— Что?! Анита? Ты хочешь сказать, что твоя невеста и есть моя дочь? Да ты совсем сбрендил, парень, тебе лечится надо! — возмущался отец.

Вкрадчивым голосом василиск продолжал убеждать Лерона.

— Ритуал проводится в течение пяти минут, и почти не требует энергозатрат, так почему бы не провести его? Думаю, твой лекарь в этом не откажет. Если окажется, что мы врем, то ты в этот же момент можешь вышвырнуть нас за ворота. Ну же, Лерон! Мы спорить будем дольше.

Испуганными глазами я наблюдала за перепалкой мужчин, стараясь как можно глубже вжаться в диван, чтобы стать совсем незаметной. Я ожидала такой реакции от отца, и даже была уверена, что он выгонит нас. Но Инар и тут нашел способ выкрутиться.

— Ладно! Великий Ингевиль тебе судья. Я проведу ритуал, и вы сразу же исчезните из моего дома, — сказал Лерон, будучи полностью уверенным, что у него не может быть дочери.

Инар, облегченно выдохнув, повернулся в мою сторону и поманил к себе рукой. Я очень медленно встала с дивана, не желая покидать свое убежище, и как на казнь шагнула к мужчинам.

Лерон достал из кармана брюк какую-то штуку, похожую на серебряную зажигалку, и со щелчком открыл ее. Из предмета вылетел небольшой голубоватый огонек, зависнув напротив его лица.

— Сэндр Лэйм, — произнес отец, и огонек, сорвавшись с места, куда-то улетел, пройдя дверь насквозь.

Через пару минут в кабинете появился уже знакомый мне лекарь, и я поняла, что та штука является чем-то вроде оповещателя. Лерон, все это время расчищающий стол для ритуала, повернувшись к нему, произнес:

— Нужно выяснить родство крови.

Лекарь кивнул, и молча пройдя к столу, поставил на него свой чемоданчик. Достав из него скальпель, несколько чаш и каких-то склянок, он попросил Лерона дать руку. Обработав запястье, лекарь сделал неглубокий надрез, и подставил под струйку крови небольшую чашу из белого камня. Нанеся на рану заживляющий порошок, он проделал те же манипуляции со мной. Когда обе чаши были наполнены кровью, Сэндр Лэйм поставил перед собой плоское блюдце из того же камня, что и чаши, а я, дернув Инара за рукав, тихонько спросила:

— Что сейчас будет происходить?

Инар, наклонившись к моему уху, коснулся горячим дыханием завитков у виска, и прошептал:

— Сейчас лекарь капнет вашу кровь на противоположные концы ритуального камня, и произнесет заклинание. Если жидкости потянуться друг к другу, значит, есть второстепенное родство, если сольются — то прямое. А вот если останутся на месте, то родства нет.

Я передернула плечами, пытаясь прогнать, целую стаю предательских мурашек, которых вызвала близость этого гада, и сосредоточилась на ритуале.

Распределив нашу кровь на каменной поверхности, старичок прикрыл глаза, и начал шептать какие-то непонятные слова. Лерон, сложив руки на груди, с некой иронией наблюдал за происходящим, а вот я, не выдержав напряжения, вцепилась в руку Инара, и даже на миг задержала дыхание. Когда слова заклинания иссякли, первые мгновения ничего не происходило, и я уже приготовилась с позором бежать из этого дома. Но вот еще пара секунд, и капли крови, наконец, дрогнули, устремившись, друг к другу. Созерцая, как наша с Лероном кровь сливается в одно целое под действием чар, я ахнула, а Инар, облегченно вздохнув, обратил на моего отца победный взгляд.

— Прямое родство, сомнений быть не может, — выдал свой вердикт Сэндр Лэйм.

Отец, резко побелев, приложил руку к сердцу, и тяжело опустившись в кресло у стола, прошептал:

— Это невозможно…Дочь… Но как же так…

Испугавшись, я подбежала к нему, на ходу вскрикнув:

— Сделайте же что-нибудь! Не видите, ему плохо!

Наклонившись над креслом, в котором сидел еле живой Лерон, я дернула галстук, ослабляя его, и расстегнула верхние пуговицы рубашки, чтобы мужчине было дышать легче. После этого, уступив место лекарю, открыла створки окна, запуская в комнату прохладный ночной воздух.

Сэндр Лэйм, достав какую-то настойку, накапал ее в бокал с водой, и дал выпить отцу, который дрожащими руками все еще хватался за сердце. Когда его состояние стабилизировалось, он встал и, сделав несколько шатких, медленных шагов, остановился напротив меня.

— Ты похожа на нее… На твою мать, — подняв руку, отец едва заметно коснулся тыльной стороной ладони моей щеки. — Я вспомнил ее. Лилана… Она устроилась горничной в мой дом, а через месяц исчезла, даже не оставив записки. Значит, тогда она забеременела… Но почему же ничего не сказала?

— Все очень сложно, Лерон, — подал голос Инар, — этот разговор требует много времени и нервов. Я думаю, сейчас нам всем стоит отправиться спать, а завтра мы все спокойно обсудим.

Отец, повернувшись к нему, нахмурился.

— Ты серьезно думаешь, что я теперь смогу спокойно спать?

— Тем не менее, не только тебе здесь стоит выспаться, — настаивал на своем Инар, — Анита беременна. И ей стоит беречь нервы и соблюдать режим.

Я мысленно дала пинка василиску, который думает явно не головой. Лерон только начал свыкаться с мыслью, что все это время у него была дочь, а он ему тут же говорит о внуке!

Направив на василиска грозный взгляд, отец вкрадчиво уточнил:

— Так понимаю, отец ребенка ты — Кара-Ларген?

Сложив руки на груди, и не поддаваясь давлению будущего тестя, Инар с улыбкой ответил:

— Абсолютно верный вывод, Лерон. И с этим ты сможешь поздравить меня завтра. А сейчас, с твоего позволения, мы все же пойдем спать, — протянув мне руку, Инар сказал, — Анита, идем.

Переводя взгляд с одного василиска на другого, я тяжело вздохнула. Покачав головой и извинившись перед Лероном, отправилась на выход, игнорируя протянутую Инаром ладонь.

Уже в коридоре, догнав меня, василиск произнес, обнимая за талию:

— Все прошло не так уж и плохо.

Остановившись, я скинула с себя его руку.

— Да. Ты прав, все прошло неплохо. Но это не значит, что ты снова можешь прикасаться ко мне, и нарушать дистанцию.

Не дожидаясь ответа, я ускоренным шагом направилась в комнату, затылком ощущая пристальный взгляд, прожигающий насквозь.

Оказавшись в комнате, я сразу направилась к кровати, чувствуя болезненную тяжесть в мышцах и голове. Видимо, все же стоит принять противопростудное средство, которое оставил лекарь.

Расправляя постель, застеленную тяжелым одеялом и множеством подушек в восточном стиле, я почувствовала за спиной присутствие Инара. Замерев, стала ожидать чего василиск от меня хочет на этот раз. Не заставив себя ждать, он, неловко кашлянув, спросил:

— Ты позволишь лечь рядом? В комнате больше нет мест, где можно переночевать, а Лерона уже не хочется беспокоить. Обещаю не касаться тебя, и спать на другом конце кровати.

Не решившись повернуться, я просто пожала плечами.

— Ложись. Нам все равно стоит установить рамки дозволенного, в которых мы будем существовать рядом друг с другом. Просто соблюдай дистанцию, и все будет в порядке.

Я старалась говорить отстраненным, не выражающим каких-либо эмоций тоном. Но в душе… В душе кипел целый вулкан из чувств, начинающихся от боли и гнева, и заканчивающихся желанием плюнуть на все, и простив, прижаться к нему всем телом, снова услышав, что я нужна и любима.

Задушив это желание на корню, я постаралась в деталях вспомнить, как Инар поступил со мной в гробнице. И это сработало. Отрезвило разум, позволив осознать, что по-настоящему любящий человек никогда бы так не поступил.

Закончив с постелью, я попросила василиска достать купленную в Ладоне ночную сорочку, и ушла в ванную. Распустив забранные в косу волосы, я встряхнула их, позволив крупным завиткам свободно ниспадать до талии. После, плеснув в лицо прохладной водой, переоделась в ночнушку, и поняла, что все же стоило захватить халат. Молочный шелк оказался слишком тонким, и просвечивал так, что было видно каждую линию тела, делая одеяние донельзя откровенным. Не улучшали ситуацию и глубокие вырезы на ноге и спине, отороченные кружевом того же цвета. Но надо признать, эта сорочка очень мне шла, выгодно подчеркивая все достоинства тела. Тряхнув волосами, я решила, что это неплохой способ отомстить василиску. Пусть смотрит и осознает, что уже никогда не сможет ко мне прикоснуться. Подмигнув своему отражению, я расправила плечи, и направилась обратно в спальню исполнять свою маленькую сладкую месть.