинув перед собой руки, остановила его.

— Стоп! Будь добр, соблюдай дистанцию.

Василиск, не отводя от меня взгляда, сделал шаг назад и позволил пройти.

Я скинула туфли и, забравшись на постель, прижала колени к груди, оперевшись на них подбородком. Инар же сел в самом конце кровати и спросил:

— Мы можем поговорить? Я не хочу настаивать, но времени до полуночи остается совсем немного. Нам нужно все решить до отбытия.

Он казался таким расстроенным и потерянным, что я даже на секунду задумалась о том, что он не врал мне на берегу. Но потом, вспомнив слова Изольды, тряхнула головой и выкинула эти мысли.

— Хорошо, говори.

С минуту он просто молчал, а потом произнес:

— Для начала хочу сказать, что ни к кому я не испытывал того, что испытываю к тебе. Я честно признаюсь, что не способен объяснить природу этих чувств. И я прекрасно осознаю, что мы знакомы всего несколько дней, но меня непреодолимо тянет к тебе. С каждой минутой, проведенной рядом, я понимаю, что дальнейшей жизни без тебя представить уже не могу. Да, изначально я был направлен императором на Землю, чтобы найти видящую, и привести в Эндервелл для обряда жертвоприношения. Но чем больше я узнавал тебя, тем четче понимал, что не стану этого делать.

Глупое сердце вздрогнуло от его слов, но я не спешила слепо верить василиску.

— Что из твоих прошлых рассказов — правда? И для чего меня хотят принести в жертву?

Он посмотрел мне в глаза.

— Все, что я тебе говорил — это правда. Я лишь умолчал о жертвоприношении. В пророчестве было сказано о том, что появится видящая, которая превзойдет по силе всех существ Эндервелла. Но еще там говорилось, что в этой видящей возродится дух самой Найтири. Конечно, основательница винила в своем заточении только Берадота — прародителя огненных змеев, и мстить, соответственно, будет его роду. Но это не отменяет властолюбивой, корыстной натуры основательницы, которая, уничтожив змеев, явно на этом не остановится. Пойми, если она возродится, то захочет править сама, не гнушаясь лить кровь. Поэтому меня с детства готовили к тому, чтобы исполнить свое предназначение, и убить видящую из пророчества. Убить тебя. Наш император, конечно, не особо страдает добросердечностью и даже был бы рад истреблению враждебного рода змеев, но он не позволит Найтири погубить весь Эндервелл.